Женщины Флетчера - Миллер Линда Лаел. Страница 48

Дуглас Фразьер чертыхнулся. Может, следовало взять чек Уилкса и соблюсти условия сделки? Может, это было бы более разумно? В конце концов, невинность ясноглазой нимфы была под большим вопросом. К тому же она была больна и могла вообще не перенести путешествия.

Он с раздражением постучал в дверь хижины. В нос ему ударила вонь тухлой рыбы и отбросов; он удивлялся, как эти желтые черти могут жить в подобных условиях. Но они так равнодушны ко всему...

Что-то просвистело в воздухе, и затылок Фразьера пронзила резкая боль. Колени его подогнулись, и он со стоном ударился головой о деревянный порог.

Чанг Во оттащил капитана с порога в тень; Фразьер был тяжелым, и это занятие отняло несколько драгоценных минут. Потом китаец опустился на колени и связал руки капитана за спиной.

Оставался кучер. Он ничего не слышал, но мог что-то заподозрить, если капитан не появится в условленное время. Обдумывая это обстоятельство, Чанг нашел платок Фразьера и, свернув в комок, протолкнул этот кляп между зубов капитана поглубже в глотку.

Этот человек был похож на огромного рыжего льва. Когда он очнется, веревки недолго смогут сдерживать его: ярость придаст ему сил.

Чанг прокрался обратно в хижину, где лежала Су, расстроенная и перепуганная.

– Ты убил? – прошептала она, поднимая глаза на брата.– Ты убил морского льва?

Чанг потряс головой, недовольный ее испугом, но слишком хорошо понимая его обоснованность.

– Мисси готова?

– Она много болеть. Не ходить.

Чанг зашел слишком далеко, чтобы теперь повернуть назад. Он ударил Фразьера, который сейчас, возможно, уже начал шевелиться там, в темноте.

– Мы несем,– сказал он.

Подхватив вялую от слабости девушку с двух сторон, они тихонько выбрались через единственную дверь и крадучись двинулись но ночной улице, стараясь держаться в тени, когда шли мимо капитанского экипажа.

Бесчестным образом добыв коляску и лошадь, Гриффин поехал вверх по холму в сторону китайского квартала. Состоящее из покосившихся лачуг и населенное беднотой, это место определенно не вызывало чувства гражданской гордости.

В свое время, когда надо было строить железные дороги, этих тихих, скромных желтокожих людей встречали здесь с распростертыми объятьями. Их ценили за способность выполнять тяжелейшую работу по четырнадцать часов подряд, работать старательно и без жалоб, за то, что они, со свойственной им сговорчивостью, соглашались закладывать динамит на таких опасных участках, куда другие идти отказывались.

И все это за чашку риса и ничтожную плату.

Гриффину вспомнились злобные выступления против китайцев в середине десятилетия. Как только дороги были проложены, рабочих мест стало меньше. Конкуренция становилась все более жесткой, и готовность желтых работать за мизерную плату больше не превозносили – ее презирали.

Гриффин сплюнул. Такова благодарная человеческая натура. «Вы исполнили свою роль. Убирайтесь домой».

Когда он завернул за угол и выехал на другую улицу, сердце его вдруг сжалось неприятным предчувствием. В свете луны он увидел экипаж и обезумевшего от ярости человека – белого человека, судя по тембру голоса и характеру речи.

Инстинктивно Гриффин затормозил, надеясь, что в суматохе появление его коляски прошло незамеченным.

Фразьер. Этот орущий маньяк – Фразьер. Гриффин затаил дыхание.

– Говорю вам, не было никакого экипажа! – гнусила темная фигура на козлах. – Эти китаезы, наверное, пешком проскользнули мимо меня в темноте.

От злобы и паники Фразьера начало пошатывать.

– А я тебе говорю, что ты врешь, Хадсон! Сколько тебе заплатил Уилкс?

– Капитан, клянусь, здесь никого не было! Фразьер грозно двинулся к экипажу и вскочил на козлы, сбросив дрожащего кучера на землю. Хадсон трусливо пополз в спасительную густую тень пихтовой рощицы.

Лунный свет был ярким. Если бы Фразьер обернулся в сторону Гриффина, то непременно увидел бы его и понял, что противник его настиг. Но гигант был слишком поглощен какими-то своими планами.

Возвышаясь на козлах подобно горе, Фразьер нагнулся, взял в руки поводья и снова выпрямился. Гриффин наблюдал со смесью ненависти и восхищения, как капитан справился с упряжкой испуганных лошадей и красивым, свободным движением развернул фаэтон.

Все существо Гриффина жаждало крови Фразьера; однако доктор в ожидании замер на сиденье коляски. Пережив самую длинную минуту своей жизни, он легонько стегнул поводьями по спине лошади и двинулся вслед за фаэтоном на безопасном расстоянии.

Очень скоро стало ясно, что Фразьер направляется обратно к побережью, возможно, предполагая удрать. Какими бы ни были его намерения, искать Рэйчел капитан, похоже, не собирался.

Гриффин ощутил смесь облегчения и отчаяния. Где теперь Рэйчел? Жива ли она?

Набежавшее облачко скрыло луну, окутав все вокруг мраком, потом оно проплыло, и она снова засияла. Перед коляской возникло маленькое существо с косичкой и начало бешено размахивать руками:

– Доктор Флетчер? Доктор Флетчер!

Гриффин остановил лошадь и стал всматриваться в темноту. Серебристый лунный луч осветил беспокойное лицо китайца.

– Чанг?

Тот энергично закивал.

– Вы брать мисси! – умоляюще прошептал он, исчез в темноте и появился снова с Рэйчел, зажатой между ним и хрупкой испуганной китаянкой.

Рэйчел! Гриффин так стремительно соскочил с коляски, что от соприкосновения ног с землей все его израненное тело содрогнулось от боли, голова закружилась. Он глубоко вздохнул и поднял бесчувственную Рэйчел на руки.

Девушка зашевелилась, из горла ее вырвался сдавленный звук:

– Нет...

Гриффин закрыл глаза и прикоснулся лбом к ее лбу. Он не мог выдавить из себя ни слова утешения или ободрения. Чанг обеспокоенно подергал его за рукав:

– Мисси сказать Чанг получить работу назад. Скажи мистер Уилкс: Чанг снова работать.

Гриффин открыл глаза:

– Если он не возьмет тебя, это сделаю я. Но лучше никому не попадайся на глаза, пока «Дрифтер» не уплывет.

– Негде Чанг прятаться! – запротестовал китаец тонким от испуга голосом.

Гриффин осторожно положил Рэйчел на сиденье коляски, вытащил из кармана скомканные банкноты и протянул Чангу все, кроме нескольких долларов!

– Это тебе поможет.

Чанг уставился на деньги, не веря своему счастью.

– Купить лошадь,– наконец выдохнул он.– Купить повозку.

– Приходи ко мне, как только вернешься в Провиденс,– сказал Гриффин, осторожно взбираясь на коляску. – Да, Чанг: спасибо тебе.

В следующее мгновение, перешептываясь на ходу, Чанг и женщина исчезли в темноте.

Гриффин приподнял Рэйчел, сел, затем снова опустил девушку так, чтобы ее голова лежала у него на коленях. Ее ровное дыхание звучало в ночи подобно музыке. Он проверил ее пульс, прижав пальцы к точке под правым ухом, и улыбнулся. Ей нужен покой и уход, но она выздоровеет. От осознания этого у Гриффина за спиной будто выросли крылья.

Когда Рэйчел достаточно окрепнет, они поговорят о той ночи в лесном поселке, о ночи, освященной их близостью, и о том, что она на самом деле для него значила. Возможно, Рэйчел не захочет и слышать о нем; она может уехать навсегда или даже, упаси Господи, выйти замуж на Джонаса. И Гриффин поклялся себе, что, как бы она ни поступила, он никогда больше не станет притворяться, будто она ему безразлична.

Понимая, что события нынешней ночи еще не закончились, он оставил Рэйчел в надежных руках своих друзей, доктора и миссис Джон О'Рили, и направил лошадь с коляской в сторону припортового района.

«Фразьер,– думал он, прислушиваясь к звукам разгорающейся всеобщей потасовки. – Берегись!»

Драка кипела везде – на берегу, на причалах, даже на борту «Дрифтера». С его палубы в воду летели тела, и со всех сторон раздавались крики и стоны. Гриффин оглядел толпу разбуянившихся матросов и в самом центре увидел Уилкса. Стоя спиной к бочонкам с виски, тот как раз нанес Фразьеру мощный удар под дых. Фразьер даже не шелохнулся.