Черный призрак - Лосев Владимир. Страница 50

А еще внутри неизвестно из чего рождалось хорошее настроение, словно только что наглотался чего-то наркотического, — мне хотелось петь, веселиться, подпрыгивать до отсутствующего неба и смеяться.

Прибыв к назначенному пункту, я улыбнулся и стал развешивать на веревках одежду, одновременно разглядывая дом и пытаясь понять, из чего и как он построен. Сначала все вокруг мне показалось простым и заурядным, но чем больше вглядывался в дом, тем все для меня становилось непонятнее и непонятнее. Наконец я пришел к таким парадоксальным выводам, что не захотелось ни с кем этим делиться, просто потому, что такого не бывает и быть не может.

Даже для моей уже ко многому привыкшей психики строение это казалось слишком невероятным! Передо мной стояла гранитная скала огромного размера, из которой кто-то взял и вытесал трехэтажный жилой дом, похожий на те, что выстроены в маленьких городках вокруг Москвы. Все предельно строго, словно строил кто-то из архитекторов брежневских времен, ничего лишнего, просто и функционально — огромный куб с окнами и дверями.

Поражала не эта простота, а то, из чего выстроен дом. Использовать твердый гранит, причем одной громадной глыбой, вырезать внутри помещения, наружу пробить окна и установить массивную дверь, кстати, тоже каменную — за такое возьмется не каждый.

Нет в нашей стране подобных технологий, чтобы так строить, да и не только в нашей — во всем мире! Вот у тех, кто пирамиды строил, они были.

Никто после египтян не возводил никаких строений из огромных каменных глыб. Я пошел вдоль стен, поражаясь мастерству строителей: ни одного стыка, ни одной трещины, повсюду ровная, полированная поверхность, словно ее выглаживали специальным абразивным составом.

Углы немного завалены, но радиус небольшой, как раз такой, какой нужен, чтобы об острую кромку не порезаться. Радиус фрезой не сделаешь и даже лазером.

Непонятно. Странно. Сверхъестественно. Нормально для этого удивительного места. Небо, наверно, тоже кто-то сделал… и пейзаж.

Очень хотелось посмотреть то, что находится внутри. Действительно ли там ровные, прямые, высокие коридоры и светлые большие комнаты, какие просятся при такой архитектуре, или узкие лазы и извилистые пещерные ходы?

Я развесил свою одежду сушиться и снова пошел вокруг, разглядывая непонятное строение, пытаясь уяснить, как же оно сделано? Под ноги замечательно ложилась ровная каменная гранитная поверхность, словно кто-то заодно решил из того же гранита сделать спортивную площадку у дома. Щитов да колец только не хватает, а размер почти тот, что требуется.

Но как? Это же камень, причем один из самых твердых, а даже следа от инструмента не видно. В нашем мире никому в голову бы не пришло, что можно выточить дом из горы, а заодно еще и площадку вокруг. Такое могло быть сделано только Богом или его заместителем на крайний случай.

Я обошел дом и увидел, что двери имелись на каждой стороне куба, словно неведомый строитель хотел, чтобы все стороны стали парадными. Окна вырезаны в двух метрах от земли, рамы сделаны из непонятного материала, не удивлюсь, если и они окажутся из камня. И стекло вставлено необычное, похожее на кварц.

Я подошел к окну и протянул руку, чтобы на ощупь определить, из чего это все изготовлено, в это время боковая дверь за моей спиной открылась, двигаясь плавно, уходя в стену. Нисколько не тревожась, решив, что это Сергей Сергеевич принес мне одежду, я стал дальше рассматривать непонятную конструкцию.

— Здравствуйте, — произнес нежный девичий голос.

Я так и замер с открытым ртом, потом медленно повернулся, недоуменно разглядывая чудо, появившееся передо мной.

Выглядело это существо божественно. Впрочем, каким еще может быть чудо, как не божественным?!

Русые волосы, длинные, тугие, сплетенные в тяжелую косу. Я такое только в кино видел. Причем коса явно настоящая, натуральная, красивая.

Под русыми волосами, слегка выгоревшими на солнце, виднелись соломенные брови и такие же ресницы. А уже под ними огромные глаза, такой голубизны, какой не бывает в природе, настолько яркой и праздничной, что они сразу приковали к себе мой взгляд, и я никак не мог оторваться, чтобы рассмотреть все остальное.

Обычно у девушек я смотрю не в глаза, а на фигуру. А уж потом, если то, что увидел, соответствует моим внутренним представлениям о женской красоте, поднимаю глаза выше. Так вот в данный момент мне было совершенно неважно, что находится ниже, поэтому пришлось сделать над собой мощное волевое усилие, чтобы сместить взгляд.

Под глазами оказался аккуратный, слегка вздернутый носик и пухленькие розовые губки. Нежный овал лица, плавный, без острых углов. Длинная, изящная шея, а дальше все, что положено иметь такой ослепительно красивой девушке, чтобы быть привлекательной и соблазнительной: грудь приятного размера и формы, тонкая талия, замечательные бедра и стройные ноги, заканчивающиеся маленькими ступнями, едва прикрытыми босоножками с длинными ремешками, обернутыми вокруг лодыжек.

А по всему телу растут легкие золотистые волосики — этот дополнительный незначительный штрих вызвал какое-то умиление и еще что-то такое внутри, что невозможно объяснить.

Чудо оказалось одето в желтенькое легкое платьице, чем-то напоминающее сарафан, подчеркивающее и оттеняющее все достоинства скрываемого под ним тела. Кстати, ткань на платьице оказалась непростой, она постоянно и неуловимо меняла свою окраску, на глазах превратилась в темно-зеленую, а потом и в светло-серую.

Когда мой взгляд снова попал в голубые глаза, я понял, что пропал, и стал погружаться все глубже в эту нежную голубизну, уже не надеясь на то, что смогу оттуда когда-нибудь выбраться.

Моя жизнь прямо в это мгновение делилась на две неравные части — одна пустая и бессмысленная, в которой я не знал ее, а другая странная, наполненная неясным, но очень важным и глубоким значением.

— Это невежливо — не здороваться в ответ, — строго произнесла девушка, но тут же прыснула в ладошку. — Особенно когда стоишь в таком виде.

— В каком виде? — Я недоуменно нахмурился, все еще ничего не понимая, ее голос позволил мне оторваться от глаз, из которых самостоятельно никак не мог выплыть, и перевел взгляд на себя.

— Сообщаю вам, юноша, что в данный момент вы одеты в костюм Адама, так, кажется, говорят в вашем мире, только фигового листка на вас не хватает. Вот с ним вы были бы гораздо приличнее, а так…

— Адама? — Господи! Только сейчас я обнаружил, что раздет, наг, гол!

Это был удар ниже пояса, а там как раз творилось неладное…

Никогда до этого не подозревал, что могу так краснеть. Причем начал краснеть снизу вверх, тепло пронеслось удушливой волной, почти мгновенно лицо стало гореть так, словно на него высыпали горсть углей. Это ужасное состояние, которое не стоит никому переживать.

Раньше считал, что подобное со мной произойти не может, считал, что весь свой стыд потерял еще в военкомате, когда меня рассматривали молоденькие врачихи и медсестры, причем делали это с презрением и полным равнодушием.

Да и после этого немало девушек видели меня обнаженным — взять хотя бы Ирку.

Я сложен вполне пропорционально, так что стыдиться мне нечего, да и взрослый уже парень, а не подросток с прыщами и гормональным взрывом.

Но сейчас настолько растерялся, что даже не попытался прикрыть свой срам рукой. Впрочем, это было бесполезно, то, что мне хотелось от нее скрыть, она уже видела.

Поэтому просто стоял и краснел, не имея силы сдвинуться с места и куда-нибудь убежать. Очень хотелось залезть в яму с лечебной грязью и утопиться.

А девушка смеялась надо мной, причем так звонко и заразительно, что я не мог на нее обидеться.

Меня спас профессор, который подошел ко мне откуда-то сзади и подал огромные семейные трусы, штаны неизвестного происхождения и рубашку, которая была мне явно велика.

Я смущенно поблагодарил и начал одеваться. Только когда моя нижняя часть тела спряталась в сатин, девушка отвернулась.