Черный призрак - Лосев Владимир. Страница 58

Вылезать из горячей воды мне было неохота, но послушался, вылез и стал одеваться. В своей одежде почувствовал себя гораздо увереннее и даже засвистел что-то бравурное. То ли во мне еще наркотик твари действовал, то ли просто настроение поднялось оттого, что гормоны взыграли.

— Сейчас позавтракаем и пойдем к месту, где находится артефакт, — произнес профессор, все еще озабоченно глядя в спину Насти. — Как чувствуете себя? Идти сможете?

— Честно?

— Честно!

— Если честно, то надоело мне все до чертиков! Уже тошнит от страха, от этих лесов, речек, луж и тварей, которые в них таятся. Домой хочу, в город, где на улицах могут встретиться лишь бандиты, убийцы, насильники и маньяки — милые ребята, простые, понятные, совсем не страшные. Ну, подумаешь, убьют, зарежут, ограбят. Здесь же тебя сожрут, обглодают все косточки, а то и их разгрызут и выплюнут!!!

— Да, да… — рассеянно покивал Сергей Сергеевич. — Бандиты, маньяки — это, конечно, замечательно. И все-таки какая муха ее укусила? Давно такой раздраженной не видел. Вы точно с ней не разговаривали, Григ? Может, все-таки сказали какую-нибудь глупость или пробовали ухаживать?

— Не пробовал, просто не успел…

— И не советую, она этого не любит. Кстати, моя дочь является мастером по какой-то очень специфичной борьбе, так что переломает вас всего, если захочет. Отмокать потом в лечебной грязи придется часа три. Может, все-таки говорили что-нибудь?

— Когда бы я успел? Вчера так вымотался, что после еды ушел в свою комнату, лег и сразу заснул, даже душ принять сил не осталось. А сегодня утром встал и сразу пошел на речку купаться…

— Если вы не могли с ней разговаривать, тогда отчего она на вас, юноша, взъелась?

— Не знаю, все женщины такие: их никогда не поймешь, то у них солнышко светит, то неизвестно откуда тучи налетели, угадать невозможно, что будет через пять минут. А что у Насти на ноге привязано? — задал я тот вопрос, ответ на который меня давно интересовал. — Еще на речке пытался рассмотреть, да не получилось.

— В ее мире женщина сама выбирает себе любимого, а значит, должна уметь за себя постоять, — рассеянно ответил профессор, продолжая что-то обдумывать. — Поэтому каждая достигшая совершеннолетия девушка, а оно наступает у них с первыми месячными, носит на ноге нож в ножнах. Он очень острый, привязан ремнем, и все особи женского пола с ним никогда не разлучаются, даже спят с ним. Только после замужества они его снимают, так как обязанность по защите ее женской чести переходит к мужу.

— Нож?!

— Оружие сделано из особого, очень прочного металла, который режет даже камень. Называется крикс. Так что если вам, юноша, Настя понравилась, будьте осторожны в своих словах и действиях. Смерть мужчины от ножа женщины в том мире считается естественной, как средство защиты рода от неудачного генотипа.

— Что?! — Меня это даже не удивило, а напугало до смерти. Такое ни в одном кошмаре не приснится. Девушка режет мужчину, а никто на это внимания не обращает, потому что это лишь инструмент естественного отбора! — Разве такое возможно?

— А что вас удивляет, юноша? Если мужчина не смог понравиться девушке и решил, что может взять ее силой, то он ущербен, данный генотип не может быть использован для продолжения рода, а значит, его смерть необходима всему племени…

Мы пошли к дому. Не спеша. Я все еще не мог прийти в себя от лечения, поэтому едва двигал ногами. Тело у меня пришло в норму, а вот мозг явно не успевал за всей этой кутерьмой. Внутри черепа таилась жуткая пустота, в которой бродили бессвязные мысли. А еще там прятался страх. Когда он проявлялся, то руки начинали дрожать, а редкие волосики на руках вставали дыбом.

Настя?

Мне совсем не хотелось встречаться с местными женщинами после объяснений профессора. Как разговаривать с девушкой, если у нее на ноге закреплен нож, которым она всегда может воспользоваться в качестве решающего аргумента? А закон здесь прост: дал убить себя женщине, значит, так и надо — естественный отбор.

Если бы такое оружие имелось у Ирки, она бы точно меня зарезала: ее многое во мне приводило в бешенство, а когда моя обувь оказывалась рядом с ее всегда чистыми сапогами, то и без ножа была готова растерзать.

В этих местах женщины такие же опасные, как и звери. Лучше с ними дел никаких не иметь. Укротить гормоны и смотреть мимо. А вдруг Настя решит, что мой взгляд — форма приставания? Тогда мне точно не жить. Я вспомнил, как пялился на ее полуобнаженную грудь, и мне стало трудно дышать. Точно, смотрел так, что меня надо было прирезать. Как она не зарезала до сих пор, не понимаю…

В доме мы сразу прошли на кухню, там профессор достал из серого куба непонятные черные бруски и поставил на стол.

Еда как еда, чем-то похожа на черный хлеб, какие-то травки определенно в нем имелись, хоть конечно, консистенция была другой, более плотной. Запивали напитком из высоких сосудов со специально вделанной в них широкой трубочкой, чем-то напоминающим морковный сок.

Сергей Сергеевич перешел от разговора о Насте к предстоящей дороге, и я вздохнул с облегчением. Не хотелось мне думать о том, что эта умная, нежная, милая девушка может зарезать меня, как шпана в подворотне. Он размышлял, а я слушал его вполуха, налегая на еду, всегда после лечебной грязи во мне просыпался жуткий аппетит.

— Дорога к артефакту проста, хищников на кордоне нет, они здесь не живут, питаться им нечем. Кичи — местная разновидность хищной медузы — скорее исключение, выживает только потому, что живет в реке, а в нее частенько попадают рыбы из других миров. Она нам не доставляет хлопот, но теперь уже начинаю думать о том, что стоит ее уничтожить. А вдруг кто-то еще захочет искупаться в речке? Водичка, кстати, понравилась?

Я ел, и еда мне нравилась, конечно, не мясо и не суп, но довольно приятно.

— Хорошая водичка, теплая, приятная. Правда, сейчас уже и не знаю, мне и на самом деле было так хорошо или это действовал на меня наркотик, который влила в кровь медуза.

— Да, это трудно определить. — Профессор достал еще пару сосудов, на этот раз с каким-то желтым напитком. — Впрочем, это неважно, нам сейчас не об этом надо думать. Пора идти. Сама дорога несложна, а вот место, где находится нужный всем предмет, не очень хорошее. Что там происходит, объяснить у меня не получится. Лучше раз увидеть, чем болтать до бесконечности.

— Да? — вяло проговорил я. Мне думать не хотелось, я расплывался на этом мягком каменном кубе, как мороженое под солнцем. Спать, спать, спать — так завещал не помню кто, но точно великий предок. — А туда обязательно нужно сегодня идти?

— Вообще-то у нас всего три дня.

— Почему так мало?

— Кордон — образование искусственное, как и все это место. Заметили, какое здесь небо?

— Да, конечно, ни облачка, ни солнышка.

— Потому что все создано богами.

— Богами?!

— Или теми, кто в своем умении и технологии были равны им, потом объясню, что это значит. Сейчас вам нужно знать только то, что кордон движется по довольно странной траектории, соприкасаясь с другими мирами через лабиринт. По тому, что мне удалось прочитать в мире Насти, таких миров набирается около пятнадцати. Не все из них обжиты, в некоторых жизнь уже погибла в результате тех или иных катаклизмов. На кордон выходят два самостоятельных прохода, не связанных напрямую с лабиринтом, один ведет в наш мир, другой в тот, из которого пришла Настя. Нас объединяет один довольно прочный мостик, но он подчиняется своим определенным законам, не всегда можно пройти в наш мир и в тот, где живет моя дочь и ее мать, не всегда можно вернуться в наш. Поэтому я вас торопил по дороге сюда. Если бы мы не успели, то пришлось бы ждать следующего открытия три месяца. То же самое и с проходом в тот мир, он открывается не чаще…

Тут в кухню вошла Настя, одетая в комбинезон, ткань его уже меняла цвет с голубого на серый, подстраиваясь под убранство столовой. Девушка села напротив меня и очень сердито сказала: