Маг полуночи - Емец Дмитрий Александрович. Страница 21

– А комья земли можно? – спросил Астролябий.

– А сухой птичий помет? А камни? – мгновенно усовершенствовал еще кто-то.

– Ах, фдети! Вы такие фшалуны, такие фидеалисты! Как же вы добросите помет до середины поляны? На вашем месте я подошла бы поближе… А вот камней, пожалуй, не надо. Даф, конечно, умница, но ее защита… хе-хе… не совсем идеальна. Начали!

Дарования разом наклонились, а в следующее мгновение на Даф обрушился град метательных снарядов. Ком земли, метко пущенный юным гением Астролябием, опередив шишечный залп, царапнул Даф по щеке. Она попыталась было отпрыгнуть, но вовремя сообразила, что от двадцати лоботрясов разом все равно не увернуться, и торопливо заиграла.

Большой кусок коры, летевший Даф в голову, ударился о невидимую преграду и отскочил. Чтобы не отвлекаться и рефлекторно не уворачиваться, что могло повредить правильности исполнения, Даф закрыла глаза и сосредоточилась на маголодии. Она была не очень длинной – примерно полминуты чистого звучания. Маголодия, напоминавшая легкое дуновение ветра в листве, переходила в ритм, похожий на учащенное дыхание, и обрывалась высокой, вопросительной нотой – в которой звучало нечто от гимна любящего сердца мирозданию. Далее маголодия делала паузу в два или три такта и повторялась по кругу.

Даф слышала, как по защите снаружи барабанит град метательных снарядов. Ее пальцы поспешно бегали по отверстиям флейты, а сознание рождало привычную цепь образов. Именно в них, в единстве образов и музыки, и состояла великая сила маголодии – сама же флейта содержала минимум волшебства и была лишь передаточным звеном. В отдельности же они не обладали бы достаточной силой даже для того, чтобы отклонить полет песчинки.

– Вместо шишек и земли, как я собираюсь мудро заметить, может быть все, что угодно! – громко сказала Шмыгалка. – Камни из пращи, реактивные снаряды лопухоидов, заговоренные дроты Догони Меня Смерть, холодное оружие… Это не имеет решающего значения. Как вы видите, ни одна из шишек не достигает цели. А теперь, очень милые фдети, запомните главное: сила в вас самих, а не в том, что вас атакует. Главное, не фюспугаться и не отвлечься. Думайте о маголодии, мечтайте и наплюйте на тех, кто пытается причинить вам вред… Тогда с вами ничего не случится!..

Град шишек и земляных комьев не ослабевал. К тому же один из юных экспериментаторов нашел где-то палку и, бегая вокруг Даф, колотил ею по разным местам защиты, пытаясь нашарить брешь. Его круглая стриженая голова с большими любознательными глазами ужасно раздражала Даф.

«Добрые милые детки! Хорошая смена растет, мама моя дорогая! Разве мы были такие? Мы были гуманные, отзывчивые… Ай! Вот гад, нашел-таки дыру!» – подумала Даф, отгоняя сладкое детское воспоминание о том, как она защемила одному экземпляру голову дверкой шкафчика, чтобы было удобнее дать ему пинка.

Она исполняла маголодию уже в пятый раз и начинала уставать. Самым опасным теперь было задумываться о движениях пальцев и правильности дыхания вместо того, чтобы создавать образы и думать о маголодии. Это мгновенно переводило маголодию в банальную технику и убивало всякое волшебство. Уже дважды Даф делала ошибки, и тогда защита исчезала. Один раз комок земли пролетел совсем близко от шеи Даф, а в другой раз палка, пройдя сквозь ослабевший барьер, царапнула ее по лопаткам. Дети этого еще не замечали, однако от опытной Эльзы Керкинитиды Флоры Цахес это не укрылось.

– И я о том же! Нет ничего опаснее для фюскусства, чем кондовый профессионализм! Дилетанты всего лишь опошляют искусство, а профессионалы его убивают! – сказала она назидательно.

Даф не вовремя задумалась над ее словами, и сразу же ком земли едва не вышиб из ее рук флейту, заставив сбиться. Немедленно на нее обрушился целый град всякой всячины, которую только сумели набрать на эдемском лугу шустрые создания.

Дафна поняла, что пора смываться. Правда, запрет на ее полеты в Эдеме не был еще аннулирован, но, в конце концов, крылья же у нее не отняли? Да или нет? А зачем тогда оставлять крылья, если всерьез хочешь запретить полеты? Не для того ли, чтобы она хоть изредка, но отрывалась по полной программе?

Она сделала сальто, уходя из зоны обстрела, и уже во время кувырка нашарила бронзовые крылья. Шнурок привычно скользнул по руке, и Даф коснулась пальцем маленького отверстия между бронзовыми крыльями. В тот же миг Даф ощутила упругий толчок. Это позади, за ее спиной, вызванные древней как мир магией, материализовались огромные крылья. Даф повела ими вперед, словно зачерпывая воздух, а затем резко оттолкнулась, сделав два или три последовательных взмаха. Она почувствовала, как ветер напружинил маховые перья. Уже у самой земли могучая сила подхватила ее и взметнула над поляной.

Это было отработанное до автоматизма движение – магия полета, которое всегда отлично получалось у Даф. Гораздо лучше, чем стандартные маголодии, которые ей приходилось зубрить до посинения.

Залп шишек и земляных комьев пронесся над взлетающей Даф, а затем она видела лишь восхищенные физиономии юных дарований. Вундеркинд Астролябий, сгоряча тоже вызвавший магией свои крылья – маленькие и слабые, как у куренка, – подпрыгивал и пытался взлететь, однако самое большее отрывался от земли на метр-два.

– Я тоже так хочу! Почему она может, а я нет? – страстно вопил он.

Однако Дафна знала, что у него ничего не получится. Раньше чем через десять тысяч лет после рождения крылья стражей света редко набирают силу для полета. Лишь потом крылья начинают крепнуть, а маховые перья расти. Даже Даф взлетела не раньше, чем разменяла третий век одиннадцатого тысячелетия. До этого же времени она в основном разбивала себе нос, пытаясь научиться планировать с утесов.

«Вот так-то! Можете и дальше свистеть в свои дудочки!» – подумала Даф с чувством превосходства и, заложив красивый вираж – правое крыло вверх и вперед, а левым двойной толчок вниз, – исчезла за деревьями. Кажется, это была роща творческих грез, хотя не исключено, что обычный самосад глюков – у Даф неважно обстояли дела с магической ботаникой.

Даф пролетала мимо виноградника вечного блаженства, когда внизу появилась Отставная Фея. Длинное розовое платье с рюшечками, бантиками и цветочками делало ее сверху похожей на клумбу. Лицо покрывала сетка благообразных морщин. На переносице поблескивали очки в медной оправе. В руке Фея держала волшебную палочку солидного калибра. В каталоге артефактов палочка обозначалась аббревиатурой ПИЖМД – Палочка исполнения желаний многократного действия. Мощи этой палочки хватило бы на то, чтобы превратить в кактусы целую дивизию волшебников средней руки. Главным недостатком палочки была длительность ее перезарядки. После исполнения полусотни серьезных желаний подряд ее нужно было долго вымачивать в соке бузины с добавлением нектара, клевера и одолень-травы. Если исполняемые желания были с подвохом или палочку собирались использовать в военных целях, вместо нектара приходилось использовать гадючий яд.

Заметив Даф, Фея замахала ей, умоляя ее, чтобы она снизилась. Даф послушно опустилась рядом, не очень понимая, что Фее нужно.

Сквозь фигуру Феи просвечивали деревья Эдемского сада. Отставная Фея была призраком, но призраком, сохранившим немалую магическую мощь. Она то бродила среди лопухоидов, точно пасьянсы раскладывая их судьбы, то объявлялась в Эдемском саду. Прогнать ее было невозможно. «Будь она эгоисткой, ей можно было бы еще запретить вход. А так – никаких шансов! Эдем застрахован от злонамеренных, но не застрахован от идеалистов и радостных психов!» – печально говорили стражи света.

Фея пытливо посмотрела на Даф и, изящно подобрав юбки, опустилась на возникшую рядом скамеечку. Точнее, зависла над ней в воздухе. Призраки обожают соблюдать условности, которые соединяют их с миром живых. Особенно печально наблюдать, как они пьют чай и он, проливаясь сквозь их тело, стекает на пол. Если кого-то это смущает – призраки сразу понимают, что перед ними полный чайник.

– Привет, Даф! Я вижу: ты скучаешь! Ты знаешь, кто я? – мило улыбаясь, спросила Фея.