Женщины могут все - Робертс Нора. Страница 4

Эти причины много лет заставляли его скрывать свою слабость. Он даже несколько раз пытался начать праведную жизнь.

Но потом в его жизни снова появлялась женщина – либо нежная и романтическая, либо знойная и обольстительная. А что делать? Мужчина есть мужчина…

В конце концов эта слабость разрушила его брак – если не официально, то фактически. Семь лет назад они с Пилар разъехались. Никто из них не подавал на развод. Тони знал, что Пилар продолжает любить его. А сам он не заговаривал о расторжении брака потому, что это было слишком хлопотным делом и сильно расстроило бы Терезу.

Насколько было известно Тони, данная ситуация устраивала всех как нельзя лучше. Пилар предпочитала жить на лоне природы, а он – в городе. Они продолжали сохранять хорошие, если не дружеские отношения, и Тони оставался коммерческим директором калифорнийского отделения компании «Джамбелли».

Такое положение продолжалось семь лет. Но сейчас Тони боялся, что этому благоденствию настал конец.

Рене настаивала на браке. Она стремилась к этой цели с грацией парового катка и сметала все препятствия на своем пути. Споры с ней доводили Тони до исступления.

Она была дьявольски ревнивой, властной, требовательной и склонной к частым приступам дурного настроения.

Он был без ума от нее.

Тридцатидвухлетняя Рене была моложе Тони на двадцать семь лет, что безмерно льстило его самолюбию. То, что для Рене его деньги значили столько же, сколько все остальное, вместе взятое, Тони не волновало. Наоборот, он уважал ее за это.

Мистера Авано тревожило только одно: если Рене получит то, чего хочет, то может утратить к нему всякий интерес.

Задача была дьявольски сложной. Тони пытался справиться с ней как обычно – откладывая решение в долгий ящик.

Он любовался панорамой бухты, потягивал вермут и ждал Рене, заканчивавшую одеваться для очередного выхода в свет. И думал, что время на исходе.

Звонок в дверь заставил его оглянуться и слегка нахмуриться. Они никого не ждали. Поскольку у экономки был выходной, Тони пошел открывать сам. При виде дочери его лицо тут же прояснилось.

– Софи? Вот это сюрприз!

– Здравствуй, папа.

Она привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку. «Как всегда, поразительно красив», – подумала София. Хорошие гены и отличный хирург-косметолог. Она тут же отогнала от себя чувство обиды и попыталась сосредоточиться на столь же мгновенном инстинктивном ощущении любви.

Казалось, она была обречена всю жизнь испытывать к отцу противоречивые чувства.

– Я только что прилетела из Нью-Йорка и захотела увидеть тебя, пока не отправилась на виллу.

София изучила лицо отца – гладкое, безмятежное и почти без морщин. Темные волосы с сексапильной сединой на висках, ясные темно-синие глаза. Красивый квадратный подбородок с ямочкой посередине. В детстве она любила трогать эту ямочку пальцем и заставлять его смеяться.

Любовь к отцу жила в ней и смешивалась с обидой. Так было всегда.

– Я вижу, ты собрался уходить, – сказала она, заметив на отце смокинг.

– Да. – Тони взял дочь за руку и провел в коридор. – Но время еще есть. Садись, принцесса, и рассказывай, как жизнь. Чем тебя угостить?

Она взяла у Тони бокал, понюхала и одобрительно кивнула:

– Как обычно, все самое лучшее.

Пока отец ходил к бару, София обвела взглядом комнату. Шикарное зрелище. Видимость без внутреннего содержания. В точности как ее папочка.

– Так ты будешь завтра?

– Где буду? – с едва заметным недоумением спросил он.

София склонила голову набок и внимательно посмотрела на отца.

– На вилле. Разве тебе не сообщили?

– О чем?

Любовь продолжала воевать с обидой. Отец пренебрегал ее матерью и беспечно нарушал супружеские обеты с тех пор, как София себя помнила, а в конце концов бросил их обеих и ушел, даже не оглянувшись. И все же он продолжал оставаться членом семьи, а всех членов семьи вызывали на виллу.

– La Signora. Очередная встреча в присутствии адвокатов. Во всяком случае, так мне сказали. Ты тоже мог бы присутствовать.

– Ах, да. Я…

Он осекся, увидев Рене.

«Если бы кому-нибудь понадобилось создать образ типичной, стопроцентной любовницы, – со злостью подумала София, – то Рене Фокс подошла бы на эту роль как нельзя лучше». Высокая, пышнотелая и к тому же – белокурая блондинка. В платье от Валентино она казалась более изящной и элегантной, чем была на самом деле.

Подобранные кверху гладкие волосы позволяли видеть красивое нежное лицо с полным чувственным ртом – благодаря коллагену, ядовито подумала София – и пронзительными зелеными глазами.

Рене полагала, что к платью от Валентино лучше всего подойдут бриллианты. И теперь они мерцали и вспыхивали на ее гладкой коже.

«Интересно, сколько эти камни стоили папаше?» – с досадой подумала София.

– Привет. – Она сделала глоток вермута, чтобы избавиться от горечи во рту. – Рене, если мне не изменяет память?

– Да. Меня зовут так же, как два года назад. А вас, если я не ошибаюсь, зовут София?

– Верно. Вот уже двадцать шесть лет.

Тони откашлялся. По его мнению, на свете не было ничего более опасного, чем встреча двух язвительных женщин. Мужчине, которого угораздило попасть под перекрестный огонь, не позавидуешь.

– Рене, София только что прилетела из Нью-Йорка.

– В самом деле? – Довольная собой Рене взяла бокал Тони и сделала глоток. – Тогда понятно, почему у вас слегка потрепанный вид. Мы собираемся на прием. Если хотите, присоединяйтесь, – добавила она, беря Тони под руку. – Думаю, в моем гардеробе найдется то, что будет вам впору.

София не собиралась вступать с Рене в перепалку после утомительного перелета с востока на запад, а тем более в отцовской квартире. Для этого найдется другое время и другое место.

– Весьма признательна, но я не люблю слишком просторные вещи. На мой взгляд, это очень неудобно. Кроме того, – с притворной любезностью добавила она, – я еду на север. Семейный бизнес, знаете ли… – София поставила бокал. – Желаю вам хорошо провести вечер.

Она шагнула к двери, но Тони перехватил дочь и демонстративно похлопал по плечу.

– Софи, правда, почему бы тебе не поехать с нами? Вид у тебя самый подходящий. Ты настоящая красавица.

– Нет, спасибо. – София обернулась, их взгляды встретились. В глазах Тони читалась мольба о прощении. Она слишком часто видела это выражение, чтобы принять его за чистую монету. – Я не в том настроении.

София захлопнула дверь перед носом у Тони, заставив его поморщиться.

– Чего она хотела? – спросила Рене.

– Просто зашла по дороге, вот и все.

– Твоя дочь ничего не делает без причины.

Тони пожал плечами:

– Наверно, хотела предложить завтра вместе поехать в Калифорнию. Тереза разослала приглашения.

Рене прищурилась:

– Ты об этом не говорил.

– Я его не получил. – Он заставил себя забыть об этом и подумал, как они с Рене обставят свой приход на вечеринку. – Рене, ты просто ослепительна. На такое платье нельзя надеть даже норковое манто. Принести тебе шаль?

– Ты хочешь сказать, что не получил приглашения? – Рене со стуком поставила бокал. – Ты занимаешь в компании «Джамбелли» более высокий пост, чем твоя дочь. – Рене была заинтересована, чтобы это положение не менялось. – Если старуха созывает родню, поезжай. Мы выедем завтра.

– Мы? Но…

– Тони, это прекрасная возможность поставить точки над i и сказать Пилар, что ты хочешь развода. Мы сделаем это в начале вечера, на трезвую голову. – Рене подошла к нему и погладила по щеке.

Она знала, как следует обращаться с Тони. Требовательность в искусном сочетании с физическим вознаграждением.

– А после возвращения я покажу тебе, на что способна в качестве жены… – Она кокетливо укусила его за нижнюю губу. – Ты сможешь делать со мной все, что пожелаешь.

– Тогда давай плюнем на вечеринку…

Рене засмеялась и высвободилась из его объятий.

– Нет. Это важный прием. Кроме того, у тебя будет время как следует обдумать, чего ты от меня хочешь. Милый, будь добр, сходи за моими соболями.