Последняя любовь - Робертс Нора. Страница 2

– Ну, хорошо-хорошо. Извини, что помешал. Я просто…

Дверь опять захлопнулась, прямо перед лицом Оуэна, – он едва успел отскочить, чудом избежав удара по носу.

– Эй, хватит уже! Ты наверняка меня знаешь, я здесь почти каждый день бываю. Оуэн, брат Бекетта. Я пришел с миром.

Дверь хлопнула, и Оуэн поморщился от громкого звука.

– Полегче с имуществом, ладно? В чем дело? Я… А-а, кажется, понял.

Он откашлялся, стянул с головы шерстяную шапку, взъерошил обеими руками густые темно-каштановые волосы.

– Послушай, я обругал не тебя. Думал, что это Рай. Ты же знаешь моего второго братца, Райдера? Согласись, порой он и вправду ведет себя как придурок. А я стою в коридоре и объясняюсь с призраком.

Дверь слегка приотворилась. Оуэн осторожно ее открыл.

– Я только закрою двери на террасу.

От звука собственного голоса, гулко отозвавшегося в пустой комнате, Оуэну стало не по себе, но он засунул шапку в карман куртки, потом подошел к дальней двери и закрыл ее. Уже у второй двери он заметил, что в квартире над рестораном горит свет. У окна мелькнула тень Эйвери.

Сквозняк затих, аромат жимолости стал еще слаще.

– Я и раньше чувствовал твой запах, – пробормотал Оуэн, по-прежнему глядя на окна Эйвери. – Бекетт рассказывает, что ты предупредила его в ту ночь, когда этот козел – прости за выражение! – Сэм Фримонт приставал к Клэр. Так что спасибо. Они решили пожениться, Бек и Клэр, да ты, наверное, знаешь. Он почти всю свою жизнь ее любит.

Дверь в ванную теперь была открыта, и Оуэн увидел свое отражение в зеркале с изогнутой металлической рамой, которое висело над туалетным столиком.

Пришлось признать, что вид у него испуганный, а торчащие вихры довершают образ. Оуэн машинально пригладил волосы пятерней, пытаясь унять непослушную шевелюру.

– Вот, хожу по зданию, отмечаю, что еще нужно. Сейчас мы в основном все доделываем. Не здесь, конечно, этот номер уже готов. Думаю, ребята хотели закончить с ним в первую очередь. Не обижайтесь, но кое-кто из них слегка испугался. Ладно, я сейчас уйду. Увидимся… или не увидимся…

«В общем, как получится», – решил он и задом вышел из номера.

Минут тридцать Оуэн ходил из комнаты в комнату, с этажа на этаж, что-то записывал в блокноте. Несколько раз в воздухе чувствовался аромат жимолости, или открывалась дверь. По правде говоря, призрак вел себя вполне дружелюбно, однако Оуэн не стал бы отрицать, что испытал облегчение, заперев гостиницу на ночь.

Под ботинками хрустел иней, когда Оуэн за полчаса до рассвета вошел в гостиницу, балансируя лотком со стаканчиками кофе и коробкой пончиков. Пройдя сразу на кухню, он оставил там кофе, пончики и портфель, направился к стойке регистрации и включил газ в камине – поднять себе настроение. Радуясь теплу и свету, снял перчатки и засунул в карманы куртки.

Вернувшись на кухню, он достал из портфеля блокнот и стал в очередной раз просматривать план на день. Телефон на ремне запищал, напоминая, что подошло время утреннего собрания.

Оуэн уже съел половину глазированного пончика, когда услышал, как подъехал грузовичок Райдера. На братце была фирменная кепка их семейной компании, объемная, изрядно поношенная рабочая куртка, в хмуром взгляде читалось: «Срочно нужен кофе». Тупорылый, пес Райдера, протрусил за хозяином, втянул носом воздух и жадно уставился на вторую половинку пончика.

Райдер хмыкнул и потянулся за кофе.

– Это для Бека, – сообщил Оуэн, не глядя на брата. – Понятно по букве Б.

Райдер снова хмыкнул и взял высокий бумажный стаканчик с буквой Р. Сделал приличный глоток, заметил пончики и выбрал с джемом. Тэ-Эр – сокращенно от Тупорылый – завилял хвостом, и Райдер бросил ему кусочек.

– Бек опаздывает, – заметил Оуэн.

– Зачем встречаться ни свет ни заря?

Райдер откусил огромный кусок пончика, запил кофе. Он не успел побриться, лицо с резкими чертами заросло темной щетиной, но под действием кофеина и сахара зеленые с золотистыми искорками глаза прояснились, хмурая сонливость исчезла.

– Нас будут отвлекать, когда все соберутся. Вчера вечером я заезжал сюда, посмотрел, что и как. Вы неплохо поработали.

– Чертовски верно. Сегодня утром закончим всю мелочовку на третьем этаже. Нужно разобраться с карнизами и лампами, установить сушилки для полотенец в паре номеров на втором. Лютер доделывает поручни и перила.

– Видел. У меня тут кое-какие замечания.

– Да уж, не сомневаюсь.

– Наверное, будут еще, когда я закончу со вторым этажом и поднимусь на третий.

– Ну и зачем ждать?

Райдер взял второй пончик и направился к двери. Бросил, не глядя, кусок псу, трусившему следом. Тупорылый поймал угощение с ловкостью, достойной обладателя приза «Золотая перчатка».

– Бекетт еще не приехал.

– У него подруга и трое детей, – напомнил Райдер. – Им с утра в школу. Приедет, когда сможет, потом догонит.

– Внизу надо кое-где подкрасить, – начал Оуэн.

– Вижу.

– Я хочу, чтобы уже начали устанавливать жалюзи. Если сегодня закончим третий этаж, то в начале следующей недели можно будет повесить шторы.

– Хотя ребята все убрали, нужно навести лоск, и без управляющей гостиницей здесь не обойтись.

– Я скажу Хоуп. Еще я хочу договориться с окружными властями, чтобы нам разрешили завозить мебель и прочее барахло.

Райдер, прищурившись, посмотрел на Оуэна.

– У нас еще две недели, не считая праздников.

Однако брат, как всегда, уже подготовил план.

– Закончим полностью третий этаж, Рай, и двинемся вниз. Думаешь, мама и Кароли – не говоря уже о Хоуп! – не станут рыскать вокруг и скупать всякую дребедень даже после того, как мы все расставим?

– Само собой, станут. Будут путаться под ногами…

Они уже поднимались на третий этаж, когда внизу хлопнула дверь.

– Мы наверху! – крикнул Оуэн. – А кофе на кухне!

– Слава богу!

– Можно подумать, за кофе ходил бог, – проворчал Оуэн и погладил натертую до блеска овальную бронзовую табличку с выгравированной надписью «Управляющий». – Элегантный штрих.

– В отеле их полно, – сказал Райдер.

Братья вошли в квартирку управляющей.

– Неплохо выглядит, – признал Оуэн, пройдясь по маленькой кухоньке, заглянув в ванную и осмотрев обе спальни. – Приятное и удобное местечко. Милое, но рациональное, совсем как наша управляющая.

– Придирчивая зануда, почти как ты.

– Полегче, братец. Не забудь, кто снабжает тебя пончиками.

При слове «пончики» Тэ-Эр энергично завилял всем телом.

– Хватит с тебя, приятель, – сказал Райдер, и пес, вздохнув, улегся на пол.

Оуэн посмотрел на Бекетта, поднимающегося по ступенькам. Чисто выбрит, выглядит вполне бодрым, разве что взгляд слегка затравленный, как, наверное, у всех мужчин, которым пришлось пережить утренний хаос, когда трое детей в возрасте до десяти лет собираются в школу.

Оуэн еще помнил собственные сборы в школу и удивлялся, что его родители не подсели на сильнодействующие успокоительные.

– Одна из собак заблевала кровать Мерфи, – объявил Бекетт.

– Отлично. Оуэн говорит о шторах и мебели.

Бекетт остановился, чтобы погладить Тупорылого по голове.

– Нам еще нужно навести порядок, кое-что подкрасить и доделать мелочовку.

– Только не на этом этаже. – Оуэн подошел к первому из двух люксов, «Пентхаусу». – Пора бы его обставить. А Хоуп уже может перебираться к себе. А что с номером «Уэстли и Баттеркап»? [2]

– Готов. Вчера повесили зеркало в ванной и светильники.

– Тогда я скажу Хоуп, пусть тащат швабры и отдраят здесь все до блеска.

Хотя Оуэн доверял Райдеру, все же решил сам проверить номер.

– У нее есть список, пусть сбегает в мебельный магазин «Баст» и закажет все необходимое.

Он сделал несколько пометок в блокноте – завезти полотенца и постельное белье, купить лампочки и тому подобное. Бекетт и Райдер обменялись взглядами за его спиной.