Всевластие любви - Майерс Синди. Страница 26

Картер открыл заднюю дверь и поставил чемодан на сиденье. Она с удивлением увидела, что сиденье было из пластика, как и скамья в комнате ожидания.

— Легче чистить, — сказал Картер, заметив ее удивление. — И негде спрятать контрабанду. — Он подвел ее к задней части машины. — Положи сумочку в багажник.

Она ожидала увидеть в багажнике все что угодно, но только не завернутых в пластиковые мешки плюшевых медвежат. Джоуни улыбнулась.

— Игрушки?

— Мы дарим их детям на месте преступления. Это их отвлекает и успокаивает. — Он показал на груду одеял в углу багажника. — Для взрослых у нас имеются афганские пледы.

Она вспомнила, что не раз видела у себя в отделении пациентов, завернутых в такие же пледы, но никогда не связывала их с полицией.

Он закрыл багажник, и они сели в машину. Картер тотчас принялся щелкать кнопками, отыскивая нужную радиостанцию. Наконец зазвучала рок-музыка.

— Эта станция тебя устроит?

— У тебя есть радио? Я хочу сказать, настоящее радио?

— Ты же у себя на работе слушаешь радио, правда?

— Да, но мы не так заняты.

— Здесь-то же самое. Это моя работа. Вообще-то, ты сидишь на моем рабочем месте.

От его соблазнительного взгляда она засмеялась.

Он включил микрофон радиопередатчика.

— Два-Адам-один, на связи.

— Два-Адам-один, следующая связь в пятнадцать тридцать одну.

— Что же ты будешь делать? — спросила она, когда он выехал на улицу.

— В основном ездить по округе и смотреть, нет ли чего-нибудь подозрительного. Я могу справляться с пробками на дорогах, при необходимости помочь коллегам в задержании преступников, охранять тюрьмы…

— Я понимаю, как привлекательна такая работа для того, кто любит независимость.

Но ведь многие другие занятия тоже дают независимость, и никто в тебя не стреляет, — подумала она.

Сидя на заднем сиденье, она слушала беспрестанные переговоры по полицейскому радио. Сейчас весь город казался ей рассадником преступности, от водителей, превышающих скорость, до воров и убийц.

Через полчаса Картер остановил машину на стоянке.

— Пора прогуляться, — сказал он, включив микрофон. — Свяжите меня с шестым в Кинтано-Парк, пойду посмотрю, что там делается. Четвертый.

Джоуни наблюдала за реакцией людей, когда они шли по улице. Некоторые приветливо улыбались или кивали, другие игнорировали их и отворачивались. Многие переходили улицу, чтобы избежать встречи с ними. Две женщины посмотрели на Картера с нескрываемой благодарностью.

— Ты всех их знаешь? — спросила она.

— Некоторых. — Он широко улыбнулся. — Это тебя раздражает?

— Почему это должно меня раздражать?

Она заметила длинноногую жердь, которая слишком заинтересованно смотрела на Картера.

Тот засмеялся.

— Не беспокойся, полицейские киски меня не интересуют.

В конце улицы они свернули в небольшой парк, где в тени чахлых дубов расположилась группа детей. Дети настороженно наблюдали за их приближением, но, когда они подошли ближе, расслабились.

— Привет, Картер, — сказал один.

— Как дела, Энди? Привет, Петра, Джоуи.

Он называл детей по именам, одного за другим. Те вопросительно глядели на Джоуни.

— Что это за малышка? — спросил мальчик по кличке Коготь.

— Это моя подруга Джоуни. Она сегодня ездит со мной.

— Что за подруга? — спросила девочка по имени Эйнджел с повязкой вокруг головы.

Картер улыбнулся ей.

— Очень хорошая подруга.

Двое ребят засмеялись и отпустили шутки, от которых Джоуни бросило в краску. Картер быстро перевел разговор в другое русло.

— Полиция не доставляет неприятностей? — спросил он.

— Не больше, чем обычно, — ответил Джоуи, высокий мальчик с устрашающей внешностью. — Местные деляги портят жизнь.

Картер кивнул.

— К нам поступают жалобы на ребят, слоняющихся перед их магазинами и отпугивающих клиентов.

— Мы никому не мешаем, — сказала Петра, с вызовом посмотрев на него.

— Может, и нет, но вы всем облегчите жизнь, если куда-нибудь отсюда переберетесь. Всегда можно пойти в Центр отдыха или в «Ночной приют».

— «Ночной приют» открыт только по ночам, — сказал Энди. — У них фонды урезаны.

— Если хозяевам магазина не нравится, что мы бродим здесь, они могли бы дать немного денег, чтобы «Приют» работал и днем, — сказала Петра.

— Я могу поговорить с ними об этом, — сказал Картер и оглядел группу. — Кто-нибудь в последнее время видел Луз?

— Я ее вчера видела, — сказала Эйнджел. — Она работала на углу Кулебра и генерала Макмаллена. — Девочка опустила голову. — Я слышала, что случилось с Тино. Вот это кранты.

— Говорят, вы были с ним, когда его укокошили, — сказал Джоуи.

Картер кивнул.

— Был. Но опоздал.

— Вы тут ни при чем. Этот тип никому не доверял.

— Вы слишком часто обжигались, потому и перестали всем доверять, — сказал Картер. — Лучше бы вам сейчас уйти куда-нибудь отсюда. — Он посмотрел на Эйнджел. — Клиника на Нако-Перрин может вам кое-чем помочь. Если скажете, что вас прислал я, с вас не возьмут платы. Ну что, подвезти?

Эйнджел помотала головой.

— Лично мне и здесь хорошо.

Когда Джоуни с Картером снова ехали по главной улице, она спросила:

— Что такое «Ночной приют»? И что такое «работать»?

— Работать — это просить мелочь. Это главный способ, которым ребята добывают хоть какие-то деньги; если, конечно, они не мошенничают, не крадут и не продают краденое. «Ночной приют» это приют для молодежи, учрежденный на средства города. Там есть баскетбольная площадка, бесплатная столовая, общая спальня и комната для занятий. Там ребята могут учиться, получить еду, чистую одежду, презервативы или несколько доз.

— Довольно человеколюбивая программа.

— Да. Но для проведения ее вечно не хватает или денег, или людей.

Они ехали молча.

— Тебе, наверное, очень досадно, что ты не можешь помочь им больше? — спросила она наконец.

Он кивнул.

— Но бывают и приятные моменты.

— Скольких из них удается отлучить от улицы?

— За последний год? Шестерых.

— Из скольких?

— Может быть, из шестидесяти. Я ведь не со всеми контачу.

— Десять процентов — довольно низкий показатель.

Он с вызовом взглянул на нее.

— Это шесть ребят, которые не умерли и не попали в тюрьму.

Они проезжали по боковым улицам и замедляли движение у переулков. Джоуни поняла, что он что-то ищет. Или кого-то.

— Ты кого-то ищешь?

Он замедлил ход возле склада с заколоченными окнами.

— Луз. Я не видел ее с момента гибели Тино. Хочу убедиться, что с ней все в порядке.

Тревога в его голосе говорила, как много это для него значит.

— Когда ты ищешь их, ты представляешь себя на их месте, да? Я имею в виду, в детстве.

Он посмотрел на нее и кивнул.

— Наверное, ты права. Я понимаю, что творится у них на душе, через что им приходится пройти. Поэтому для меня так важно протянуть им руку помощи.

«А ты протянул бы им руку помощи, если бы не был полицейским?» — хотела спросить она, но не спросила. Она уже знала ответ. Каким же мелким показалось ей ее предположение, будто в работе его привлекает жажда острых ощущений. Им движет доброта и сострадание, а не любовь к насилию и риску.

— Вот она.

Джоуни несколько секунд вглядывалась в толпу на тротуаре и наконец увидела маленькую худенькую девушку, прислонившуюся к кирпичной стене магазина с протянутой рукой и безмолвной мольбой в глазах.

Картер подъехал к бордюру и опустил стекло.

— Привет, Луз.

Девочка безмолвно наблюдала, как они вышли из машины и направились к ней.

— Познакомься с моей подругой Джоуни. Джоуни, это Луз.

Это была изящная, хорошенькая девушка с миндалевидными, заплаканными черными глазами и тонкими чертами лица. Девочка покраснела.

— Как поживаешь?

Она пожала плечами.

— О'кей.

— Не похоже.

— Ну, пожалуй, немного холодно.

Он огляделся.