Марафон длиной в неделю - Самбук Ростислав Феодосьевич. Страница 20

Вышла взлохмаченная девушка, пожалуй, школьного возраста.

— Что передать? — спросила сонным голосом.

— В селе немецкий диверсант. Решили задержать собственными силами. А то может уйти. — Председатель подозрительно оглянулся на Юрка. — А ты, парень, посиди здесь. И тихо, никуда не выходи, а то плохо будет!

Эта угроза прозвучала не очень убедительно, да и что могла сделать девчонка с косичками, если бы Юрко надумал убежать? В селе никто ночью на улицу носа не высунет... Но этот бандера, кажется, честный — пришел сам, никто его сюда не тянул...

Юрко заметил колебания председателя и предложил:

— Хотите, я дам вам свой шмайсер?

— Автомат? — не поверил белобрысый. — У тебя есть шмайсер? Где он?

— Остался под сеновалом.

— Дашь мне! — Сейчас он смотрел на Юрка не грозно, совсем по-детски заискивающе, но председатель решительно отстранил его и приказал:

— Автомат возьмет Трофим! Он с ним в армии воевал, а тебе еще учиться надо.

— Мне? — Юноша уставился на председателя сельсовета, но, не выдержав его взгляда, пошел к выходу, прихрамывая на левую ногу.

«Вот почему его не взяли в армию», — сообразил Юрко и двинулся за белобрысым.

Окна дома мельника уже не светились. Юрко хотел первым проскользнуть во двор, но председатель задержал его за плечо.

— Ты, парень, постой, — приказал, — сейчас наше дело! — Он пропустил вперед парня в вышиванке, тот, пригнувшись, юркнул к сеновалу и тут же появился со шмайсером Юрка.

Рука председателя, все еще лежавшая на Юрковом плече, легко сжала его — это можно было понять как проявление доверия или благодарности, но председатель ничего не сказал — взял у «ястребка» его карабин и направился во двор.

Они остановились у колодца. Парень со шмайсером занял позицию именно здесь: отсюда просматривались окна с другой стороны дома и он мог спокойно скосить автоматной очередью диверсанта, если бы тот попытался выпрыгнуть из окна и бежать через огороды. Белобрысый остановился у входных дверей, а председатель постучал в окно.

— Кто? — спросила хозяйка, чуть замешкавшись, не раздвигая занавесок.

— Скажи, Зина, своему гостю, — решительно произнес председатель, — чтобы сдавался. Мы окружили твой дом, и никуда ему не деться!

Занавески закачались чуть-чуть, словно в доме никого и не было, никто не ответил, и тогда председатель сказал громко и решительно:

— Будем ломать дверь! Пойми, Зина, я ж говорю — никуда ему не деться, зачем же сопротивляться?

Но дом стоял молчаливый, будто и в самом деле там никого не было, и председатель, может, и засомневался бы в сообщении этого юноши, если б не автомат, который тот добровольно сдал, и не дрожание занавесок несколько секунд назад.

Председатель отступил немного от дома, чтобы с разгона ударить телом в дверь, и тут раздался первый выстрел. Председатель почувствовал, как что-то зацепило его плечо, будто огрел кто дубиной, но по инерции все же бросился на дверь, она затрещала, но выдержала.

Подскочил хромой парень, попробовали выбить дверь вдвоем, но она не поддавалась. Председатель со злостью ударил прикладом в дверь — наверное, засов был плохо задвинут, — после второго удара щеколда или засов отскочили и дверь распахнулась.

Председатель выстрелил наугад в сени, но никто не ответил. Парень полез в темноту, но председатель схватил его за руку.

— Не лезь, — предостерег, — здесь нужно осторожно...

Он прошмыгнул в сени боком, вдоль стены, нащупал дверь в комнату, рванул ее и вбежал туда — метнулся сразу в сторону и остановился, пытаясь сориентироваться в темноте.

Слева увидел дверь в кухню, впереди дверь — в другую комнату. Председатель бросился туда, но внезапно во дворе послышалась автоматная очередь и почти одновременно взрыв гранаты.

У «ястребков» гранат не было, значит, бросил диверсант. Председатель прикладом высадил оконную раму и выскочил во двор...

Харитон, услыхав стук в окно, соскочил с кровати и стал быстро одеваться. Он был готов в две минуты. Увидев в узкую щель между занавесками чужих людей, выстрелил и метнулся к окнам, что выходили в сад, но вовремя увидел засаду у колодца.

А дверь уже вышибали.

Харитон осторожно полез на чердак. Выглянул в окошечко, выбил его ударом ноги. «Ястребок» дал по нему очередь, и тогда Харитон бросил в него гранату. Вслед за взрывом протиснул тело в узкое отверстие и спрыгнул на землю. Юркнул в сад — за ним начинались огороды, а там сам черт не страшен, лишь бы только не было засады.

Вот и первое дерево — скорее к нему.

Позади раздался выстрел, Харитон пригнулся и побежал зигзагами...

Председатель, выпрыгнув из окна во двор, увидел тень, метнувшуюся в сад. Стал на колено и открыл огонь из пистолета, но тень металась между деревьями, и трудно было попасть. Совсем рядом услыхал звонкий выстрел: «ястребок» стоя бил из карабина.

— Эх, уйдет! — с досадой крикнул председатель и еще раз выстрелил в отдаляющуюся тень.

«Ястребок» побежал вдогонку, хромая, но тень вдруг остановилась, раздался короткий пистолетный выстрел, и парень упал.

«Федор?.. Неужели Федор? — успел подумать председатель, и тут из-за амбара по диверсанту ударила автоматная очередь. — Слава богу, Трофим!»

Тень диверсанта исчезла: видно, припал к земле либо автоматная очередь скосила его. Председатель бросился в сад, но снова щелкнул пистолетный выстрел, и пуля пропела совсем близко.

А тень метнулась к огородам...

От амбара застрочил шмайсер, бил длинной очередью. Диверсант наконец споткнулся и упал — на этот раз в него точно попали: он уже не стрелял.

Председатель увидел, как тяжело поднимается Федор.

— Осторожно! — крикнул ему. — Осторожно, Федя, он, может быть, недобитый!

Но парень побежал прямо, не маскируясь. Диверсант молчал, и председатель рванул вслед за Федором.

Диверсант лежал на спине в нескольких шагах от спасительных подсолнухов, отбросив правую руку, крепко сжимавшую парабеллум. Председатель еле разжал ему пальцы, отдал пистолет Федору.

— Готов! — произнес председатель и только сейчас перевел дух. — Готов! — повторил громко.

— Мы прикончили его! — заорал вдруг Федор, подбросив карабин. — Наша взяла!

— Трофим? — обернулся председатель к приближающейся темной фигуре. Но увидел того парня, который сообщил о диверсанте, — бандеровец шел, держа автомат в опущенной руке.

— Где Трофим? — спросил председатель, хотя сразу понял неуместность вопроса. — Неужели?..

— Он бросил в Трофима гранату... — сказал Юрко и подал шмайсер председателю.

— И ты?..

— Я поступил, как считал нужным.

— Спасибо! — председатель не взял автомат. Неожиданно засуетился: — Давай перенесем его в дом, а ты, Федя, беги и посмотри, чтобы хозяйка не сбежала.

Жена мельника и не думала бежать: сидела одетая и даже причесанная и с вызовом смотрела, как в дом вносят тело диверсанта. Положили на пол, и председатель бросил женщине гневно:

— Доигралась?

— И чего пристаете? — замахала руками мельничиха. — Я тут при чем? Муж приедет — его и спрашивайте, а я знать ничего не знаю. Ходят тут всякие!

— «Всякие»... — сокрушенно сказал председатель. — Сиди здесь, — прикрикнул, — а то застрелю!

— Я тебе застрелю!

— Ты арестована, — пригрозил пистолетом председатель и вышел во двор.

Федор стоял над телом Трофима и смотрел на него со страхом. Граната разорвалась совсем рядом и изуродовала парню лицо.

— Ну, — сурово произнес председатель, — такова наша жизнь! Никто не знает, что его ждет...

Юрко опустился на колени рядом с Федором. Вдвоем с председателем они перенесли тело на свежую траву, порванную взрывом. Юрко сел, обняв колени руками.

— Пошли, — приказал председатель. — Забирай эту проклятую мельничиху — и пошли. В конце концов, надо дозвониться до района.

Он пошел впереди опустив голову, но ступал твердо, и песок скрипел у него под сапогами. Шел посредине улицы, а окна вокруг не светились, поблескивали в лунном свете, будто никто в селе и не слышал выстрелов.