Девушка с татуировкой дракона - Ларссон Стиг. Страница 23

Мы пытались высвободить его вручную, но ничего не получалось, кабину нужно было разрезать или распилить. Проблема заключалась в том, что нам нельзя было предпринимать никаких действий, способных вызвать хоть одну искру: мы находились посреди озера мазута, вплотную к перевернутой цистерне. Если бы она взорвалась, нам бы пришел конец. Кроме того, помощь с материковой стороны к нам подоспела не скоро: грузовик перекрывал мост, а перелезать через цистерну было все равно что перелезать через бомбу.

Микаэлю по-прежнему казалось, что рассказ старика хорошо отрепетирован и обдуман с целью его заинтересовать. Однако он не мог не признать, что Хенрик Вангер был отличным рассказчиком, способным увлечь слушателя. Зато он все еще не имел ни малейшего понятия о том, к чему эта история может привести.

– Особое значение этой аварии придает то, что следующие сутки мост был закрыт. Только в воскресенье вечером удалось выкачать оставшееся топливо, убрать автоцистерну и снова открыть мост для движения. В течение неполных двадцати четырех часов остров Хедебю был практически отрезан от внешнего мира. Перебраться на материк можно было только с помощью пожарного катера, который спустили на воду, чтобы перевозить народ из лодочной гавани на этой стороне в старую рыболовецкую гавань возле церкви. Несколько часов катер использовался исключительно спасателями – частных лиц начали перевозить только поздним вечером в субботу. Вы понимаете, что это означает?

Микаэль кивнул:

– Вероятно, что-то случилось с Харриет тут, на острове, и круг подозреваемых ограничивается находившимися здесь людьми. Своего рода загадка запертой комнаты в формате острова?

Хенрик Вангер иронично усмехнулся:

– Микаэль, вы даже не представляете, насколько вы правы. Я тоже читал Дороти Сейерс. Факты выглядят следующим образом: Харриет приехала сюда, на остров, примерно в десять минут третьего. Включая даже детей и неофициальные «половины», всего за день прибыло около сорока гостей. Вместе с персоналом и постоянными жителями здесь или поблизости от усадьбы находились шестьдесят четыре человека. Некоторые – те, кто собирался ночевать, – устраивались в близлежащих домах или гостевых комнатах.

Харриет раньше жила в доме через дорогу, но, как я уже говорил, ее отец Готфрид и ее мать Изабелла вели безалаберный образ жизни, и я видел, как она страдает. Харриет не могла сосредоточиться на учебе, и в шестьдесят четвертом году, когда ей исполнилось четырнадцать, я разрешил ей переехать сюда, ко мне. Изабелла увидела в этом удобный случай избавиться от ответственности за девочку. Харриет выделили комнату наверху, где она и прожила последние два года. Следовательно, сюда она и пришла в тот день. Мы знаем, что она встретилась с Харальдом Вангером – одним из моих старших братьев – и обменялась с ним несколькими словами. Потом она поднялась сюда, в эту комнату, и поздоровалась со мной, сказав, что хочет о чем-то поговорить. В тот момент у меня сидели несколько других членов семьи, и я не мог уделить ей время. Однако для нее это явно было очень важно, и я пообещал вскоре зайти к ней в комнату. Она кивнула и вышла через эту дверь. Больше я ее не видел. Буквально через минуту раздался грохот на мосту, и начавшийся хаос перевернул все планы на день.

– Как она умерла?

– Не торопитесь. Все гораздо сложнее, и необходимо рассказывать историю в хронологическом порядке. Когда произошло столкновение, люди все побросали и помчались к месту происшествия. Я был… полагаю, что я взял руководство на себя и в последующие часы был страшно занят. Нам известно, что Харриет тоже спускалась к мосту – несколько человек ее видели, – но из-за опасности взрыва я велел уходить всем, кто не помогал вытаскивать Аронссона из разбитой машины. На месте катастрофы нас осталось пять человек: мы с братом Харальдом, Магнус Нильссон – дворник из моей усадьбы, рабочий с лесопилки Сикстен Нурдландер, у которого был дом возле рыболовецкой гавани, и парень по имени Йеркер Аронссон. Последнему было всего шестнадцать лет, и мне по-хорошему следовало бы отправить его домой, но он приходился застрявшему в машине Аронссону племянником и как раз направлялся в город, поэтому подъехал на велосипеде буквально через минуту после происшествия.

Приблизительно в четырнадцать сорок Харриет была на кухне у нас в доме. Она выпила стакан молока и перекинулась несколькими словами с кухаркой Астрид. Они вместе смотрели из окна на неразбериху на мосту.

В четырнадцать пятьдесят пять Харриет прошла через двор. Она, в частности, повстречалась со своей матерью, Изабеллой, но они не разговаривали. Буквально через минуту ей встретился тогдашний пастор местной церкви, Отто Фальк. В то время пасторская усадьба находилась на том месте, где сейчас вилла Мартина Вангера, и, следовательно, пастор жил по эту сторону моста. Отто Фальк был простужен и спал у себя дома, когда произошло столкновение; он пропустил само драматическое событие, но его разбудил шум, и он как раз направлялся к мосту. Харриет остановила его и хотела с ним поговорить, но он отмахнулся от нее и поспешил дальше. Отто Фальк был последним, кто видел ее живой.

– Как она умерла? – повторил Микаэль.

– Не знаю, – ответил Хенрик Вангер, подняв на него измученный взгляд. – Только около пяти нам удалось вытащить Аронссона из машины – он, кстати, выжил, хоть и здорово пострадал, – и вскоре после шести мы сочли, что опасности пожара больше нет. Остров был по-прежнему отрезан, но все начало успокаиваться. Только когда мы где-то около восьми часов вечера сели наконец за обеденный стол, обнаружилось, что Харриет отсутствует. Я послал одну из ее двоюродных сестер к ней в комнату, но та вернулась и сказала, что ее там нет. Я не придал этому значения; решил, что она пошла прогуляться или что ей просто не сообщили о начале обеда. Вечером мне пришлось по разным поводам выяснять отношения с семьей. И только на следующее утро, когда Изабелла попыталась разыскать Харриет, мы осознали, что никто понятия не имеет, где она, и что никто не видел ее со вчерашнего дня.

Он развел руками:

– В тот день Харриет Вангер бесследно исчезла.

– Исчезла? – эхом отозвался Микаэль.

– За все эти годы нам не удалось найти ни малейшего ее следа.

– Но раз она пропала, то вы не можете утверждать, что ее кто-то убил.

– Ваше возражение понятно. Я рассуждал таким же образом. Когда человек бесследно исчезает, есть четыре возможности. Он мог исчезнуть добровольно и скрываться. Он мог стать жертвой несчастного случая и погибнуть. Он мог совершить самоубийство. И наконец, он мог стать жертвой преступления. Все эти возможности я взвешивал.

– Значит, вы полагаете, что кто-то лишил ее жизни. Почему же?

– Потому, что это единственный обоснованный вывод. – Хенрик Вангер поднял палец. – Сначала я надеялся, что она сбежала. Но чем больше проходило времени, тем больше мы убеждались в том, что это не так. Подумайте сами, как шестнадцатилетняя девушка из довольно благополучной среды, пусть даже и очень смышленая, смогла бы самостоятельно устроиться и скрываться, да так, чтобы ее не обнаружили? Откуда бы она взяла деньги? А если бы даже ее где-нибудь приняли на работу, то ей понадобилось бы заполнять налоговую декларацию и указывать какой-то адрес.

Он поднял два пальца:

– Моей следующей мыслью, естественно, было, что с ней произошло какое-то несчастье. Окажите мне услугу – подойдите к письменному столу и откройте верхний ящик. Там лежит карта.

Микаэль выполнил просьбу и развернул карту на журнальном столике. Остров Хедебю представлял собой кусок земли неправильной формы, вытянутый километров на десять в длину и в самом широком месте едва достигавший полутора километров. Бо?льшую часть острова занимал лес. Постройки располагались поблизости от моста и вокруг маленькой лодочной гавани; на дальней стороне острова имелось только одно хозяйство, Эстергорд, откуда и отправился на машине несчастный Аронссон.