Нас здесь не было. Золотой код - Здрав (Мыслин) Олег. Страница 44

Столько неожиданно все навалилось, что самое странное заметил только сейчас. На гноме – ошейник, похожий на золотое ожерелье тончайшего плетения. И на всех остальных точно такие же. По крайней мере, у тех, кого можно рассмотреть. В страхе пытаюсь нащупать у себя такое же украшение, но ничего не ощущаю. Вроде бы чистая ровная кожа на шее, впрочем, насчет чистоты можно поспорить. Сейчас бы зеркало, проверить. Но где взять?

Тут меня осеняет и, отталкивая жаждущих, пробираюсь к бочке с водой – чем не зеркало.

–?Проклятье! – на шее красуется ажурное золотое украшение. Но на ощупь его нет! Вот так попал. Как снять то, чего нет?

Стоп, а как же магия? Сейчас бы проверить, но не знаю как. Гложет меня предчувствие, что все умения заблокированы. Вырубить интерфейс и закрыть доступ к инвентарю – на порядок более сложная задача. Так что магия, скорее всего, также не доступна.

Завтрак закончен. Неровной серой колонной начинаем движение в сторону… Не знаю куда, но явно не пряники собирать с булочных деревьев.

Далеко идти не пришлось, сразу за воротами начиналась промзона, тут же оказался спуск в шахту. Гигантские отвалы, высотой с египетские пирамиды, дымящиеся трубы и страшный беспрерывный грохот – такое ощущение, что в какой-то Макеевке начала двадцатого века оказался. Ко всему этому добавляем сажу, копоть, противную черную пыль и моросящий дождик – и можно понять нашу радость, когда мы добираемся до шахты. По крайней мере, здесь сухо и шума почти нет.

Здесь мне предстоит отбывать срок. Кстати, где бы узнать, сколько полагается за кражу яблок согласно местному уголовному кодексу? Или меня за убийство светлокрылого загребли? Вот только плетей, оставляющих горящие раны, совсем не хочется. Повременю пока с любопытством и защитой прав заключенных.

Напарником оказался все тот же неразговорчивый гном. Единственное, что из него удалось выдавить – имя. Гнома звали Бромт. Еще я узнал о том, что за невыполнение нормы пайка урезается вдвое. Обед, как я уже правильно догадался, не полагается.

Бочонок с водой на развилке у бригадира, метров сто по штольне – не набегаешься.

Получили инструмент: две кирки, молот и зубило, а также две пустых корзины для породы. Норма на день – двадцать поклаж руды на каждого. Причем их надо еще и притащить к бригадиру, а взамен получить пустые.

Каторга, одним словом.

На самом деле, все оказалось еще хуже.

Поначалу большая толпа каторжан постепенно редела, растекаясь по ответвлениям и ходам. Наша бригада во главе с мерзким гоблином, таща на себе бочонок и снаряжение, оказалась крайней из всех и получила самый дальний штрек.

Проход сузился, так что головой я почти задевал свод. Дышать тяжело, притока воздуха почти нет. Сырость, чадящие лампы, дающие мутный дрожащий желтый свет. Неподъемная ноша в руках и за спиной. В результате я вымотался и упал без сил, едва добравшись до места выработки.

Появилась и тут же исчезла загадочная надпись. Про усталость я сразу забыл. Если это не глюк, то интерфейс только что выдал сообщение. Пусть и в нечитаемом виде, но сам факт дает надежду, а кроме того заставляет крепко задуматься.

Ладно, все равно ничего понять не могу, пора за работу. Гном сидит на камешке и неторопливо затачивает инструмент. Причем для меня затачивает – первую кирку уже закончил. Неожиданно и приятно, что хоть один порядочный человек нашелся, пусть даже дварф.

–?Бромт, норму делать тяжело?

Гном щурит свои круглые глазки и усмехается в жидкую бороденку:

–?Люд норма делать не может. Люд таскать корзина. Бромт рубить камень прекрасно.

Недоверчиво хмыкаю:

–?Да, ладно, что тут сложного? Бей сильнее, отколется больше – вот и вся наука.

Гном обиженно засопел. Потом протягивает кирку:

–?Пробовать.

Сейчас покажем коротышке, как русские богатыри породу рубят. Размахиваюсь, едва не зацепив низкий потолок, и со всего маху бью в камень. Чудом уворачиваюсь от своей собственной кирки. Кроме искр и царапины на камне нет и следа. Гном радостно ржет, хватаясь за живот. Судя по всему, раньше был солидный пивной курдюк, сейчас же руки проваливаются в пустоту. Похудел на казенных харчах, а привычка осталась.

Насмеявшись вдоволь, Бромт берет зубило, пару раз примеряется и бьет молотом. Потом повторяет процедуру еще несколько раз в разных местах. Впрочем, без заметного результата. Тут уже не выдерживаю я и начинаю посмеиваться.

Лукаво прищурившись, дварф откладывает молот и зубило, берет кирку, и жестом отодвигает меня чуть в сторону, ударяет в каменную стену.

–?Ёкарный бабай, – только и успел вымолвить, отскакивая подальше. Кусок породы весом в полтонны обрушивается, поднимая пыль, противно и болезненно впиваясь осколками в открытые части тела.

Теперь понятно, зачем ему люд в напарниках. Хитрый гном делает норму за час, компаньон таскает корзины, все счастливы и довольны. И самое главное, что начальство не в курсе. Именно поэтому гном напросился в самую дальнюю штольню, от любопытных глаз подальше.

В этот раз точно не глюк. И надпись вроде бы та же самая. Хотя, может, это «Ошибка 404» на все случаи жизни? Нет смысла гадать, надо оперировать достоверными фактами. А точным является только сам факт системного сообщения, пробившегося через блокировку. То есть, сообщение о серьезном событии, влияющем на важные характеристики. И самое вероятное – угроза Жизни. По крайней мере, у таких сообщений наивысший приоритет. То есть можно предположить, что регистрируется какой-то урон или негативное воздействие. Почему не положительное? Так у него приоритет более низкий.

Можно не сильно напрягаясь предположить, что скоро будет третье сообщение, после чего их обрубит.

Думай, Трав, думай.

Воздействие постоянное, но не сильное, иначе я бы заметил ухудшение состояния и работоспособности. Пока же все в норме.

Придется снова расспрашивать неразговорчивого гнома.

Однако тот наотрез отказался разговаривать, пока работа не выполнена.

Пришлось тащить корзину в главный квершлаг – так называется нерабочий служебный штрек. Бригадир начал вопить, что опаздываем, все соседи давно уже сделали первую ходку, и только мы тормозим.

Впрочем, предупрежденный гномом, я не обратил на его вопли никакого внимания. Гоблин всегда орет, по-другому общаться не умеет. И вечно недоволен, хоть две нормы сделай. Впрочем, такой глупости еще никто не делал. Перевыполнение нормы здесь в принципе отсутствовало.

Вот и третье сообщение. Угадал.

Глянуть бы сейчас в статы, и сразу станет ясно, что происходит. Предполагаю, резист на три единицы поднялся. Только вот на что?

Я выпросил у гоблина медную кружку, чтобы отнести воды напарнику. Как ни странно мерзкий тип разрешил, только разорался, чтобы сразу вернул со следующей ходкой. Не одни мы такие.

Пока Бромт с наслаждением хлебал воду, причмокивая и пуская пузыри, я приставал к нему с расспросами.

Вот тут и выяснилась вся прискорбная картина. В рудниках не живут дольше года. То, что мы добываем, убивает шахтеров. Именно поэтому здесь работают только каторжане. Для наглядности гном, порывшись в обломках породы, нашел и протянул мне камень с желтоватым вкраплением.

–?Долго не смотри, голова заболит, – предупредил компаньон.

По краю сознания мелькнула догадка. Пока не осознанная, но вполне проверяемая.

Точно, знакомая фигня. Тонкая, словно паутинка, золотая вязь, словно вплавленная в структуру камня. Рассмотреть трудно, рябит в глазах и начинает колоть в висках. Не дожидаясь дебафа, прекращаю экспериментировать.

Занятное открытие, вот только не знаю, как его использовать.

–?И как же оно убивает?

Вместо ответа гном закатывает рукав и протягивает руку. Показалось? Или это игра пламени в фонаре? Нет, это не обман зрения.

Вены просвечивают сквозь кожу, и определенно отдают желтизной. Точнее, золотом. Если присмотреться, то ноги имеют такой же оттенок.