Записки рыжей эльфийки - Истомина Лиза. Страница 9

   Некто отчётливо усмехнулся. Не произнося ни слова, он стянул с меня одеяло. Холодный воздух из открытого окна - когда успел распахнуть? - охладил меня, я перестала сжимать челюсти до онемения. Блаженство. А то я уже спарилась: мало того, что я была под одеялом, так ещё и живот перебинтовали, сверху футболку натянули и штаны пижамные. Жаль, что не зимние. Пока я начинала расслабляться, целитель задрал мою футболку до груди, предусмотрительно не касаясь ни пальцем оной, аккуратно подцепил ножом бинты и разрезал их. От прикосновения холодного лезвия к разгорячённой коже я вздрогнула всем телом. И вновь прохладные пальцы охладили, едва дотронулись до раны. Ну, и началось...

   Первые слова шипящего и странного, как потрескивание огня, древнего заклинания совсем ничего не принесли - ни боли, ни облегчения. Я наивно подумала даже, что так и будет дальше. Но как только приглушённое змеиное шипение вырвалось сквозь губы неизвестного, огонь боли прожёг меня полностью, до мозга костей, и я закричала. Больно!

   Бок пылал, горел, плавился, заставляя судорожно хватать воздух ртом.

   Я выла от агонии, думая, что после такой встряски сама на себя похожей не буду.

   Некто держал мои запястья, навалившись всем своим немаленьким весом, и ни разу не сбился с ритма чтения заклинания.

   Всё закончилось так же внезапно, как и началось. Из тела ушло всё, полностью опустошив его. Неизвестный повалился на кровать рядом со мной, резерва у него совсем не осталось. Гнать его не хотелось - жалко парня, помог всё-таки, наоборот, если б двигалась, своим резервом поделилась бы. Хотя, какая разница, он всё равно заснул - его спокойное дыхание ощущалось моей коленкой.

   Зато я уснуть долго не могла. В конце концов, переборов себя, я чуть-чуть приподнялась, не ощутила ровным счётом ничего, и медленно сползла на край кровати. Свесив ноющие ноги, я одёрнула футболку и хотела было встать, но была остановлена властной рукой, вмиг цепко схватившей мою талию, и тихим рыком спасавшего:

   - Стоять! - Он явно говорил в подушку: приказ прозвучал приглушённо. - Куда собралась, Ненормальная?

   Я всё ещё хрипела, но выдавить смогла:

   - Мне надо взглянуть на себя в зеркало.

   - Вот, девицы, все вы одинаковые. - Он, засранец, насмешливо фыркнул и, готова поклясться, закатил глаза. - Тебя нельзя вставать, рана может вновь открыться. - И жалобно добавил: - Тебе же меня жалко? Жалко. А значит, послушай меня и останься здесь. Выспись. Завтра утром - максимум вечером - сможешь взглянуть на себя. Хотя я тебе и так скажу - рыжая, встрёпанная и бледная.

   - Удружил.

   Меня очень медленно, будто опасаясь, притянули к себе, переползли поближе к изголовью и накрыли до подбородка одеялом. Тепло. Приятно.

   В шею фыркнули, от чего стало щекотно, и через некоторое время мерно засопели, не переставая крепко сжимать. От тепла я разомлела и тоже провалилась в сон, такой долгожданный. Запоздало поняла, что имени неизвестного так и не спросила, а показывать свою внешность он явно не хотел - притянул-то спиной к животу, да и в горячке я всё-таки его не видела.

   На сей раз мне снился сон, но не мой. И смотрела я глазами не своими, а чужими.

   Глазами целителя. И мысли были тоже его.

   Я проснулся, подскочил на кровати. Который год мне снится один и тот же сон - старинный двухэтажный дом, увитый засохшим плющом и ещё какой-то дрянью, кованые ворота перед ним и противная горгулья над деревянной дверью. От дома веяло темнотой, мистикой и чем-то неприятным, интуитивно напоминающим смерть. Я не хотел бы оказаться внутри него - то, что у дома настолько непрезентабельный и отвратительно мерзкий вид, пугало. Что будет внутри?

   Сегодня мой сон превзошёл сам себя - огонь, полыхавший вокруг таунхауса, был магическим, вызванный моей рукой. Помню, как я открыл кованые ворота, испуганно взглянул на зло ухмылявшуюся горгулью и отскочил прочь от неё. Рука моя, нечаянно коснувшаяся сухого плюща, внезапно загорелась, от неё во все стороны полыхнуло алое марево. Дом на глазах стал плавиться, превращаться в горячий воск. В момент, когда грязно-коричневый воск почти подплыл к моим ногам, я усилием воли заставил себя проснуться. Проснуться от запаха варёного человеческого мяса и... костей.

   О чёрт! Девчонка! Она видит! Фух, успокойся, надо всего лишь стереть память...

   Проснулась. В ушах били слова "стереть память", но ни голоса произносившего, ни смысла я не помнила. Я вздохнула, посмотрела на потолок и вдруг застыла. Чёрт! Мне чудится? Я спала с неизвестным в одной кровати и на одной подушке? Боги, в моём возрасте? У меня совесть вообще осталась? Тьфу ты, Лиз, слишком передёргиваешь! Он сам был, как выжатый лимон, подумаешь, уснула под его боком! А то так и мучилась бы, бедная, от бессонницы. Здесь же на лицо тёплая грелка, успокоительное и снотворное. Зато выспалась.

   Потянулась и счастливо зажмурилась. Ничего не почувствовала, будто и не было страшного ранения. Удивлённо прикоснулась к животу, рука скользнула к открытой ране... то есть, к оставшемуся на том месте шраму - на коже почти ничего не было видно, кроме маленького розового рубчика. Я, окрылённая удачей, развернулась, чтобы отблагодарить неизвестного, но...

   - Оп-па. - И никого. Совсем.

   Распахнутое окно, тюль, развевавшийся от ветра, лепестки сакур, залетавшие в то самое окно - всё напоминало, что тут были. Я перевела взгляд на пол - ни брошенных в спешке бинтов, ни капель крови, ни чего-либо другого. Он что, ещё и убраться успел? Но я чутко сплю, как он смог так тихо и быстро слинять? Не попросив благодарности? И всё-таки, несмотря на мои мысленные уговоры появиться, дверь так и не открылась, никто ко мне не зашёл, а мне даже грустно стало. После грусти накатило опустошение, затем - злость. Значит, вот так, да? Значит, как меня ранили, так и забыли? И этот некто-целитель тоже хорош, мол, доверься ему, Лиза, он плохого не сделает. Угу, не сделал, только и спросить "Как ты?", однако, не захотел. И ту сволочь найду, догоню и уничтожу.

   Разрываемая злостью и желанием отомстить нападавшему, я поднялась, пошатываясь, и прошла к окну, намереваясь закрыть его, но в самый неподходящий момент пошатнулась - в голове помутилось - и едва не вывалилась на улицу. Ключевое слово: едва.

   - Ты идиотка, Ненормальная! - Некто - тот самый некто-целитель - перехватил меня раньше. Ну вот, мало было мне Рыжей Путешественницы, так ещё и Ненормальная сверху добавилась. Какая я везучая. - Боги, ты в порядке?

   Ага, в порядке. В полном. Сейчас только мушки перед глазами исчезнут.

   И вдруг меня пронзило током. Я отпрянула, в полном ужасе. Лицом я так и не поворачивалась к целителю, но о нём я благополучно забыла: в голове бился единственный вопрос, сумевший найти выход в моё сознание только-только.

   - Ёпрст! - вырвалось у меня, и я поспешно стала рыскать по комнате взглядом. Чёрт, где гребень? Не дайте боги, его трогали.

   Я подскочила, как ужаленная оводом, к комоду - нет; к дивану - тоже нет; искала на полу взглядом - опять нет! Моля всех известных мне богов, я засунула руки под одеяло, под подушку, но вновь ничего не нашла. Боги, пожалуйста! Мне нужно найти его, я же не хочу, чтобы какого-то придурка по моей вине прокляли! А, пожалуйста!

   И только догадавшись заглянуть в карманы пижамных брюк, я наткнулась на гребень. Ох! Но тут меня пронзила мысль - его трогали? И вытянув гребешок на свет, я пристально пригляделась к нему. Нет, слава богам, остался таким же. Не трогали. Сам переместился. Волшебный. Хороший. Слава богам.

   Облегчённо вздохнув, я закрыла глаза и сползла по стеночке на пол. До меня донёсся недовольный голос:

   - Я так понимаю, могу уйти? - И такая обида сквозила в этом голосе, что я просто не смогла не открыть глаза и не застыть, разглядывая целителя.

   У него были короткостриженые, во дела, яркие гранатовые волосы, серебряная серьга-гвоздик в левом ухе, не особо прямой, но едва вздёрнутый нос, вообще приятные черты лица, мягкие для такого образа и ореховые, почти что янтарные, глаза. Он был высок - примерно, как мой отец, то есть метр восемьдесят два-три. На плече - две тонюсенькие косички из множества прядей, соединённые одной резинкой.