Рождественские колокольчики - Логан Леандра. Страница 2

Не дождутся! Не желает он вечно ощущать себя инвалидом, нулем без палочки. Все или ничего!

Они вышли из комнаты и спустились по крутой лестнице на нижний этаж, уже ярко освещенный. Весь холл сиял праздничным убранством, напоминая о приближающемся Рождестве. Резные лакированные бордюры, окаймляющие обшивки стен и дверные проемы, были украшены ветками омелы и падуба, на окнах красовались декоративные красные венки. Алек нехотя потащился к восьмиугольному окошку возле массивной входной двери красного дерева и, приподняв кружевную занавеску, всмотрелся в безумную круговерть снежных хлопьев, освещенных лунным сиянием.

И как эта самоуверенная женщина может утверждать, будто видела что-то на дороге, когда за пять метров ничего не разобрать?

– Знаю-знаю, что ты думаешь, – торжествующе заключила пожилая леди. – Что я выжила из ума. Старая глупая тетка со своими сумасбродными идеями!

– Вы вовсе не старая, миссис Несбит, – неловко улыбнулся Алек, подходя к хозяйке, которая деловито рылась в кладовке под лестницей. При всей профессиональной наблюдательности Вагнер прежде не замечал этой двери в дубовой обшивке.

В следующие несколько секунд она извлекла на свет божий комплект из куртки и ушанки. Принимая обмундирование, Алек встретил глазами ее серьезный, озабоченный взгляд.

– Не волнуйтесь, я сам хочу во всем разобраться. В такую ночь вам нечего делать на улице. Я справлюсь один.

– А ты что-нибудь понимаешь в лошадях?

– Не слишком. Кое-что.

Она тяжело вздохнула.

– Нет, в одиночку тебе не доставить этих девчонок в целости и сохранности. Нельзя рисковать здоровьем малышки. Если с ней что-то случится, никогда себе не прощу, – заявила она, захлопывая дверь кладовки.

Девчонок? Малышки? Терпение Алека лопнуло окончательно.

– Послушайте, нет никакой надобности играть на моих рыцарских чувствах! Я и так к вашим услугам. Мне абсолютно неважно, кого спасать.

Одарив его загадочным взглядом, хозяйка энергично, точно маленький крепкий паровоз, двинулась через кухню к заднему крыльцу.

Алек следовал за ней. В просторной деревенской кухне, не удержавшись, он приподнял тяжелую трубку старинного телефона. Сейчас бы позвонить какому-нибудь должностному лицу – ну хоть шерифу соседнего Элм-Сити. Но из трубки, как всегда, доносились только неясный гул да потрескивание, и Алек в сердцах швырнул ее на рычаг. Ни разу за всю неделю не удалось ему добиться толку от этого телефона. Порой, правда, доносились какие-то глухие голоса, и тогда миссис Несбит объясняла, что телефон спаренный. Но Вагнер не раз застигал за телефонными разговорами постоянных обитателей «Уютного уголка» – Беатрис Несбит, ее сестру Камиллу, старика Лайла и перезрелую матрону Марту Доунс. Однако, завидев его, они тут же вешали трубку.

Ну ладно, надо быть готовым к тому, что его разыгрывают. В маленьких городках жизнь бедна развлечениями и людям просто хочется позабавиться. По-видимому, здесь принято дурачить заезжих гостей вроде него, которые изредка врываются в здешнюю сонную жизнь.

Из шкафчика в сенях миссис Несбит извлекла пару рукавиц наподобие лесорубских и протянула ему.

– Пошевеливайся, Алек!

Она приоткрыла наружную дверь, но он потянул ее за рукав.

– По крайней мере пустите меня вперед, я расчищу дорожку к сараю.

– Но у тебя плечо разболится. Я сама.

На миг Алек онемел. Мало ему было начальства! Не хватает терпеть такое от этого божьего одуванчика!

– Довольно относиться ко мне как к инвалиду! Я уже сыт по горло!

Миссис Несбит примирительно потрепала его по щеке.

– Ладно-ладно, милый, будь по-твоему, я вовсе не хотела тебя обидеть. Просто я лучше разбираюсь в собственном хозяйстве, к тому же сильна и здорова как лошадь.

– Все в порядке, – произнес он, устыдившись собственной вспышки.

Тропу к хозяйственной постройке окаймлял дощатый штакетник, а потому сугробы здесь были не так высоки. Увязая в снегу тяжелыми ботинками, Алек медленно, но верно расчищал дорогу своей спутнице.

Вокруг, доколе хватало глаз, расстилалась одетая белым покрывалом холмистая равнина. На черном бархате неба горела неправдоподобно яркая луна, обливая безмолвную землю торжественным серебристым сиянием. Картина, исполненная неземной красоты и неземного холода. Бодрящий морозный воздух щипал лицо и превращал горячее дыхание в кристаллики льда.

Неожиданно обогнав Алека, миссис Несбит настежь распахнула тяжелую дверь сарая. Он шагнул за ней в гулкую пустоту, в нос ударили острые деревенские запахи – сена и лошадей. Лунный свет лился сквозь окна и проем двери, разгоняя мрак. Деловито чиркнув спичкой, миссис Несбит вдохнула жизнь в два медных фонаря и протянула один Алеку.

Тот с любопытством огляделся. Без сомнения, гостиница представляла собой небольшую, но неплохо организованную ферму. Налево в этой хозяйственной постройке располагалась небольшая огороженная площадка, заполненная сеном и мешками с зерном, направо были денники, и оттуда раздавалось негромкое ржание.

Туда-то и направилась миссис Несбит. Алек тем временем нашел у задних дверей сани, а также нечто вроде плуга для расчистки снега. По дороге он обнаружил выгороженный курятник, а в нем штук пятьдесят сонных кур на насестах.

– Иди, познакомься с Сахаром и Перцем, – позвала миссис Несбит.

Взгляд Алека восхищенно вспыхнул при виде породистых, отлично сложенных лошадок с пышными гривами и хвостами. Он помог хозяйке вывести из стойла Сахара и впрячь в удобные и вместительные деревянные сани. Нанизанные под дугой колокольчики – целый мини-оркестр – издавали веселый, мелодичный звон, как раз в духе приближающегося Рождества. Блестящие, крытые черным лаком сани с тонкими, загнутыми вверх полозьями напоминали о старых добрых временах, но при этом – как ни странно! – были в отличном состоянии.

Сам Санта-Клаус не мог бы пожелать лучшего транспортного средства.

Алек помог спутнице забраться в сани, сам устроился рядом. Миссис Несбит твердой рукой взялась за поводья, легонько стегнула лошадь, и упряжка стрелой вылетела из сарая.

Красивый, мощный конь играючи тащил свой груз сквозь заносы, гладкие деревянные полозья скользили по рассыпчатому снегу как по маслу.

Метель на миг поутихла, и длинная, извилистая подъездная аллея отчетливо белела меж высоких сосен. Алек вспомнил, как добирался сюда на такси и какой сказочно-живописной предстала перед ним гостиница. Теперь он невольно обернулся, чтобы полюбоваться еще раз.

Старинный трехэтажный дом начала века в викторианском стиле выглядел и впрямь впечатляюще. В соответствии с традициями наступающего Рождества весь он был изукрашен разноцветными лампочками и цветными гирляндами.

Вся обстановка здесь дышала уютом, комфортом и ощущением надежности, защищенности от житейских бурь. Это присутствовало во всем – начиная с массивной старинной мебели, украшенной цветной мозаикой, и кончая половичками домашнего плетения.

Алек с детства привык к другому: к бесконечным переменам в жизни. Сколько квартир сменил он в родном Чикаго! Сперва под вялой, равнодушной опекой матери, затем уже по собственной воле, нигде подолгу не задерживаясь, не считая нужным украсить комнату картиной, познакомиться с соседями. Скольких женщин без сожаления оставлял, едва они успевали приготовить ему нормальный обед или пришить пуговицу к рубашке!

Ледяной ветер со снегом нещадно сек лицо, покрывал ледяной коркой выбившиеся волосы. Алек уткнулся носом в воротник куртки. А когда вновь поднял голову, у него перехватило дыхание. В кювете между обочиной дороги и полуразломанной оградой загона действительно торчала машина – новенький роскошный «линкольн». Передние фары задранного вверх капота были нелепо и беспомощно устремлены в черное небо.

Велев миссис Несбит осадить Сахара, Алек проворно выпрыгнул из саней. По колено увязая в глубоком, рыхлом снегу, он добрался до обочины и скатился в кювет. Слава богу, машина не перевернулась. Почему, интересно? Видимо, водитель, чувствуя, что не справляется, затормозил, и машина, вильнув на обледенелой дороге, благополучно соскользнула в кювет, где и застряла в таком нелепом положении.