День Дракона - Панов Вадим Юрьевич. Страница 21
Ярга бегом преодолел расстояние до здания вокзала, влетел в зал ожидания и торопливо огляделся.
«Ушла!»
Быстро на улицу, наступая на ноги спящих пассажиров.
«Не упущу!»
Выскочил за дверь, быстрые взгляды по сторонам… и довольная улыбка: «Привет, новое тело!»
Они медленно шли по улице. Грузная неопрятная старуха и маленький мальчик. Голем, определил Ярга.
«Но зачем ведьма прикидывается побирушкой? Маскируется? Или…»
Догадка вновь заставила Яргу улыбнуться.
«Старуха не притворяется! Удивительно! Что же произошло с миром?»
Во времена Ярги легче было отыскать отпечаток ноги Спящего, чем опустившегося мага.
«Забавно… Разумные действительно вырождаются».
Но размышления о произошедших переменах и о том, как их можно использовать, следовало отложить. Старуха удалялась. Голем брел рядом. Безобиден ли он? Неважно. Помешать малорослый ублюдок не сможет при всем желании.
Ярга огляделся, убедился, что челов на пустынной, еще не проснувшейся улице нет, и легким шагом направился вслед за жертвой.
– Хачу метро!
– Пойдем пешком.
– Не хачу!
– Тут рядом.
– Не хачу, – продолжал капризничать Шнырек.
Старуха вздохнула. Она вспомнила, что в кармане лежит шоколадка, нащупала подтаявшую плитку, но потом решила, что угощать голема просто так, чтобы он замолчал, не следует.
– Будить нельзя, – проворчала Шума-Шума. – Будить плохо. Не дам шоколада.
– Дай! – потребовал голем. Из всего сказанного он уловил только слово «шоколад».
– Наказан!
– Плохая, – заныл голем. – Пло…
Шума-Шума не сразу поняла, что случилось. Шнырек замолчал на полуслове, но наступившая тишина только обрадовала старуху. Вопли голема перестали давить на уши, и можно спокойно брести по улице, наслаждаясь ощущением просыпающегося города, ощущением чужой жизни… Однако через мгновение до Шумы-Шумы дошло, что почуявший шоколад Шнырек продолжал бы кричать до тех пор, пока не получил угощение. Что-то случилось…
А еще через секунду старуха припомнила, что перед тем, как голем умолк, откуда-то слева, как раз там, где он шел, раздался какой-то глухой стук. Похожий на удар. И сейчас он повторился.
Сознание опустившейся ведьмы реагировало на происходящее со скрипом. Медленно. Очень медленно. Не быстрее неуклюжих движений толстой старухи.
– Шнырек, ты… – Шума-Шума медленно повернулась налево.
И замолчала.
Неподвижный голем лежал на асфальте в шаге позади. А над ним стояла растрепанная человская девушка.
И в ее взгляде…
И в ее взгляде старая ведьма успела разглядеть беспощадный огонь.
Ярга понимал, что надо спешить. Город просыпается быстро, не успеешь оглянуться, как люди выползут из домов и даже в укромном тупичке, куда он затащил оглушенные жертвы, могут появиться прохожие. А то и представители правопорядка.
Но торопиться он не мог.
– Эльяр алдык… – негромко начал Ярга, положив руку на голову оглушенной старухи и чувствуя, как невидимые иглы вонзаются в ее мозг.
Это было сложнейшее заклинание, извлекающее из жертвы всю память. Образы, понятия, язык… Первые шаги, первые наставления, первые победы… Даже давным-давно забытые фрагменты, даже те, о которых никогда и не помнили… Все. Подчистую.
Аркан был неимоверно трудным для построения, и Ярге пришлось задействовать все свое мастерство, весь опыт, чтобы создать его в столь неприспособленном к магии теле. Во второй раз создать.
– Урган кектоай…
Иглы выжгут мозг старухи, превратят ее в пускающую слюни идиотку, но Яргу это не смущало. Как раз наоборот: чем слабее разум, тем проще овладеть телом. Так что он не только получал информацию, но и готовил тело к смене владельца. И не жалел о колоссальном расходе энергии.
– Урум цитай…
Как неожиданно порой меняется представление о людях. Вчера, в кабинете, молчаливый Бурцев показался Кускову самым настоящим громилой, ну, телохранителем в лучшем случае. Опасным бойцом. Сейчас же, в больничной палате, у постели сошедшего с ума врача, Алексей смотрел на Бурцева совсем другими глазами. Даже говорливый Мечеслав отошел на второй план, потерялся на фоне напарника. Облаченный в белый халат Бурцев быстро, но очень внимательно осмотрел пострадавшего, изучил его глаза, проверил реакцию, точнее, отсутствие таковой, задал лечащему врачу несколько вопросов, внимательно выслушал ответы, пару раз уточнил что-то на недоступной пониманию полицейского латыни. А закончив и отойдя к двери, негромко произнес:
– Бедный мальчик.
Чем окончательно заслужил уважение Кускова. Профессионал, который остался человеком, – это дорогого стоит.
Но чувства чувствами, а забывать о деле Алексей не собирался.
– Шансы есть?
Бурцев покачал головой.
– Пока я солидарен с коллегами… – легкий кивок в сторону лечащего врача, – совершенно не понятно, что могло вызвать такую реакцию. Пациент лишился рассудка в полном смысле этого слова, мы имеем дело не с временным помутнением, не с каким-либо заболеванием, а…
– А неизвестно с чем, – подсказал Мечеслав.
– Верно. – Бурцев посмотрел на Кускова. Показалось или взгляд столичного врача на мгновение стал виноватым? – Пока я не знаю, смогу ли помочь. И… можно ли ему помочь. Постараюсь поднять записи, возможно, подобные случаи были описаны ранее.
– Если что-нибудь найдем, то обязательно сообщим, – добавил Мечеслав, на мгновение опередив просьбу лечащего врача.
Кусков разочарованно вздохнул.
Но его разочарование наверняка бы исчезло, услышь он, о чем говорили «врачи», выйдя из больницы.
– Ну?
Мечеслав надел очки, но не только потому, что солнце слепило глаза: в темные стекла был вмонтирован «различитель» – артефакт, позволяющий смотреть сквозь наведенный морок, а барон желал видеть выражение лица Миланы. Воевода Дочерей Журавля, прекрасно понимающая, для чего Мечеслав нацепил «различитель», поморщилась.
– «Игла инквизитора».
Ей не доставляло никакого удовольствия признавать, что барон сумел вывернуться из безнадежной ситуации. Увы, но в ближайшее время по Зеленому Дому не будут гулять анекдоты о самоуверенном мужлане.
– Я так и думал.
– Из парня выкачали все, что он знал. Всю память. Он навсегда останется дебилом.
– Потерявшаяся в тайге девочка ставит врачу «Иглу инквизитора». Как вам такая версия, воевода?
Милана помолчала, обдумывая, говорить ли Мечеславу все, что ей удалось узнать при сканировании врача, и в конце концов решила ничего не скрывать. Во-первых, потому, что он не виноват, что не способен к магии. Во-вторых, потому, что сейчас она, как ни печально это сознавать, находилась у Мечеслава в подчинении. Королева придумала прекрасный способ расплатиться за нападки на фаворита.
– Барон, «Иглу» поставили очень странно.
– Что вы имеете в виду?
– Врача предварительно оглушили. Челы решили, что он сам повредил голову, например упав, но я проверила рану – его ударили.
– Что в этом странного?
«Как же трудно общаться с не магами!» – подумала Милана, но терпеливо объяснила:
– «Иглой инквизитора» маг берет жертву под полный ментальный контроль. В обычном случае дополнительных усилий не требуется.
– А наш незнакомец предпочел выкачать память из обездвиженного противника, – понял барон. – Лишний шаг.
– Как посмотреть, – задумчиво протянула воевода. – Если жертва спит или, как в данном случае, оглушена, расход энергии на строительство аркана существенно снижается.
– Наш неведомый «друг» испытывает проблемы с энергией?
– Похоже, – согласилась Милана. – И еще… Мне так и не удалось понять, маг какой семьи строил аркан. Обычно, в девяти случаях из десяти, по остаточным следам можно понять, энергия какого Источника была задействована. Сейчас тот самый, десятый случай.