День Дракона - Панов Вадим Юрьевич. Страница 35

– Воровать я не собираюсь.

Кое-какие моральные принципы молодому рыцарю вбили очень крепко.

– Спящий-проснувшийся, никто не говорит о воровстве, – мягко произнес Кумар. – Мы возьмем в долг. А потом вернем.

– В долг? У кого?

Шас таинственно улыбнулся.

– Есть способ незаметно позаимствовать нужную сумму, а потом, когда у нас появится возможность, вернуть ее.

– У кого позаимствовать?

– Ты никогда не задумывался над тем, что челы делают со старыми деньгами? С ветхими, потрепанными, порванными?

– Сжигают, наверное.

– Сначала рубят, – наставительно сообщил Итар. – Но в целом правильно – сжигают. А где?

Витольд задумался. Он понимал, что говорить: «Где найдут, там и сжигают» – неверно. В нюансы же он, в отличие от шустрого Кумара, не вникал.

– Короче, – продолжил шас, – выведенные из оборота ветхие банкноты пересылают в Центральный банк. Там их накапливают, рубят, а затем сжигают. Где находится крематорий, неизвестно, да впрочем – плевать на крематорий. Я знаю место, куда деньги свозят на порубку.

– Ну и что? – Чуд до сих пор не мог сообразить, к чему его призывает компаньон.

– Спящий-проснувшийся, ну нельзя же быть таким тугодумом! Мы заберем немножко денег, килограммов пятьдесят, и это не будет считаться воровством, понимаешь? Этого даже никто не заметит.

– Как не будет воровством?

Ундер точно помнил, что воровством называют любой случай, когда берешь чужое без спросу. Или не заплатив.

– Деньги все равно должны уничтожить, понимаешь? Значит, мы даже процентов ни у кого не украдем. Просто временно попользуемся.

– И вернем обратно?

– Обязательно, – твердо пообещал Итар.

– Каким образом?

– Когда все закончится, я лично сожгу столько денег, сколько мы… э-э… одолжим.

– Сожжешь? – недоверчиво спросил чуд.

– Сожгу, – менее уверенно подтвердил шас. – Ты ведь сам говорил, что понятие «деньги» перестанет для нас существовать.

Витольд поерзал на старом диване, подергал себя за мочку уха, недоверчиво покосился на компаньона, но потом все-таки выдавил:

– В общем, мне твоя схема… наверное, нравится.

Кумар облегченно вздохнул:

– Спящий-проснувшийся, а я уж думал, ты снова откажешься!

– Но, насколько я понимаю, не все так просто, как ты рассказываешь. Иначе бы к хранилищу очередь из наших выстраивалась.

– Да уж, – согласился Итар, – определенные сложности есть.

…Они поняли, что он заперт. Это плохо.

Они решили оставить его в живых. Еще хуже. Ярга не сомневался, что сумеет ускользнуть в момент смерти тела – ведь перестанет действовать проклятая «Рыбацкая сеть».

Но щенки по-прежнему планировали сделать все сами, не обращаясь за помощью к матерым волкам. Хорошо. Очень хорошо.

Рано или поздно он освободится и доберется до темных.

До родных темных.

До проклятых…

Фасад сталинского здания, в котором располагалась штаб-квартира Темного Двора, венчали две тяжелые башни. Одну из них оккупировали «ласвегасы», личные аналитики Сантьяги, под завязку заполнившие отвоеванное помещение компьютерным и магическим оборудованием. Вторая – пустовала. Не пребывала в запустении, если кто подумал, а просто не использовалась. И связано это было с тем, что на ее плоскую крышу изредка выходил сам князь. Прогуливался ли он для удовольствия или разговаривал со звездами, с искрами, рискнувшими бросить вызов великой Тьме? Размышлял ли или просто смотрел на жизнь раскинувшегося вокруг города? Кто знает? Замыслы лидера Нави – загадка для всех.

Именно на башне вернувшийся со встречи Сантьяга и отыскал повелителя. Рискнул нарушить его уединение ради важной новости.

– Сегодня я ужинал с бароном Мечеславом.

– Я заметил это по твоему костюму.

Лидер Темного Двора крайне редко показывался окружающим без длинного, до пят, плаща с накинутым капюшоном, а потому его голос прозвучал по обыкновению глухо, скрадываясь плотной материей.

– Неужели я опрокинул на себя соус? – Сантьяга оглядел полы пиджака. – Где?

Князь, который терпеть не мог щеголеватые человские костюмы и особенно светлые тона в одежде, не ответил.

– Ты испортил мне вечер, чтобы поведать, как пил вино с людом?

– Отличное вино.

– Я понял. Теперь оставь меня.

В голосе повелителя послышалось раздражение. Но комиссар, нимало не смутившись, присел на камень башни и небрежно продолжил:

– После первого бокала барон поведал мне занятную историю о гибели в Сибири Белой Дамы.

– Колдунью задрал медведь?

– Любопытный, хочу отметить, мишка. Он оставил после себя след нашей энергии.

Сгусток тени – вот что напоминал сидящий на низеньком табурете князь. Сгусток беспросветной тени.

– Дальше, – после паузы приказал лидер Нави.

– Как вы наверняка знаете, отследить гибель Белой Дамы не составляет особого труда. У этих колдуний весьма тесная связь с излюбленными участками леса, которые начинают задыхаться без хозяйки. Товарки погибшей ведьмы пожаловались в Зеленый Дом. Королева, не придав случаю особого внимания, поручила расследование барону Мечеславу. Тот отправился в Сибирь, и…

– Мне претят твои паузы!

– …и, разумеется, ничего не нашел, – спокойно продолжил Сантьяга. – Никаких следов погибшей. Зато узнал, что примерно в то же время и в том же районе пропала человская девушка. Ее довольно быстро отыскали, но она, увы, никого не узнавала. И в первую же ночь исчезла из больницы. А на прощанье…

На этот раз тень только засопела. Однако князь понял, что не сможет заставить комиссара сменить выбранный стиль повествования.

– А на прощанье славная малышка вытянула из дежурного врача всю память… С помощью «Иглы инквизитора».

– Гм…

Короткий звук показал, что повелитель Темного Двора слушает предельно внимательно.

– Девушку отыскали в Москве. Мертвую. Люды попытались выяснить, как она добралась до Тайного Города. Проверили самолеты и в одном из них нашли следы магии. Предполагается, что беглянка использовала морок.

Князь сбросил капюшон и посмотрел в глаза комиссару. Несколько мгновений два нава смотрели друг на друга. Два непохожих нава. Один такой, какими жители Тайного Города привыкли видеть темных, другой… глядя на другого, легко можно было понять, почему Двор – Темный.

– Девушка добралась до Москвы или до Тайного Города? – прошипел князь.

– Боюсь, что именно до Тайного Города, – серьезно ответил Сантьяга. – И боюсь, что это была не девушка.

Пауза. Желтые глаза пронзительно смотрят в черные. Два нава, знающие одну древнюю тайну.

– Печати надежны, – твердо произнес князь.

– Для тела, но не для духа. – Комиссар качнул головой. – Четыреста лет назад я проводил опыты и высказывал опасения…

– Печати надежны!

– Кто знает, чему он мог научиться?

– Он мертв!

– Я тоже на это надеюсь.

Сантьяга чуть склонил голову, но взгляд его был жесток, взгляд показывал, что комиссар бросил реплику исключительно из вежливости.

И князь сдался. Отвернулся. Помолчал. Затем накинул на голову капюшон, вновь превратившись в сгусток мрака.

– Проверить твои опасения можно только одним способом.

– Я уже договорился с бароном, что присоединюсь к расследованию…

Но повелитель Нави имел в виду другое.

– Сегодня ночью мы отправимся к Дегунинскому Оракулу, – оборвал он Сантьягу. – Соверши необходимые приготовления.

Она ждала, что он позвонит. Не догадывалась, не знала наверняка, но – ждала. Надеялась.