День Дракона - Панов Вадим Юрьевич. Страница 60

Но Итара все равно вырвало. Он едва успел добежать до туалета.

Потом вернулся в спальню, достал из-за шкафа маленькую шкатулку с особо ценными артефактами, вытащил один и положил в карман. Стараясь не смотреть на тело, замотал Шнырька в простыню и волоком дотащил до ванной. Постоял, угрюмо покусывая губы, затем достал из кармана артефакт, шепотом произнес заклинание и бросил активизированное устройство на тело голема. «Пожиратель» принялся кропотливо превращать объект в серую пыль, а шас вновь бросился в туалет.

– …и поэтому князь принял решение объявить все Железные Крепости разрушенными, – закончил Сантьяга.

Мечеслав переваривал рассказ нава молча. Поглаживал кончиками пальцев старый шрам на шее, но молчал, все еще находясь под впечатлением от услышанной истории. Де Лаэрт же не смог сдержаться.

Поняв, что повествование окончено, рыцарь шумно выдохнул:

– Уф! – И громко заявил: – Я не могу понять этого решения!

Сантьяга тонко улыбнулся, но ответить не успел: за него это сделал Мечеслав.

– Навь потеряла контроль над Крепостью, – пожал плечами барон. – Уверен, в подобных обстоятельствах великий магистр поступил бы аналогичным образом. – Выдержал короткую паузу. – И королева тоже.

– Заблокировали бы древнюю твердыню?

– Конечно! – Мечеслав прищурился. – Чтобы ее содержимое не досталось никому другому.

– Почему…

Гуго начал задавать вопрос в горячке спора, но, произнеся первое слово, он сообразил, что собирается сказать глупость, и остановился. Тем не менее собеседники прекрасно поняли, что имел в виду капитан гвардии.

– Если бы мы не убедили мир в гибели всех Железных Крепостей, – непринужденно объяснил Сантьяга, – поиски последней твердыни продолжались бы все эти тысячи лет. И ее бы нашли. А попытка использовать мощь Крепости обязательно закончится войной. – И очень тихо добавил: – Мы это знаем наверняка.

Де Лаэрт хоть и сморщился, но выслушал речь комиссара не перебивая, понял, что сам виноват: нужно было сначала думать, а потом говорить. И лишь когда Сантьяга закончил, чуд задал давно заготовленный вопрос:

– А что вы знаете о самой твердыне? Что внутри? С чем мы имеем дело?

– Сложный вопрос, – не стал скрывать нав. – Как я уже говорил, в силу ряда обстоятельств мы были вынуждены использовать самое могущественное из возможных заклинаний, которое полностью закрывало Крепость от внешнего воздействия. Мы не знаем, какие процессы происходили внутри твердыни все эти тысячелетия. Возможно, Крепость пуста. Возможно, она населена самыми причудливыми созданиями. Информации нет. С тех пор как князь наложил печати, оттуда никто не выходил. И мы были уверены, что не выйдет.

– Хороша уверенность!

– Мы имели все основания быть спокойными, – жестко отрезал Сантьяга. – Ночью я еще раз просчитал все воздействия, которым могли подвергнуться печати, и на сто процентов убежден, что из Крепости не могло выскользнуть материальное существо. Это невозможно даже теоретически.

– Материальное, – подчеркнул Гуго. – А дух?

– Вероятность есть, – кивнул комиссар. – Но это должен быть ОЧЕНЬ сильный дух.

– Сумевший преодолеть ваши заслоны и обладающий технологией перехода из тела в тело, – очень серьезно продолжил де Лаэрт.

– Верно.

– Разве такое возможно? В истории Ордена нет упоминаний о бесплотных созданиях такой мощи.

Что на этот счет говорили архивы его Великого Дома, Мечеслав не знал, но предполагал, что зеленые колдуньи, скорее, согласились бы с Гуго.

– Не забывайте, что мы имеем дело с наследством асуров.

– То есть вы не захватили их библиотеку?

– Нет. Мы не дошли до самых нижних уровней Крепости, если вам это интересно. Появились… гм… обстоятельства.

– Какие?

– Они не имеют отношения к расследованию.

– К которому надо вернуться, – подал голос барон. – Значит, речь идет о духе?

– Только это предположение позволяет нам объяснить результаты расследования.

Рыцарь вздохнул и покрутил головой. Он перестал нападать на Сантьягу, теперь все мысли Гуго были сконцентрированы вокруг возникшей перед Великими Домами проблемы.

Мечеслав, который не очень уверенно чувствовал себя во время диалога магов, воспользовался возникшей паузой, чтобы поинтересоваться:

– Судя по вашему относительному спокойствию, комиссар, речь идет не об асурах?

– Вы правы, не о них, – любезно ответил Сантьяга. Навы на генетическом уровне ненавидели первых разумных жителей Вселенной. Почему – никто не знал. Но любое упоминание о древних врагах вызывало у темных ярость. – Асуров в Железной Крепости не оставалось. Это абсолютно точно.

– В таком случае почему вы ее не заняли?

– На то были причины.

Во время рассказа комиссар мягко обошел этот момент, сообщив, что на нижних уровнях твердыни было обнаружено нечто, заставившее князя отступить. Что именно напугало навов, Сантьяга не уточнил, отговорившись тем, что информация известна только князю, однако упрямый барон не сдавался.

– Какие?

– Об этом можно только догадываться, – развел руками нав. – Асуры теряли все, и кто знает, какие сюрпризы ждали нас на нижних уровнях. Князь приказал отступить, и мы ушли.

Гуго в целом принял ответ нава, но, будучи военным, решил развить интересную тему:

– Почему асуры не использовали заклинания планетарного уровня? Их достижения позволяли превратить Землю в непригодный для жизни мир.

Первая война до сих пор оставалась единственной битвой господствующих рас, которая шла до самого конца, до последнего солдата, битвой на взаимное уничтожение. И люды, отнявшие мир у Темного Двора, и чуды, разрушившие империю зеленых, и челы, которые свалили рыцарей, – все соглашались на переговоры и позволяли остаткам побежденных уйти. Асуры с навами дрались насмерть.

– Я не знаю.

В этот момент Мечеслав отчетливо понял, что Сантьяга врет. Во всяком случае – недоговаривает. Но это знание оказалось бесполезным, барон видел, что давить на комиссара бессмысленно – не ответит. Навы предложили версию, которая вполне объясняла произошедшее, они и так пошли на большую уступку, рассказав хотя бы полуправду о Железной Крепости. Это следует ценить. И ждать, когда Темный Двор будет вынужден продолжить повествование.

Барон вежливо улыбнулся, достал телефон, который отключил перед совещанием, включил его и сразу же услышал звонок.

– Извините, господа, я предупреждал, что меня следует беспокоить только в крайних случаях.

– Конечно, ответь, – махнул рукой Гуго. – Возможно, в расследовании появились новые обстоятельства…

И потянулся за чашкой остывшего кофе.

Сантьяга промолчал. Он сидел в своем кресле и не сводил глаз с блестящей ложечки, которую вертел в руке. Барон, выслушивающий сообщение Миланы, вдруг поймал себя на мысли, что деятельный комиссар совершенно не представляет, что делать дальше. Или не может ни на что решиться. Судя по всему, вырвавшийся из Железной Крепости дух ввел Темный Двор в ступор.

«Кто же это, черт побери?!»

– Я все понял, спасибо.

Мечеслав убрал телефон и оглядел собеседников.

– Помните, в начале совещания я говорил, что исчезла Шума-Шума?

– Старуха, – кивнул Сантьяга.

– Опустившаяся колдунья, – поддакнул Гуго.

– Так вот. Сегодня утром у ее дома засекли… – барон не отказал себе в удовольствии выдержать мелодраматичную паузу, – молодого рыцаря Витольда Ундера.

Комиссар улыбнулся. Де Лаэрт сначала замысловато выругался, затем осведомился:

– Зачем он приходил?

– Почувствовав присутствие наших колдуний, Витольд сделал вид, что хочет снять квартиру в том же доме.

– Возможно, он действительно хотел снять квартиру в том же доме, – быстро произнес Гуго.

– Может, – не стал спорить барон. – Но, спустившись в метро (Милана приказала не трогать парня, а лишь установить наблюдение), Ундер накинул на себя «Пчелиный рой» и ушел от идущей по его следу фаты.