Кавказец - Калбазов Константин Георгиевич. Страница 53

– Даже не смешно, Варвара Петровна. Уж вам ли не знать, как все устроено у наших интендантов. Они же без посула достойного будут тянуть жилы до последней возможности. А откуда мне взять на то средства? Так что придется ожидать.

– И в крепости развлечений не так чтобы много, – деловито качая головой в такт его словам, поддержала Варвара Петровна.

– Вот зря вы так. Я от службы никогда не отлынивал, – лукаво улыбнувшись, с выставляемой напоказ искренностью заявил Темляков.

– А я вам верю, – решительно кивнув и приложив руки к груди, заверила Охримова. – Но ведь в крепости и впрямь немного скучновато, а уж по зиме и подавно. Ну да бог с ними, с интендантами. Я так понимаю, вам надобно жилье?

– Я уже снял номер в ресторации, – осторожно заметил Темляков. – К вам же заглянул только засвидетельствовать свое почтение, потому что у меня и знакомых особых в городе нет.

– Ой ли, Сергей Григорьевич. Я так и без особого труда могу припомнить одну особу, которая будет крайне рада вашему появлению.

– Кхм. Вообще-то в мои планы не входило…

– И правильно. Не то, не дай господь, прознает Арина Ивановна, так ввек не отмоешься. Не надо смущаться, Сергей Григорьевич, я могу только одобрить ваш выбор. Открою вам секрет, Иван Петрович настроен по отношению к вам довольно благосклонно. Ну а уж с девушкой вы сами определяйтесь, потому как неволить ее он не будет.

Слушая слова вдовы, теперь уже Шейранов внимательно смотрел на нее, силясь понять, чем именно она руководствуется и как сама относится к подобному. Влюбленная женщина и уж тем более в зрелом возрасте – это очень серьезно. Настолько, что может сулить многие беды. Правда, при этом она еще может быть и самоотверженной. И похоже, здесь имело место как раз последнее. Варвара Петровна искренне желала добра возлюбленному, понимая, что сама не сможет связать с ним свою судьбу, и готовая довольствоваться малыми радостями.

– Спасибо вам на добром слове, Варвара Петровна.

– Надеюсь, вы правильно распорядитесь этой вестью. Вот только мне непонятно, отчего вы решили остановиться в ресторации, коль скоро у вас уже есть жилье, проплаченное на весь сезон. Ну чего вы так на меня смотрите, Сергей Григорьевич? Мне совесть не позволит допустить, чтобы вы несли лишние траты.

Сказано это было тоном человека, проявляющего искреннюю заботу. Правда, взгляд при этом красноречиво говорил о том, что лучше бы ему не отказываться, иначе наживет себе злейшего врага. А кто может быть самым страшным врагом? Правильно. Обиженная или, не приведи господь, оскорбленная женщина. Уж кто-кто, а Сергей Федорович это знал доподлинно.

– Признаться, я как-то позабыл, о том, что имею снятую квартиру.

– И совершенно напрасно. Не хватало мне еще обрасти славой нечестной квартирной хозяйки, бессовестно присваивающей плату за проживание. Так что будьте любезны уже сегодня перевезти вещи. Ваша комната в полном вашем распоряжении.

– Благодарю, Варвара Петровна. Уж простите за любопытство, но позвольте спросить…

– Да здесь они, здесь. И еще как минимум неделю тут пробудут. Курс лечения Веснины прошли, но доктора говорят, что им и климат здешний на пользу. Опять же Виктория Сергеевна загорелась желанием увезти с собой кизиловое варенье. Они с утра отправились на Машук, Марфа знает несколько знатных кизиловых деревьев.

– И что, сами собирают?

– Ну, Марфа им в помощь, да их слуги. А так, ведь куда приятнее сознавать, что вкушаешь собранное твоими руками.

– Вообще-то это несколько опасно.

– Ну, с этим никаких трудностей. Двое казаков за четыре рубля согласились их сопровождать. Да и не так уж у нас и опасно. Не первая линия, слава богу.

– Ну да. Об этом я как-то не подумал.

– Отвыкайте, Сергей Григорьевич. А то гляжу, вы словно в битву собрались, – намекая на снаряжение, которым он был обвешан с ног до головы, произнесла Варвара Петровна.

– Нда. С этим я, пожалуй, и впрямь не перестарался.

Оно, конечно, можно было бы сказать, что наличие на нем целого арсенала вполне оправданно. Не каждому посчастливится иметь у себя на загривке целый род кровников. Причем не какой-то там захудалый, а пребывающий в самом расцвете. Но это было бы не совсем верно. На самом деле все обстояло не столь уж и плохо.

Через двое суток после того памятного ограбления на большой дороге случилось другое знаменательное событие в его жизни. Средь бела дня к крепости подъехал отряд из дюжины горцев, во главе которого был всадник с пышной седой бородой. По всему было видно, что в свое время он был знатным воином, несмотря на годы, он отлично держался в седле, являя всем гордую осанку.

Как выяснилось, этот отряд под белым флагом прибыл по его, Темлякова, душу. А вернее, сам старейшина рода решил высказать волю совета старейшин. А заключалась она в том, что отныне русский офицер по фамилии Темляков не является кровником рода Алаук. Правда, это вовсе не означает, что он вообще не может пострадать от рук представителей рода. Все же идет война. Но целенаправленно за ним гоняться теперь не будут. За одним небольшим исключением.

Дадык, тот самый воин, которого Шейранов отправлял за выкупом, настаивал на том, что он лично останется кровником русского. Причина заключалась в оскорблении, которое нанес ему русский, захватив его в плен. Сергей Федорович искренне пытался понять, в чем именно это проявилось, но так и не понял. Впрочем, это не имеет значения. Старейшины признали причину обоснованной и санкционировали решение Дадыка, оговорив, что он действует только от своего имени. Иными словами, если в этом противостоянии их родич погибнет, Темлякову это сойдет с рук. Между прочим, хорошая новость, хотя бы потому, что Дадыка подпоручик знал в лицо, а это уже немало.

Кровная месть вовсе не означает непримиримую вражду. Есть несколько вариантов примирения между родами. Например, посредством выкупа. Тот может иметь разный характер, от банального серебра до живого человека. Нет, не раба, а свободного. Красавица в качестве жены для враждебно настроенного рода или взрослый мужчина, которому надлежит заменить собой погибшего, став полноправным и полноценным членом рода.

Случалось и такое, что в случае повторной ссоры вчерашние родственники сходились в смертельной схватке. Отказ сражаться равносилен предательству. В этом случае ты либо становишься изгоем, которого будет вправе убить кто угодно, либо получаешь сталь, причем даже от тех, против кого не пожелал поднимать руку. А еще твое имя покрывается позором.

В ситуации с Темляковым вышло так, что он вернул роду пятерых взрослых мужчин. Причем одному из них спас жизнь, а второго избавил от хромоты. Во всяком случае, он утверждал, что это будет именно так, если раненый станет следовать его наставлениям. И имевшиеся слухи о нем позволяли считать, что так и произойдет.

Да, он взял за них выкуп, причем немалый. Однако это с какой стороны посмотреть. Ведь он точно знал, кого именно отпускает. И потом, что такое серебро в сравнении с пятью взрослыми мужчинами? Учли и то обстоятельство, что двое их родственников были убиты не из-за угла, а в честной схватке. Ну, с последним утверждением Сергей Федорович мог бы и поспорить, однако, здраво рассудив, делать этого не стал. Тут так все прекрасно обернулось, что заглядывать в зубы коню, пусть и не дареному, не было никакого желания.

На радостях оттого, что его крепость избавлена от пристального внимания воинственного и влиятельного рода, капитан Балахнин с легким сердцем отпустил подпоручика в Пятигорск разбираться с интендантами. Разумеется, любой из офицеров с радостью отправился бы в подобную командировку. Нет, само поручение ни у кого не вызывало радости. Выбивать из интендантов необходимые припасы – та еще морока. Тем более если решишь просто провести время в городе и отвести душу в местном обществе, очень можешь получить негодные припасы. Так что не все так безоблачно.

И все же любой охотно отправился бы в Пятигорск, чтобы развеять смертную скуку постылой гарнизонной службы. Опять же попытки взять крепость приступом случаются не каждый день. А после таких событий особенно начинаешь любить жизнь во всех ее проявлениях.