Время черной луны - Корсакова Татьяна Викторовна. Страница 29

Ворон молчал как-то уж больно долго, уж больно подозрительно. А вопрос-то вроде бы простой, особых размышлений не требующий.

– Извини, – в голосе друга слышались и сожаление, и решительность, – не дам я тебе ее адресок.

Вот это поворот! Ай да Ворон, ай да сукин сын…

– А что ж так? – Монгол с силой сжал челюсти, даже зубы заскрипели.

– Я ж тебя знаю, ты парень горячий. Вдруг от твоей горячности кто-нибудь пострадает.

– Кто? Свиристелка твоя малолетняя?! Конечно, пострадает, даже не сомневайся, месяц потом не сможет на задницу свою тощую сесть. А что ты мне прикажешь? В доброго дяденьку поиграть?! Не получится! Я человек прямой, мне моя грубая душевная организация не позволит какую-то вороватую сучку безнаказанной оставить.

Ворон тяжело вздохнул, посмотрел на него с сочувствием, а потом сказал:

– Вот именно из-за того, что твоя грубая душевная организация может сыграть с тобой злую шутку, я тебе Лиин адрес и не дам. Но ты не переживай, я завтра сам с ней поговорю и паспорт твой вызволю, а ты потом за ним подъедешь. Договорились?

– А не боишься, Ворон? – Монгол встал с дивана. – Вдруг ты свою протеже идеализируешь, а она вовсе не ромашка?

– Я как-нибудь сам разберусь, ромашка она или еще кто, – Ворон улыбнулся и, помолчав, спросил: – Ну, забирать у Лии твой паспорт?

– А у меня есть выбор? – Монгол улыбнулся в ответ. – Забирай, раз такое дело. Но я серьезно говорю, ты там смотри с ней поосторожнее. Береженого и бог бережет.

– Знаю, не первый год на свете живу.

– Живешь-то, может, и не первый, а до сих пор наивный как ребенок, в чудеса веришь. – Монгол ослабил узел галстука. – Жарковато у вас тут.

– Кондиционер сломался, все никак не починим, – Ворон виновато пожал плечами.

– И пить охота…

– У меня в кабинете в холодильнике есть минералка. Принести? – Похоже, Ворон все-таки испытывает некоторую неловкость за отказ.

– Ну, если ничего покрепче минералки нет, то, так уж и быть, принеси.

– Ты же знаешь, я на работе спиртное не держу. – Ворон растерянно развел руками.

– Да ладно, шутка. Я ж за рулем. Минералка сгодится. – Монгол уселся на диван и приготовился ждать.

Ждал он недолго, как только за товарищем захлопнулась дверь, сорвался с места, в два прыжка оказался у журнального столика, на котором поверх стопки «Плейбоев» лежал мобильник Ворона. Так, времени в обрез, вороновский кабинет этажом выше. Подняться, взять минералку, спуститься – на все про все минуты две, максимум три.

Ему повезло: нужный номер отыскался практически сразу. Времени как раз хватило на то, чтобы записать его на выдранной из «Плейбоя» странице. К тому моменту, как Ворон вернулся в студию с запотевшей бутылкой минералки, Монгол уже преспокойненько возлегал на диване в обнимку с мартовским «Плейбоем» и любовался прелестями девушки месяца.

– Жениться тебе нужно, Монгол, – Ворон бросил ехидный взгляд на журнал и протянул минералку.

– Так женюсь когда-нибудь. Чего ж не жениться-то? Вот найду точно такую же красотку, – Монгол потряс «Плейбоем», – и обязательно женюсь.

– Если точно такую же, то уж лучше оставайся холостым, – усмехнулся Ворон.

Они еще пару минут поболтали ни о чем, а потом дверь с грохотом распахнулась, и в студию ввалились три бравых молодца во главе с Извергом.

– Привел бездельников! – Изверг смахнул со лба капли пота и проворчал: – Ворон, когда кондиционер будем чинить? Это ж не студия, а парник.

– Так ты ж у нас, кажется, по хозчасти, – огрызнулся Ворон.

– Я у нас и по хозчасти, и по музчасти. Я у нас и швец, и жнец, и на дуде игрец…

Монголу было уже не до их перебранки. Наскоро попрощавшись с вороновским коллективом, он быстро вышел из студии.

Очутившись в спасительной прохладе автомобиля, он достал из кармана пиджака листок, посмотрел сначала на записанный номер, потом на наручные часы. Вот ведь как удачно все складывается. Удачнее не придумаешь…

С книжечкой посерьезнее так ничего и не вышло: уж больно мудреным языком она оказалась написана, неспециалисту ни в жизнь не разобраться. Может, оно и к лучшему: меньше знаешь, крепче спишь. Да и диагноз Лия бы себе поставила самый страшный, самый неизлечимый. Она-то себя знает. Проще и разумнее дождаться Анатолия Марковича и уже у него проконсультироваться, а не заниматься самодиагностикой и самолечением.

Мобильный зазвонил в семь вечера, когда до конца смены оставался час. Незнакомый номер вызвал неприятную дрожь в коленках. Лия и раньше не очень любила отвечать на звонки неизвестных, а уж сейчас, когда в ее жизни столько всего произошло, и подавно. Искушение отключить телефон было очень сильным, но она себя переборола. Коль уж решила начать жизнь заново, то нужно жить, а не прятаться. После нескольких секунд настройки на новую жизнь ее «я вас слушаю» прозвучало вполне решительно, даже немного раздраженно.

– Лия? – голос мужской, незнакомый, вежливый, даже с виноватыми нотками. Это, наверное, из-за ее не слишком приветливого тона.

– Да. – И вовсе нет ничего страшного в разговоре с незнакомцем. Сейчас все прояснится, и жизнь пойдет своим чередом.

– Прошу прощения за поздний звонок. – Виноватых ноток прибавилось. – Я Евгений Сидорский, администратор группы «Фаренгейт».

От сердца отлегло и дышать стало легче. Оказывается, ей было тяжело дышать.

– Я звоню вам по просьбе Влада Ворона. Вы ведь знаете его?

Кто же не знает Влада Ворона?! Разумеется, она его знает. Мало того, она ему сегодня собиралась позвонить, напроситься на работу.

– Это касается вашего с Владом недавнего разговора, – собеседник сделал небольшую паузу, давая Лие возможность вспомнить тот самый недавний разговор.

– Да, я вас внимательно слушаю, Евгений.

– К сожалению, Влада сейчас нет в городе, но я имею все полномочия для ведения дел от его лица. Лия, вы нам нужны.

Его «вы нам нужны» прозвучало так интимно и многообещающе, что у Лии загорелись уши.

– Поймите нас правильно, мы ни в коей мере не хотим на вас давить, но время не ждет. Прежде чем приступить к записи нового альбома, мы должны принять конкретное решение. Понимаете, о чем я?

Лия все прекрасно понимала и уже хотела сказать, что она согласна, когда администратор Ворона предложил:

– А скажите, это не будет большой наглостью с моей стороны, если я за вами заеду, и мы все обсудим за ужином? Вы сейчас дома?

– На работе, – она посмотрела на часы.

– Я могу забрать вас с работы, диктуйте адрес. – Евгений Сидорский был так убедителен и так обаятелен в своей нахрапистости, что Лия невольно улыбнулась. Нет ничего плохого в том, что она проведет вечер не наедине с собственными фобиями, а в обществе приятного человека.

– Я освобожусь только через час, – на всякий случай предупредила она.

– Вот и замечательно, у меня как раз хватит времени добраться до вашей работы. Ну, так я подъеду?

– Подъезжайте, – Лия продиктовала адрес, а потом, спохватившись, спросила: – А как я вас узнаю?

– О, нет ничего проще, – по голосу слышалось, что собеседник улыбается, – у меня черный «Порше Кайен». Это такой внедорожник…

– Я знаю, как выглядит «Порше Кайен», – Лия тоже улыбнулась. Все-таки мужчины – большие дети, они так наивны в своей уверенности, что мир крутится исключительно вокруг них и их дорогих игрушек. А женщинам не по силам даже запомнить названия их машинок.

– Просто замечательно! Значит, ровно через час мое авто ждет вас у крыльца библиотеки. Я вам посигналю, чтобы вы ненароком не сели в какой-нибудь чужой внедорожник. Будет ужасно обидно, если этот чудесный вечер в вашей компании проведет другой мужчина.

А он, кажется, с ней заигрывает. Или у него просто стиль работы такой: обезоружить потенциального партнера напористостью и обаянием? Ну да бог с ним, со стилем! Она ведь не на свидание с этим балаболом идет, а на деловую встречу. И если интуиция ей не изменяет, встреча должна пройти весьма конструктивно. Жаль только, что Ворон сам не смог. С Вороном, наверное, было бы проще. Его она хотя бы знает в лицо. А неизвестный Евгений Сидорский представляется ей исключительно в виде черного «Порше Кайена». Человек-загадка, честное слово.