Прекрасное далеко - Брэй Либба. Страница 58

— Горгона, а что это такое говорил Креостус о прежних днях?

— Ничего. Креостус знал меня как воина.

— Но почему ты решила остаться здесь, в этой тюрьме?

Голос горгоны становится глуше.

— У меня были причины.

Мне знаком этот тон. Он означает, что разговор зашел в тупик. Но я не в том настроении, чтобы отступать. Я хочу знать больше.

— Но ты могла быть свободной…

— Нет, — с горечью отвечает горгона. — Я никогда не буду по-настоящему свободной. Я этого не заслужила.

— Разумеется, заслужила!

Змеи скучиваются над ее лицом, и мне совсем не видны ее глаза.

— Я делала многое, высокая госпожа, и не всегда мои поступки были благородными.

Змея тянется ко мне. Тонкий розовый язычок касается кожи. Я инстинктивно отдергиваю руку, но опасный поцелуй продолжается.

— Надо говорить не о прошлом, а о будущем сфер.

Я вздыхаю.

— Но здешние племена даже между собой не могут договориться. Как же им создать союз, если они постоянно ссорятся?

— Верно, они всегда дрались. Но они все же могут объединиться ради общей цели. И разногласия не должны быть тому помехой. Различия могут лишь увеличить силу.

— Не понимаю, как именно. Когда я их всех слушаю, у меня голова болит.

Я раскидываю руки, ощущая, как брызги речной воды падают на лицо, прохладные и нежные.

— Ох, ну почему всегда не может быть вот так спокойно, как сейчас?

Горгона посматривает на меня искоса. Ее губы сжимаются.

— Мир и покой не случайны. Они — живой огонь, который необходимо постоянно поддерживать. За ним требуется следить весьма бдительно, иначе он угаснет.

— Но почему эта сила досталась именно мне, горгона? Я с собой-то едва справляюсь! Временами я себя так прекрасно чувствую, что готова танцевать от счастья, а потом вдруг, совершенно внезапно, мысли становятся мрачными, растерянными, пугающими…

— Вопрос не в «почему», высокая госпожа. Вопрос тут другой: что? Что ты будешь делать с этой силой?

Мы подплываем к узкому месту на реке, с обеих сторон окруженному поросшими мхом камнями. Вода переливается от радужных чешуек. Компания водяных нимф поднимается на поверхность. Это весьма экзотические существа, вроде русалок, с лысыми головами, перепончатыми пальцами и глазами, в которых отражаются океанские глубины. Их пение столь чудесно, что может заворожить любого смертного, но, если они заманят вас в ловушку, они сдерут с вас кожу.

Мы однажды столкнулись с этими леди — и едва сумели остаться в живых; я не намерена вновь попадаться на ту же удочку.

— Горгона, — предостерегающе произношу я, направляясь к сетям, что висят на бортах корабля.

— Да, я их вижу, — отвечает горгона.

Но нимфы не пытаются приблизиться к нам. Они снова ныряют в глубину, и я вижу их изогнутые серебристые спины, когда они удаляются.

— Это странно, — бормочу я, провожая их взглядом.

— В последние дни все странно, высокая госпожа, — говорит горгона своим обычным загадочным тоном.

Я снова пристраиваюсь у ее шеи. Мы уже близко к Пограничным землям. Здесь воздух более мглистый, а небо вдали — свинцового цвета.

— Горгона, что тебе известно о Зимних землях?

— Очень мало, и в то же время слишком много.

— Ты знаешь что-нибудь о том, что называют Деревом Всех Душ?

Горгона вздрагивает, змеи шипят от неожиданного движения.

— Где ты слышала это название? — спрашивает она.

— Так ты о нем знаешь! Я тоже хочу знать. Расскажи мне! — требую я, но горгона застывает как камень. — Горгона, на тебя ведь когда-то наложили чары, ты обязана говорить правду членам Ордена!

Губы горгоны кривятся.

— Только что ты напомнила мне о свободе.

— Ну пожалуйста!

Горгона глубоко вдыхает, потом медленно выпускает воздух.

— Это всего лишь миф, который живет уже многие поколения.

— И в нем говорится? — настойчиво произношу я.

— В нем говорится, что в самой глубине Зимних земель, в месте невероятной силы, стоит дерево, хранящее в себе великую магию, подобную магии Храма.

— Но если это так, — возражаю я, — то почему тогда существа Зимних земель не воспользуются ею, чтобы захватить все сферы?

— Может быть, они не могут вернуть себе эту силу. А может быть, им мешает печать рун или Храм. Или, возможно, его просто не существует. Потому что никто из тех, кого я знаю, его не видел.

— Но что, если оно все-таки существует? Разве мы не должны проникнуть в Зимние земли и сами все выяснить?

— Нет, — шипит горгона. — Это запрещено.

— Это было запрещено! Но теперь вся магия — во мне!

— Как раз это меня и тревожит.

Мы добираемся наконец до Пограничных земель. С неба начинает падать легкий снежок. Зажжены факелы. Они бросают на пейзаж зловещий свет.

— Ты должна забыть о Зимних землях. Оттуда ничего хорошего ждать не приходится.

— Откуда тебе знать? Ты же никогда их не видела! — с горечью говорю я. — И никто не видел.

— Никто из тех, кому стоит доверять, — соглашается горгона, и я снова думаю о Цирцее.

— Джемма! — кричит с берега Фелисити.

Она в кольчуге, а на Пиппе — прекрасный плащ, и они обе сияют, как взятые напрокат драгоценности.

Горгона опускает для меня борт.

— Высокая госпожа, чем скорее ты создашь союз и разделишь магию, тем лучше.

И она пристально смотрит в небо над Зимними землями.

— Что ты там высматриваешь? — спрашиваю я.

Змеи тревожно шевелятся. Безмятежное лицо горгоны темнеет.

— Неприятности.

— Ура! Наша Джемма вернулась! — говорит Пиппа.

Она тащит меня в лес, где девушки организовали игру в крокет. Они по очереди взмахивают деревянными молотками. Энн растянулась на одеяле, сплетенном из серебряных нитей. Она перебирает их, как струны арфы, и звучит прекрасная мелодия. Вэнди сидит, поглаживая пушистую головку мистера Дарси.

— Ну и как там поживают ужасные лесные обитатели? — спрашивает Фелисити, готовясь ударить молотком.

— Сердятся. Нетерпеливы. Они думают, я их предам, — отвечаю я и усаживаюсь рядом с Вэнди и Энн.

— Ну, им только и нужно, что подождать, пока мы будем готовы, не так ли?

Фелисити посылает мяч точнехонько в воротца.

— Бесси, когда ты с теми тремя девушками в белом шла к Зимним землям, они не упоминали о Дереве Всех Душ? — спрашиваю я.

Бесси качает головой.

— Они вообще не слишком много говорили.

— А вы так и не видели тварей Зимних земель? — обращаюсь я ко всем сразу.

— Нет, ни единой, — говорит Пиппа.

Мне бы на этом и успокоиться, но тихий внутренний голос напоминает, что Пиппа и прочие девушки все еще здесь, в сферах, и под фальшивой внешностью скрываются бледные щеки и острые зубы.

Но все-таки они не то же самое, что те чудовищные преследователи, те ужасные призраки, что крадут души. Но что же они собой представляют? Что говорила горгона? Что-то вроде «ей и незачем падать» или «гибнуть»? Но можно ли как-то обойти все это? Хочу ли я, чтобы такой путь нашелся? Если я сегодня вечером передам силу Мак-Клити и Ордену, мне не о чем будет больше тревожиться; это им доведется принимать решения, не мне. И они наверняка сразу отправят Пиппу в Зимние земли. Нет, выбор должна сделать я. Придется мне пройти через все.

— О чем задумалась, Джемма? — спрашивает Фелисити.

Я встряхиваю головой, разгоняя тяжелые мысли.

— Ни о чем. Эй, дайте-ка и мне попробовать!

Я беру молоток и ударяю по мячу, и он улетает далеко-далеко, в туман Зимних земель.

Наш визит завершен, мы отправляемся обратно по знакомой тропе к тайной двери и входим в длинный, скудно освещенный коридор. Но у меня возникает странное чувство, будто здесь есть еще кто-то, кроме нас.

— Вы что-нибудь слышите? — шепотом спрашиваю я.

— Нет, — говорит Фелисити.

Но я слышу тихий шорох, как шелест листьев. Или крыльев. Мы проходим несколько футов, и шорох повторяется. Я быстро оглядываюсь — и замечаю слабый огонек, вроде светлячка. Но он уже исчез.