Остров на карте не обозначен - Чевычелов Дмитрий Иванович. Страница 1

Дмитрий Иванович Чевычелов

Остров на карте не обозначен

Глава первая

КАТАСТРОФА В ОКЕАНЕ

1

Остров был невелик — менее шести километров в поперечнике. Он состоял из беспорядочного скопления крутых, заснеженных возвышенностей, большую часть года покрытых низкими, беспокойными тучами и туманами. В ущельях, разбросанных по острову, было много пещер, часто переходящих в сложные подземные лабиринты. Остров не значился на картах океана, лежал далеко в стороне от морских коммуникаций, и попасть к нему можно было только случайно, сбившись с курса в дурную погоду.

Огибая его изломанные, высокие берега, не всякий мореход обратил бы внимание на ничем не примечательный, против других, фиорд с южной стороны. Но именно этот фиорд неожиданно приводил в просторную, защищенную высокими скалами, удобную бухту с глубокими спокойными водами.

В сентябрьский день 1943 года, когда начинаются события этой повести, в океане свирепствовал шторм. Огромные волны с оглушительным грохотом обрушивались на скалистые берега острова. Бешеный ветер подхватывал пенящиеся тучи брызг, скручивал их в колючие смерчи, с воем кружил над скалами, врывался в ущелья, хлестал по черным камням.

В этот день уже нельзя было сказать, что остров необитаемый и непосещаемый. Нет! В его скрытой бухте имелась удобная пристань, с длинным причалом и вместительными складами у каменной стены. Возле складов — часовые с автоматами и два офицера в эсэсовской форме.

Офицеры стояли у края скальной площадки, по соседству с причалом. Младший офицер-гестаповец, напрягая голос, чтобы перекрыть шум штормового прибоя, доносившегося от береговых скал, докладывал старшему:

— Это место оказалось самым лучшим, господин штандартенфюрер! Здесь любое судно сможет пришвартоваться прямо к скале, без причала!

— А если при этом судно напорется днищем на подводные камни?

— Скала обследована здесь на большую глубину, господин штандартенфюрер. Именно в этом месте она не имеет под водой ни острых выступов, ни гротов. Ровная, как стена!

— Как надежно это обследование?

— Об этом, господин штандартенфюрер, вам сможет доложить майор Клюгхейтер. Майор лично наблюдал за этим обследованием.

— Сейчас я спрашиваю тебя, Хенке!

— Но я, господин штандартенфюрер, только пользуюсь данными майора. Ничего другого сказать не могу.

— Гестапо обязано знать все, что и как делается на острове! И о майоре Клюгхейтере — тоже! Учти это!

— Слушаюсь, господин штандартенфюрер!

— Ну, все!

Штандартенфюрер натянул перчатки плотнее и направился к машине, ожидавшей в стороне. Хенке заторопился вперед, предупредительно открыл дверцу машины.

— Садись тоже! — приказал штандартенфюрер. — Ты мне еще нужен.

Хенке уселся рядом с шофером, и машина сразу же тронулась. По узкой дороге, прорубленной в каменном грунте, она осторожно поднялась в гору и скрылась за скалой.

Не станем пересказывать, о чем разговаривали эсэсовцы в машине. Читатель успеет еще познакомиться с их замыслами и делами на этом безымянном острове, где и развернутся основные действия героев повести.

2

Небольшой охраняемый караван советских судов осторожно пробирался к цели, обходя районы, где всего вероятнее могли появиться подводные лодки врага. Но шторм разбросал караван в разные стороны — и радиотелефонная связь между судами прекратилась.

На седьмые сутки шторм, казалось, стал набирать новые силы. Тяжело нагруженное судно «Нева», стараясь держаться против ветра, то и дело глубоко зарывалось носом в клокочущие волны. Судно продвигалось вперед медленно, ныряя снова и снова. И вдруг, все изменилось.

Громадный клокочущий вал перекатился через бак и тяжело обрушился на палубу. Судно поднялось, потом опустилось и, врезавшись носом во встречную волну, неожиданно закачалось спокойно.

Штормовой ветер умчался прочь. Острые смерчи соленых брызг, смешанных со снегом, крутившиеся над палубой, мешавшие дышать и смотреть, рассеялись. Кругом сразу прояснело. Холодное небо, затянутое мрачными тучами, открылось у горизонта. Выглянуло низкое полярное солнце и осветило бескрайние пространства океана. Ледяные волны с крутыми кипящими гребнями быстро успокаивались, как будто решили дать заслуженный отдых упрямому судну и его измотанному штормом экипажу.

Но отдыхать людям не пришлось. Надо было откачать воду, ворвавшуюся в среднюю надстройку, проверить крышки люков, затянутые парусиной, подтянуть крепления спасательных шлюпок. Да мало ли что надо было сделать на судне, только что выдержавшем недельный шторм!

Неутомимый старожил «Невы» боцман Кузьмич — арктический морской волк с облысевшей головой, круглой как шар, с прокуренными усами-сосульками — придирчиво наблюдал за работой команды. Поглядывая на небо с черными тучами, на белые барашки все еще крутых волн, он поторапливал людей, зная коварный характер Ледовитого океана, способного в любую минуту вновь надолго разбушеваться. На капитанском мостике в это время несколько человек с интересом разглядывали скалистый остров, неожиданно открывшийся с подветренной стороны.

Штурман Костиков только что доложил координаты местонахождения «Невы». Он был явно озадачен и теперь вопросительно смотрел на карту, ожидая, что скажет капитан Шерстнев.

— Что же это за остров мы видим? — Шерстнев потрогал седые усы. — На карте на этих координатах никакого острова не значится.

— Не знаю, Василий Иванович! — пожал плечами Костиков.

— Может быть, вы неверно определились?

— Трижды проверяли, Василий Иванович. Определились верно. Действительно, острова здесь не должно быть.

— Но остров, как видите, есть, — добродушно улыбнулся Шерстнев. — Ошибка либо на карте, либо в вашем определении координат.

— Мы определились правильно, Василий Иванович! — твердо повторил Костиков. — Ошибается карта.

— Считайте, что остров на карте не обозначен! — заключил разговор Шерстнев. — Будем следовать тем же курсом. Ледяных полей пока нет. Воспользуемся этим.

— Разрешите идти?

— Идите.

После ухода штурмана Шерстнев снова долго рассматривал остров в бинокль, прислушиваясь к разговору, который за его спиной вели первый помощник Борщенко и единственный, особый пассажир «Невы» — профессор Рынин.

— Никаких признаков человеческого присутствия! — сказал наконец Шерстнев, повернувшись к собеседникам и передавая бинокль Борщенко. — Погляди, Андрей …

Борщенко взялся за бинокль без всякого желания.

— Чтобы убедиться в необитаемости этого острова, изучать его в бинокль вовсе не надобно.

— Ни на минуту не забывай, Андрей, что идет жестокая война. Война!… Всякое может быть…

— Но немцев тут не может быть!

— Почему не может?

— От морских путей очень далеко, тут только голые скалы да снег.

— Место, куда мы пробираемся, тоже не райский сад. А немцы интересуются им, и еще как!

— Место, куда мы пробираемся, помимо других важных сторон, имеет стратегическое значение. А здесь этого значения нет. Караваны здесь не ходят. Нас забросило сюда случайно. Что же здесь может интересовать немцев? Камни?

— Наша задача — благополучно доставить на место груз и Бориса Андреевича, — строго сказал Шерстнев. — Нам важно не напороться на немецкие подлодки. А что касается камней этого острова, то, может быть, и они что-нибудь значат. Мы этого не знаем.

Борщенко повернулся к внимательно слушавшему спор Рынину.

— Борис Андреевич! Вы — ученый, геолог и строитель. Вы тоже рассматривали остров в бинокль. Скажите, неужели имеют какой-либо интерес эти скалы?

— Чтобы ответить на ваш вопрос, надо обстоятельно облазить эти скалы, что для меня сейчас исключено. — Рынин мягко улыбнулся. — Но там не только скалы, Андрей Васильевич! Там — фиорды. А они смогут служить хорошим укрытием для кораблей и подводных лодок врага. А имеет ли смысл их здесь держать — это я уж не могу сказать. Некомпетентен.