Когда падают звезды (СИ) - Акулова Мария. Страница 3

   Как ни странно, в глазах Сони загорелись озорные огоньки. Зато душа Майи в очередной раз оборвалась.

   Никто не ставил под сомненье, что она поедет с Соней, не оставит сестру одну. Да и она сама в этом не сомневалась. Но как? Как она переживет эти два месяца в окружении людей, которые не зная ее, ее же ненавидят, или попросту презирают? Она там будет единственным анибальтом, всеобщим посмешищем. А вокруг - красивые, счастливые, молодые люди, живые, не похоронившие себя в девятнадцать лет для мира.

   О пресвятой Ях, как же страшно оставлять свой кокон, подставлять душевную "плоть" ветру, когда на ней еще не зажили раны прошлых унижений...

Глава 4

   В утро перед отъездом девочек, когда сундуки к лучшими платьями Сони были собраны, корзины с едой готовы к погрузке в экипаж, графиня постучала в комнату Майи.

   - Дорогая, я могу зайти?

   - Конечно, мамочка.

   Стук в дверь вывел ее из воронки мыслей и воспоминаний, в которую она начинала погружаться, стоило лишь подумать о том, что предстоит в ближайшие месяцы.

   - Ты не берешь эту шляпу? - мама указала на любимую шляпу девушки, лежащую поверх горы одежды на кровати. Это был подарок родителей, который, по их словам, необычной ей шел. Наверное, потому она его и оставляла, по приезду, шляпа не будет напоминать о насмешливых замечаниях на ее счет.

   - Я взяла достаточно, мой сундук, конечно, не идет ни в какое сравнение с Сониным, но, в конце концов, не зря же мы едем вдвоем, - мама присела к дочери, на пуфик у трюмо.

   Их лица оказались отражены в зеркале. Да, судьба странная вещь. Майя могла стать точной копией сидящей рядом красавицы, чьи черные блестящие локоны обрамляли лицо, подчеркивая и без того яркие черты, темно-синие глаза, распахнутые навстречу миру, аккуратный смуглый носик и губы, цвета спелой вишни, не требующий никаких помад, чтоб достичь того, на что модницы исстрачивают целые состояния. И Майя, бледное отражение этой красоты. Те же глаза, но далеко не так выразительны, ведь разве та прозрачность может привлечь внимание как огонь, горящий в маминых? Те же губы, но они слишком белые, слишком незаметные. Да, она однозначно фон.

   - Ты, правда, хочешь поехать?- графиня понимала Майю без слов, как она не старалась, скрывать свои эмоции от мамы еще не научилась.

   - Ну что ты? Конечно, я хочу поехать. Как можно пропустить такое событие? Ведь там должно быть чертовски весело, постоянные пикники, прогулки, вечера, я даже, возможно, усовершенствую свои умения в карточных играх, тебе будет уже совсем не так просто разделаться со мной! - ну вот, наверное, слишком много энтузиазма, правдоподобно не получилось. Лучезарная улыбка не вызвала ответа у графини.

   - Майя, просто пообещай мне две вещи, и я отпущу тебя со спокойным сердцем, не насилуй себя ради кого бы то ни было, даже ради Сони, если ты решишь вернуться, вернись, не строй бесконечные неравности "за" и "против", ты, молода, можешь делать что пожелает душа, не ища при этом оправданий. И пиши мне. Пиши каждый день. Если хочешь - не отправляй письма, если хочешь - пиши не мне, а себе, а потом жги то, что написала. Но если я получу все-таки хоть одну весточку от своей белой ласточки за эти два месяца, я буду совершенно счастлива, - графиня поцеловала дочку в щеку, и опять посмотрела в зеркало на их общее отражение.

   Нет, мир видимо сошел с ума, если может считать этого ангела недостойным общения, дружбы, любви. Она достойна! Намного достойней всех тех баловней судьбы, в обществе которых, ей предстоит провести ближайшее время. О Ях, ну почему матери не суждено оградить свое дитя от злого мира? Почему, именно ей придется пройти через ад, и в конце, не получить ничего, кроме очередных "боевых" ран?

*****

   - Соня, не крути головой, я не могу так сделать тебе ровную косу, как ты просила, - уже больше пяти часов они тряслись в карете, а предстояло им ехать еще как минимум часа три. Соня капризничала каждых полчаса, требую у сестры и кучера, чтобы ей остановили вот на этом лугу или возле этого ручейка. Поездка явно затянулась.

   Майе эта бесконечная ухабистая дорога и одинаковые пейзажи тоже уже порядком надоели, но с другой стороны, чем они дольше едут, тем позже окажутся там, куда девушку ну совсем не тянуло.

   - Майя, я устала, зря ты согласилась ехать. Правда, если бы отказалась ты, я уж как-то бы выпросила у мамы остаться с тобой, и сейчас, мы бы не тряслись, а прогуливались бы в саду. Только мы, ты, я и твой зонтик. Кстати, почему ты не взяла зонтик? Думаешь там не так много солнца? Не боишься обгореть? У тебя ведь такая чувствительная кожа, что же мы будем делать, если вдруг что? - она правда волновалась за сестру, а из-за своего возраста и наивности верила, что зонтик - защита от солнца, а не от чужих глаз.

   - Не волнуйся, мне незачем зонтик, я не собираюсь совершать прогулки, а в доме, надеюсь, предательские лучи мне не причинят вреда. Соня, ты несносный ребенок! Развернись ко мне спиной, дай уже наконец-то заплести одну единственную косу, ты же не хочешь предстать перед женихами неряхой! - девушка сникла, но подчинилась. Упомянуть при ней предстоящих женихов - верный способ заставить хоть пару минут посидеть спокойно.

   - Ох, женихи... Ну зачем мне эти женихи... Ладно, ну хотя бы расскажи мне кого из тех, кто там будет, ты знаешь? Многие ведь среди приглашенных, твои ровесники, и даже старше. Три года тому, когда был твой дебют, многие из них ведь тоже были представлены свету?

   - Я вряд ли знаю кого-то настолько близко, чтоб рассказать действительно интересную для тебя историю о них, но, возможно, отвечу на некоторые твои вопросы. Кто тебя интересует?

   - Дай подумать... - Соня действительно серьезно восприняла поставленную перед ней задачу, сморщила лобик, пытаясь вспомнить кто же из списка приглашенных интересует ее больше всех. - Сейчас... А, вспомнила, что ты знаешь о Малкомле Маккадамсе? Сыне графа Маккадамса? В детстве, они гостили у нас, и я помню, что мальчик был не сильно общительным, но в отличии от других, его-то я хоть видела, не важно, что почти десять лет назад.

   Отвлекающий маневр сработал, Соне настолько было интересно услышать ответ, что она затихла, перестала ерзать, и Майя смогла спокойно заняться прической сестры. Волосы у нее были шикарные - мягче шелка, длинные, пышные, чуть вьющиеся, каскадом спадающие до поясницы. Эх, вот бы Майе такие, черт с ними, с глазами, пусть голубые, если бы хоть волосы были не белыми.

   - Мы с ним знакомы были... Ну, точнее меня ему представили на первом балу, - да, это правда, Майю представили этому молодому человеку, совсем не дурному собой, высокому, возможно, недостаточно мужественному, как их папа, но в конце концов, какой мужественности ждать от мальчика семнадцати лет? Так вот, ее представили, но кроме презрения в его глазах, девушка не увидела ничего. Хотя нет, потом, когда она вышла подышать на балкон, именно он рассказывал группе девушек, что выводить в свет "это белое недоразумение" - сущее посмешище. Да, это был он. - Я удивлена, что он до сих пор числится в холостяках.

   Если для девушки, нормальным было выйти замуж в шестнадцать, идеальным вариантом - в семнадцать, практически скандальным - в восемнадцать, и уже скорее немыслимым чудом после, то мужчинам в этом смысле намного проще. И в тридцать они продолжались считаться завидными женихами, и в этом не было ничего зазорного. Удивилась Майя его неженатости лишь потому, что любая семья почтила бы за честь, получить предложение сына графа, и претенденток было достаточно еще в тот, первый год, не говоря о последующих, но он, оказался, видимо, крепким орешком.

   - Он красивый? - что же еще может интересовать шестнадцатилетнюю девчонку.

   - Был хорош собой, если за три года ничего не изменилось, то да, красивый.