Когда падают звезды (СИ) - Акулова Мария. Страница 50

   Презирал ли он ее, как стали бы, наверное, все, присутствующие тут, да и просто знакомые ему? Нет, он ее жалел, ведь какие бы ни были мотивы герцога, ей точно не поздоровится, испить горя придется прилично. И Витор чувствовал свою ответственность за это - как друга, как брата, как тот, кто мог повлиять и просто ушел. Этот вопрос не давал ему покоя весь вечер и утро, почему не постучал, почему не вошел, почему не окликнул, в конце концов, зачем остановил Соню? Интуиция, на которую так часто ссылаются представительницы прекрасного пола. Вот только она ли одна? И опять он признавался сам себе, что не будет использовать то, что произошло вчера в своих целях, не придет к герцогу со сделкой: голос за молчание. Просто потому, что та, которая направляется сейчас к нему, не заслуживает знать, что ее честь не стоит того голоса, что любовник скорее уничтожит ее, чем согласится отступить от своего глупого принципа.

   - Витор, а где Соня? - Майя сделала реверанс, не обратив внимания на насупившегося собеседника. - Она куда-то ушла? - девушка осмотрелась по сторонам, чтобы убедиться, что не упустила сестру из вида. Да, ее тут не было, в другом конце веранды, на шезлонгах устроились две барышни, по тропкам перед домом тоже прогуливались люди, но Сони среди них не было.

   - Не имею чести знать, леди Майя, как ваше самочувствие? - Майя удивленно подняла бровь, - Вы не спустились к завтраку... Я подумал, что опять нездоровится.

   - Нет, все хорошо, просто в моей комнате будут что-то делать с протекающей крышей, мне пришлось перебраться, - теперь-то Майя видела, что Витор не такой, как обычно, чуть резковат, может вчера что-то произошло у них с Соней? - А как у вас дела? Все хорошо? - она участливо заглянула в лицо друга, может сестра что-то учудила и ее совет будет очень кстати...

   - У меня? Все отлично, - он хотел что-то добавить, но видимо передумал, отвернулся на какую-то долю секунды, а потом снова взглянул на нее. - Майя, вы ничего не хотите мне сказать? Точнее спросить, может совета? - конечно, он не предлагал ей прямо тут, на глазах у всех, обсуждать личные дела, но достаточно было малейшего ее сомненья, и он смог бы повлиять на нее, уберечь от еще больших ошибок, чем она уже совершила.

   - Нет, - он вел себя определенно странно, совета? Какого? На секунду, внутри у девушки все похолодело, а вдруг он все знает, вдруг в этом причина поведения? Но она тут же попыталась себя успокоить, ведь это невозможно. Откуда он мог узнать, и даже знай он все, не стал бы с ней даже разговаривать.

   Витор в ответ только задумчиво покачал головой. Ну что ж, он и не ожидал другого ответа. Майя, Майя, неужели ты не понимаешь, как плохо это может закончиться?

   Их молчаливый диалог прервала Соня, которая увидела сестру из окна гостиной и поспешила к ней.

   - Где ты пропадала? Мне нужно с тобой серьезно поговорить. Витор, вы нас извините? - Соня взяла сестру за руку, готовая тянуть ее на прогулку силой. Мужчина улыбнулся так, будто и не было этой его странности еще минуту назад.

   - Конечно, - получив удовлетворительный ответ, Соня деловито кивнула, развернувшись, действительно потянула за собой менее расторопную Майю. - Я всегда готов помочь советом и делом, Майя, помните об этом, - может, он хотел сказать еще что-то, но только это успел вымолвить до того, как старшей из сестер пришлось развернуться вслед за младшей.

   То, что сказала Соня... Это было так ожидаемо и неожиданно одновременно... Она готова ехать домой, ее больше не интересует, что и как о ней подумают эти люди, оставаться тут - лишь тратить нервы и время понапрасну. Майя слушала сестру и понимала, что скажи она это вчера, их карета уже мчалась бы к дому, а сегодня, все изменилось. До такой степени, что Майя готова была добровольно отказаться от, казалось, спасительного предложения сестры. Майя не могла и подумать раньше, что услышь она эти слова, почувствовала бы не облегчение, а страх, что все закончится так быстро.

   - Нет, мы не будем убегать, поджав хвост, это ведь ты меня учила, что нужно уметь постоять за себя. Где же еще учиться, как не тут! - еще одна мелкая ложь, а сколько еще таких впереди...

   Соня только покачала головой, ничего не ответив.

*****

   В этот день, время перестало существовать для Майи в таком виде, как было "до". До чего? Сама девушка называла это инсценизацией счастья. Раньше, были дни, которые нужно пережить, ночи, которые тоже нужно пережить, а потом опять дни. Сейчас же, деление стало другим, время с ним и без него, и в отличие от светлого и темного времени суток, которые не сменяли друг друга неожиданно, ее личное измерение таким постоянством не отличалось. Ключ от двери между покоями оказался совершенно не востребованным, первым, что она видела, просыпаясь по утрам, был светло-зеленый полог кровати, светящее в глаза солнце, через огромное окно его спальни или стоящие на прикроватной тумбе цветы, на его тумбе.

   То, что казалось ей невозможным, каким-то неведомым образом удавалось его светлости достаточно просто. Разоблачения она перестала бояться после его слов о том, что в хозяйские покои прислуга без спросу не заходит, если комната пуста, никто не отвечает, значит заходить так же запрещено. Это правило не зависит от того, живут в комнате хозяева или гости. Майя почему-то сразу подумала о том, что прекрасно наслышана о том, какая гостья могла жить в этой же комнате до нее, но сказать это не осмелилась. В конце концов, ведь она тут на птичьи правах. Но зато, девушка перестала подскакивать как ошпаренная от каждого шороха, и красться к себе в комнату молясь, не застать там никого.

   Ни разу ей не удавалось застать его врасплох, когда у нее только начиналось утро, его уже обычно и след простыл. И хоть она даже себе стыдилась в этом признаться, ей чертовски хотелось хоть раз проснуться не одной. Увидеть смягченные сном черты лица, которое она представляла, закрывая глаза, пожелать доброго утра.

   Еще с самого начала, когда она ужасно смущалась всему, что между ними происходило, Майя пыталась выскользнуть из теплых объятий незамеченной.

   - Майя... - как всегда, низкий, чуть хрипловатый голос, заставлявший забыть обо всем. - Если ты будешь продолжать ерзать, мы сегодня не заснем, - угроза звучала так многообещающе. Заканчивалось все обычно никак не ее побегом. Так продолжалось долго, пока однажды ей не удалось выскользнуть. Непреднамеренно, просто ужасно захотелось пить. Поставив на место стакан, она направилась обратно, подняла лежащую на полу подушку, положила так, чтобы не потревожить сон мужчины и отправилась к себе. Остаток ночи она провела спокойно, не волновали ни сны, ни жар, ни холод, не хватало только уже привычного дыхания у виска, рук, перемещающихся по телу и плеча, уткнувшись в которое, все становилось неважно. А вот следующее утро началось так же. Снова над головой зеленый балдахин, окно во всю стену, а оставленный ночью мужчина привычно занимается какими-то делами за столом. Майя не сразу вспомнила, что же в этой картине ее смущает, а когда вспомнила, Дэррек уже отвечал на незаданный вопрос.

   - Не делай так больше, - в голосе ни раздражения, ни гнева, деловой тон, совершенно безразличное выражение лица, направленное в лежащие на столе документы. Он не объяснил почему, не объяснил зачем, даже не попросил. Предупредил, что лучше выполнить его маленькую прихоть.

   Майя так и не узнала, что он почувствовал, когда не обнаружил ее возле себя утром, и в комнате, и в ванной, не знала, что до того, как вспомнить о соседних покоях, он чуть не поднял на ноги весь дом в поисках сбежавшей и лишь потом обнаружил ее, свернувшуюся клубком на такой огромной кровати. Сбежала, но не так далеко, как он боялся. То, что Дэррек испытал, стало откровением и для него самого. Страх, настоящий страх, за нее, за себя, он уже и забыл каково это - бояться.

   Больше она эксперимент не повторяла, просто согласилась, без каких либо объяснений. Как соглашалась на все, на роль любовницы, не имея и малейшего понятия, почему она, на просьбу меньше проводить времени с Винсентом, хотя она и попыталась возмутиться, но герцог знал способ, при котором мог полностью подчинить ее волю, на написание его портрета, как предлог проводить вместе время и днем. Она не рисовала, не могла, все еще чувствовала, что заслуживает такого наказания, но хотела верить, что рано или поздно карандаш опять ляжет в руку. На знакомство с верным напарником его светлости в любых путешествиях.