Социальные сети - Кова Юлия. Страница 15
Боль от невосполнимой потери мужа, понимание, что Амира уже не воскресить; любовь к единственному, выстраданному ею ребенку, так рано ставшему сиротой; мучительная ревность к счастливой сопернице и обида на неверного мужа за считанные секунды иссушила душу Мив-Шер. Мука впрыснула женщине под кожу яд, который и вернул её к жизни. Мив-Шер была слишком молода и ещё не умела понимать жизнь. Но она уже была матерью и хотела защитить своего единственного сына. А еще Мив-Шер хотела узнать, был ли её муж достоин её любви, или же он предал её.
Ранним утром, осторожно, чтобы не разбудить Дани, Мив-Шер торопливо оделась в хиджаб[24] и попросила двоюродного брата, оставшегося с ней после похорон, посидеть с Дани.
-Куда ты? - испуганно спросил юноша, протирая заспанные глаза и глядя на ранние лихорадочные сборы Мив-Шер.
-Ой, Рамзи, ну не допрашивай ты меня, у меня нет времени на разговоры. Мне нужно побывать в конторе, где я работала по просьбе Рамадана. Присмотри за Дани, он всегда слушается тебя, - торопливо пробормотала Мив-Шер, и, не дожидаясь новых вопросов, выскользнула за двери, как тень, уносимая ветром.
Мив-Шер шла к единственному человеку, который мог ей помочь.
Мужчину, к которому спешила Мив-Шер, звали Дэвидом Александром Кейдом. Тридцатипятилетний Дэвид был англичанином французского происхождения и владел небольшой компанией по проектированию и строительству элитного жилья. Компания называлась «Кейд Девелопмент». В конце семидесятых Дэвид разом потерял пожилых родителей и сгоревшую от рака молодую жену. Тяжело пережив утрату, Дэвид пристроил девятилетнюю дочь в школе-пансионе в Бристоле и в поисках лучшей доли перебрался в солнечную Александрию. Это решение пошло на пользу и ему самому, и во благо его бизнесу.
Обаятельный и обязательный, хорошо знающий нравы Египта, искренне любивший эту странную и завораживающую страну, Дэвид Александр Кейд сумел быстро подписать несколько удачных контрактов на застройку в Каире и Александрии и заработал первую сотню тысяч фунтов. Мив-Шер Эль-Каед проработала переводчицей и секретарем Дэвида Кейда весь прошлый год. Англичанин доверял женщине, и Мив-Шер имела неограниченный доступ к его личной переписке и финансовым документам. Что до Дэвида, то тот сумел быстро поладить с Мив-Шер, а та, в свою очередь, оценила искреннюю щедрость и вежливую заботу англичанина.
Как и Мив-Шер, прошлой ночью Дэвид Кейд тоже не ложился спать.
Когда женщина вошла в его офис, Дэвид сидел в кресле и, вытянув вперед свои длинные ноги, погрузившись в невеселые мысли смотрел на позолоченную рассветом Александрию. На столе перед мужчиной стоял пустой стакан. Опорожнённая бутылка каталась под ножкой кресла. У Дэвида были темные круги под самыми зелеными и самыми упрямыми глазами, которые Мив-Шер только видела в своей жизни.
-Здравствуй, Дэвид, я пришла, - сказала Мив-Шер на английском.
Дэвид вздрогнул и смущенно пригладил свои взъерошенные, карамельного цвета, волосы, в прядях которых навсегда поселились веселые яркого солнца.
-Привет. Я думал о тебе, petite Сherie[25], - осиплым голосом ответил Дэвид и встал, неловко откашливаясь.
Имя Мив-Шер мужчина произносил на французский манер: «р» было грассирующим, как мурлыкание кошки, и раскатистым, как звук водопада. Когда Мив-Шер впервые услышала, как называет её этот англичанин, она рассмеялась. Потом возмутилась. А потом привыкла.
–Как ты? - ласково спросил Дэвид.
-Тяжело, - подумав, ответила Мив-Шер, внимательно разглядывая три новых веснушки на носу англичанина.
-Понимаю, - кивнул Дэвид, - когда-то я тоже потерял жену. Но у меня осталась дочь, которой сейчас девять. Девочку зовут Элли. А у тебя есть сын. Дети помогают нам выжить, потому что все мы в итоге хотим одного: чтобы их судьба была лучше, нежели та, что выпала на долю нам. А для этого нужно научиться забывать прошлое и жить. Жить ради детей и самих себя, - Дэвид мягко улыбнулся.
Подумав, Мив-Шер кивнула. Дэвид сунул кисти сильных загорелых рук в карманы льняных слаксов и, покачиваясь с пятки на носок, внимательно оглядел женщину.
–Ты хочешь, чтобы я что-то сделал для тебя, – утвердительно сказал Дэвид.
Мив-Шер снова кивнула. Её всегда удивляла способность Дэвида безошибочно читать её мысли. Когда-то это напугало Мив-Шер. Потом разозлило. А чуть позже стало неотъемлемой частью их отношений.
-Дэвид, пожалуйста, достань мне английские и пакистанские газеты за январь этого года. Там может упоминаться имя моего мужа и... и женщина по имени Лилия Файом, - с трудом выдавила Мив-Шер ненавистное имя.
Дэвид вопросительно изогнул рыжую бровь, что являлось верным признаком его недоверия.
-Ты уверена, что это тебе надо, Cherie? - очень мягко спросил он.
-Да.
-Ну, хорошо. Раз так, то я выполню твою просьбу, - неохотно пообещал Дэвид. – Я пришлю за тобой, когда достану эти газеты. Что-нибудь ещё?
-Нет, Дэвид. Прости меня, но сегодня я не смогу работать. Сегодня первый день после похорон. И я должна быть со своей семьей и со своим сыном. А тебе, наверное, лучше найти себе другую помощницу. Мой брат не разрешит мне больше работать на тебя. Мне очень жаль, но это - всё.
Дэвид ничего не ответил. Мив-Шер удалилась так же быстро, как и вошла в его кабинет. А Дэвид снова уселся в кресло. Положил ногу на ногу, коснулся пальцами своих губ, потёр заросший щетиной подбородок.
-Сукин сын. Вот же мерзкий сукин сын! - громко произнёс англичанин и ни с того, ни с сего запустил в стену стаканом. Стакан лопнул. Хрустальные осколки скатились водопадом со стены и рассыпались на полу искрящимися льдинками.
«Этому сукину сыну – твоему мужу, Cherie, повезло и повезло крупно, что он уже умер. Иначе я бы сам придушил его», - подумал Дэвид.
Увы: когда Дэвид впервые услышал о том, что стряслось с мужем Мив-Шер, то расспросил знакомых, а потом заказал и сам прочитал те газеты. Имя Амира нигде не упоминалось, но для тех, кто знал, как он погиб, его смерть выглядела непристойно. Ещё бы: тело Амира нашли рядом с женщиной, в которой полиция Лайари опознала sharmuta – проститутку...
Дэвид Кейд тяжело поднялся с кресла и оправился за новой бутылкой и новым стаканом. Под подошвами его туфель хрустнуло стекло, но мужчина этого даже не заметил.
«Эта ночь и этот день будут очень долгими», - понял Дэвид. Плеснув в стакан очередную порцию бурбона, он устало опустился в любимое старое кресло и снова принялся размышлять.
Через три дня Дэвид отправил посыльного за Мив-Шер и попросил ее зайти к нему в офис. Там Дэвид молча протянул Мив-Шер несколько газет и журналов, выходивших в Пакистане на английском языке. Среди них была и «The Express Tribune», из которой Дэвид подчерпнул информацию о постыдной смерти Амира.
Выглядел Дэвид хуже некуда, но взгляд его зеленых глаз стал еще упрямее. Мив-Шер взяла газету, и ее глаза быстро побежали по ровным, печатным строчкам. Когда женщина дочитала заметку до конца, ее ноги подкосились, пальцы, слабея, разжались, и злосчастная газета упала на пол, тихо прошелестев свои извинения за дурные вести. Дэвид успел подхватить Мив-Шер и осторожно усадить в то самое кресло, где три дня назад сидел он сам. Потом англичанин опустился на колени рядом с женщиной, положил ладони на подлокотники кресла и стал ждать. Когда Мив-Шер немного успокоилась, Дэвид сказал:
-Я сделаю всё, чтобы защитить тебя и твоего сына.
Мив-Шер протянула ладонь, чтобы запечатать мужчине рот, но Дэвид перехватил её руку. Женские пальцы была тонкими и хрупкими, но Дэвид почувствовал и их гладкое тепло, и нежную шелковистость. Англичанин мягко поднес дрожащие пальцы Мив-Шер к губам и легко поцеловал их. Мив-Шер подняла склоненную голову и посмотрела мужчине прямо в глаза.