Возвращение (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович. Страница 81

– Почему туда? – удивился Брежнев. – Вот уж не ожидал. Не славы захотелось? Может быть, все-таки тебя задействовать в программе? Для начала поработаешь в ЦК комсомола, потом вступишь в партию. Переведем в аппарат ЦК и...

– Леонид Ильич, извините, что перебил. Я не отказываюсь ни от партийной работы, ни от политики, но не сейчас. Я ведь тогда все-таки устал от жизни. Не вообще, а от той, какая у меня была. Я ничего не захотел повторять. У меня была хорошая работа и прекрасная семья, но жизнь это не старая интересная книга, которую иной раз хочется снять с полки и перечитать. Вот мне захотелось попробовать себя в кино. По сути, для меня это будет отдых. Техническое образование у меня есть, даже два, теперь будет гуманитарное, а там, глядишь, закончу Высшую партийную школу. И писательство я пока не собираюсь бросать, и песни. Жизнь у меня впереди длинная, если кто-нибудь не укоротит, так что хватит времени все попробовать.

– Да, завидую, – сказал он мне. – Жаль, что я никак не дотяну до прихода вашей девчонки, я бы не отказался прожить жизнь второй раз.

На этот раз мы были в гостях у генсека до самого вечера. Вика опять принесла гитару и мы спели пару новых песен.

– Ты говорил Михаилу Андреевичу о Высоцком, – сказал Брежнев. – Несколько раз о нем слышал, но не слушал ни одной песни. Не можешь что-нибудь исполнить?

– В следующем году должен выйти фильм «Вертикаль» с его участием. Он там будет петь несколько песен об альпинистах. А я разучил пока только одну. Она из моих самых любимых. Напишет он ее только к концу жизни для фильма о Робин Гуде. Я не собираюсь красть у него песни и эту разучил только для своих. Вам спою.

Вика с Викторией Петровной были на кухне, и я мог говорить свободно.

– Лестно попасть в число «своих», – хмыкнул Леонид Ильич. – Люся, позови моих с кухни, пусть тоже послушают.

– Предупреждаю, – сказал я женской части семьи Брежнева. – Песня не моя и говорить о ней никому не стоит. Вика, это в первую очередь тебя касается. Раззвонишь, и мы с тобой незнакомы. Доступно? Вот и хорошо. Называется она «Баллада о борьбе» Средь  оплывших свечей и вечерних молитв, средь военных трофеев и мирных костров жили книжные дети, не знавшие битв, изнывая от мелких своих катастроф.

Я вкладывал в пение душу, но до Высоцкого было далеко.

– Липли волосы нам на вспотевшие лбы, и сосало под ложечкой сладко  от фраз, и кружил наши головы запах борьбы, со страниц пожелтевших слетая на нас.

Песня отзвучала, но некоторое время все молчали.

– Непривычно написана, – сказал наконец Брежнев, – но цепляет. Я Суслову свое мнение выскажу, думаю, у автора больше не будет проблем с выступлениями.

Вскоре мы попрощались и уехали домой. А во вторник на большой перемене меня вызвали к директору.

– Мне позвонили из министерства, – сказал он, глядя на меня с укоризной. – Попросили оказать тебе содействие в сдаче экзаменов экстерном. Наша школа имеет право на экстернат, поэтому я не вижу проблем. Мог бы обратиться непосредственно ко мне.

– Я просил не столько за себя, сколько за Черзарову, – начал оправдываться я. – Я могу хоть сейчас сдать все предметы за оба класса, ей это сложно.

– И чего вы хотите? – спросил он. – Мне о ней ничего не говорили.

– Мы хотели, чтобы у нее принимали экзамены по одному. Сдала годовой, и освобождается от дальнейших посещений этих уроков. Это позволит сосредоточиться на следующем. Если вы сами не сможете это решить, тогда это попытаюсь сделать я. Я готов сдавать в любое удобное для вас время.

– Садись, пиши заявление, – сказал он, продиктовав мне текст. – Насчет Черзаровой я тебе пока ничего не скажу, мне нужно проконсультироваться.

– Как только я исчезну, готовься к наплыву ухажеров, – предупредил я подругу. – Жаль я тебя совсем не учил драться. Сильная и гибкая девушка, а грамотно по морде дать не сможешь. Сегодня же научу для начала одной связке, будешь потихоньку отрабатывать. Что-что, а умение кому-нибудь врезать, в жизни всегда пригодится. Лишь бы самому тебе не попасть под горячую руку.

Вечером отец сообщил, что его посылают в служебную командировку в Минск.

– В наш полк заедешь? – спросил я, почувствовав, что успел соскучиться и по городку, и по бывшим одноклассникам.

Вот ведь хотели съездить, когда жили в Минске, да вечно ни одно мешало, так другое. Когда теперь удастся вырваться! Пожалуй, половины нашего класса уже не будет.

– Если будет такая возможность, обязательно съезжу, – ответил он. – Что-то хотел передать?

– Зайди к Кулаковым и передай для Сергея наш адрес. Скажи, чтобы переслал мне свой новый адрес, когда демобилизуют отца, и им дадут квартиру. Я не горю желанием сейчас переписываться, просто не хочу его потерять из виду. Ты, кстати, не хочешь уйти на пенсию?

– Зачем? – сказал отец. – Все равно дома не усижу, пойду куда-нибудь работать. Пока не гонят, буду служить.

Неделя прошла спокойно. В школе все шло, как обычно, и только в субботу директор сообщил, что с понедельника у меня сдача экзаменов.

– Держи график, – сказал он, подавая мне бумагу. – Будешь сдавать в день по два экзамена. За пару недель управишься. Когда к сдаче экзаменов будет готова Черзарова, пусть подойдет ко мне.

– Какой предмет будешь сдавать первым? – спросил я, когда шли к машине. – И когда?

– Через неделю сдам русский, а потом литературу. Месяца за три отчитаюсь за девятый класс и займусь десятым. Чем займемся в воскресенье? Надоело дома сидеть, давай опять съездим в парк? Или попробуем сходить в театр. Чего кривишься? Как можно стремиться стать артистом и не любить театр?

– Я не театр не люблю, я не люблю в него ходить. Когда по телевизору показывают постановки, я их почти всегда смотрю. Сколько ходил в своей жизни в театр, и только один раз было нормально видно и слышно. Мне тогда было девять лет, а показывали «Свадьбу с приданым». Я тогда почти все песни запомнил. Хочешь, спою? Из-за вас, моя черешня, ссорюсь я с приятелем...

– Перестань немедленно! – схватила она меня за руку. – Люди оборачиваются! И потом, слушать тебя без гитары...

Мы как раз шли в проходе между домами и никого поблизости не было, поэтому я ее схватил в охапку и начал целовать.

– Безобразие! – заорала из окна какая-то женщина. – Совсем стыд потеряли! Милиции на вас нет!

– Кто там орал? – спросил Сергей, когда мы раскрасневшиеся заскочили в салон «Волги».

– Глазастая баба с неустроенной личной жизнью, – ответил я. – Поехали домой. Виктор, как бы нам завтра выехать куда-нибудь на природу?

– Если захотите куда-нибудь поехать, позвоните, – сказал он. – Меня завтра не будет, приедет другой водитель. Но выехать на природу у вас вряд ли получится: завтра почти наверняка пойдет дождь.

– Завтра у вас будут гости, – сказал Сергей. – Поэтому до двенадцати лучше ничего не планировать.

– Ладно, – сказал я. – Надумаем – позвоним.

Машина въехала в наш двор и остановилась у подъезда.

Мы вышли из салона, поднялись на свой этаж и зашли в квартиру Люси. Моя мама общалась с Надеждой на кухне, а рядом с ними обедала Ольга. Отец уехал в Минск, а Таня уже вторую неделю работала, поэтому моя мама почти весь день пропадала у Черзаровых.

– Как дела в школе? – спросила она.

– С понедельника начинаю сдавать экзамены, – ответил я. – Люсе тоже разрешили, но она начнет чуть позже.

– Как вы торопитесь жить! – вздохнула Надежда. – Идите, мойте руки, я вам сейчас налью первое.

– Мы чуть позже, мам! – отказалась подруга. – Сначала немного позанимаемся.

– Чем будем заниматься? – спросил я.

– Как чем? Обещал научить бить морды, так учи!

Глава 12

Школа бурлила. Наконец-то, на нас обратили внимание! Слава богу, что мне здесь уже недолго находиться, а вот Люсе придется отдуваться за двоих. Все началось после того, как я в понедельник сдал первые два экзамена на отлично. На следующий день все знали, что в девятом «Б» мальчишка сдает экзамены экстерном сразу за два года учебы. Очень быстро выяснилось, что это новичок, который сочинил несколько классных песен и спел их вместе со своей подругой на телевидении. Для многих оказалось сюрпризом и то, что эта самая подруга учится в том же девятом «Б». Почти сразу же вспомнили о моих книгах, включая последнюю. Хорошо, что мы все это уже проходили и в городке, и в школе Минска.