Тайное Общество Вампиров (ЛП) - Чайлдс Лиза. Страница 3

Глава вторая

Они протолкнулись через дверь, зажатые в объятиях друг друга, жадно сцепившиеся ртами. Сгорая от желания, Коннор был близок к тому, чтобы взять ее прямо здесь, где он прижал ее, напротив открытой двери его квартиры.

Но здравый смысл, не на долго, взял верх, и он вытащил свои ключи из замка и шагнул назад. Затем он поднял ее соблазнительное тело на руки и пинком закрыл за собой дверь. Ее грудь поднималась и опускалась, когда она ловила ртом воздух, ее твердые соски, выделяющиеся на черном атласе.

Он не мог дождаться, когда доберется до них своим ртом — чтобы попробовать ее … везде.

Но затем голос, не ее, выдернул его из тумана желания.

"Американской милашке, кинозвезде Миранде Гамильтон, было всего 25, когда она пропала".

Коннер напрягся и осмотрел то, что он считал своей опустевшей квартирой.

— Какого черта, твой телевизор — пробормотала Бренди, изгибаясь в его руках и скользя губами по его челюсти. — Ты оставил свой телевизор включенным.

Нет, он не мог. Он был близок к тому, чтобы выбросить плазменный экран, когда этот документальный фильм начался раньше этим вечером, потому, что этот фильм был о ней. Даже после того, как он выключит телевизор, он будет не в состоянии избежать мыслей о ней. Но он не может винить телевизионную программу, за эти мысли.

Даже если бы не было этого эфира, он все равно бы думал о Миранде Гамильтон сегодня….в годовщину ее смерти. Было бы безумием предполагать, что он сможет забыть ее … даже с Брэнди.

Он разжал объятия, так что ее сексуальная рыжая голова скользнула вниз по его телу. Но он быстро отошел от нее и обошел квартиру, с высокими потолками, деревянными полами и облицовочным кирпичом — вокруг окон.

Он должен был найти пульт — на телевизоре не было внешнего выключателя. Он проверил полки из красного дерева, окружающие телевизор, даже заглянул за них, куда, как он думал, он бросил пульт.

За ними не было даже пыли; он жил в этой квартире не достаточно долго, чтобы успела скопиться грязь или пыль. Только приведения.

Но, все равно, где бы он не жил; она всегда будет преследовать его.

Его руки тряслись, он прощупал подушки с его черного кожаного дивана.

"Спустя пятьдесят лет, ее исчезновение остается неразгаданной загадкой" — продолжал рассказчик. "Мы до сих пор задаемся вопросом, что случилось с Мирандой Гамильтон".

— Разве это не дико, — размышляла вслух Брэнди, — что никто больше ее не найдет. — Дико, — повторил он.

Он знал, где она.

Она мертва. По его вине. Бренди указала на телевизор и портрет молодой старлетки. Хотя картинка была черно-белой, было очевидно, что у Миранды Гамильтон были светлые волосы, светлые глаза и завораживающая красота. Она была действительно красива. Намного красивее любой другой женщины, из тех, которых он когда-либо встречал- раньше, до черноволосой девицы в бедственном положении, прошлой ночью и сегодняшней рыжеволосой искусительницы, которая приехала домой вместе с ним.

Так же, как Миранда приехала домой вместе с ним пятьдесят лет назад…

— У нее должна была быть головокружительная карьера, — продолжала Брэнди, — но не случилось… исчезла.

Наконец, он нашел пульт, на журнальном столике, за лампой. Разве он оставил его там? Он был уверен, что швырнул его через всю комнату. Дрожащей рукой он взял пульт и выключил телевизор.

Если бы он мог, так же легко, выключить свои мысли…

— Как ты думаешь, что с ней случилось? — спросила Брэнди, она пристально смотрела ему в лицо.

Он сделал глубокий вдох, усиленно борясь с тем, чтобы выразить все свои эмоции. Он ни при ком не может проявить свою слабость, особенно перед этой женщиной, которая обещала наказать его за прошлые преступления.

— А как ты думаешь, что с ней произошло? — спросил он, задаваясь вопросом, знает ли она, что всего лишь несколько человек знают это.

Ингрид не могла сказать ей; у нее не было пикантных подробностей о Миранде, она спекулировала только на его сексуальных похождениях с другими. Миранда не была первой смертной, с которой он занимался любовью, но она была единственной, которая умерла из-за этого.

Брэнди подняла свои голые плечи, в легком сексуальном пожатии.

— Я готова поспорить, что мисс Гамильтон, встретилась не с тем мужчиной — с тем, кто разбил ей сердце.

— Так значит ты считаешь, что она сбежала от кого-то? Боже, как он сожалел, что это было не так.

Если бы она могла убежать он него…Бренди склонила голову и поджала свои полные красные губы.

— Я не знаю.

— Ты думаешь она все еще может быть жива? Прикусив губу, чтобы сдерживая крик боли, он покачал головой.

Он выключил телевизор, но он все еще видел юную старлетку…в своем сознании.

С ее светлыми волосами и широко открытыми глазами, ее считали инженю, но даже до того как он встретил ее, просто посмотрев ее фильмы, Коннер отметил ту притягательность блеска в ее глазах и загадочной улыбки.

Миранда Гамильтон не была сумасшедшей, как считало большинство ее поклонников.

Но она была и не достаточно приземленной, чтобы осознавать кем он был и какую опасность представлял.

— Ты думаешь она умерла еще тогда? — спросила Брэнди, голосом хриплым и ритмичным, с непристойным интересом к тайне….и еще чем-то, что он не мог понять, потому, что был сосредоточен на своих собственных эмоциях.

— Ты считаешь, что мужчина, которого она полюбила, мог убить ее? Она не любила его, она его едва знала.

И он должен был быть сумасшедшим, чтобы думать, что он любит ее и хочет провести вечность с ней. Он никогда раньше не любил; и не было возможности понять действительно ли то, что он чувствовал было реальным или только безумное увлечение.

Как он не мог понять, что он чувствует по отношению к безумному влечению и красоте Брэнди. Он нуждался в ней, для чего-то большего, чем просто удовлетворения желания, которое она в нем пробудила.

Он нуждался в ней, чтобы забыться.

— Я не хочу говорить о ней.

Брэнди — чертовски хорошая ставка, он нет. Он бросил на пол пульт, не зная, что это был не тот пульт, что включил телевизор во время этого документального фильма, который она записала на пленку.

Тот пульт был у нее в сумочке.

Сжав челюсть, он пересек гостиную легкими, длинными шагами — как будто, преследуя ее.

— Я вообще не хочу говорить.

Она не хотела говорить — или не тогда, когда она не доверила ему сказать ей правду. Она хотела только мести.

Затем он прикоснулся к ней, просто провел пальцами по плечу и вниз по руке к кисти. Мурашки пробежались, по всему пути следования его руки, по ее чувствительной коже. У нее дыхание перехватило от неожиданности и желания.

Как могла она быть настолько слабой, что даже его легкое прикосновение, отвлекло ее? Но никто не прикасался к ней так, как это делал Коннер Вест. Никто не заставлял ее испытывать то, что он заставлял. Она хотела испытать это чувство снова — хотела его — еще раз. Хотя бы еще один раз… Он сжал свои пальцы вокруг ее и потянул ее вперед. Прежде, чем ее тело прикоснулась к его, он отступил назад и опять потянул ее за руку. Подобно тому, как он направлял ее на танцполе, она следовала туда, куда он вел … через гостиную и через открытую дверь в темную комнату.

Он повернул выключатель, но лишь слабый отблеск от хрустальной люстры, свисающей с высокого потолка, освещала кровать под ней. Даже если бы в комнате не было больше ничего, кроме этой старинной кровати с балдахином, это бы все равно отражало бы атмосферу.

Ее взгляд был прикован к этой кровати…как она представляла их двоих на ней, как она представляла это, так много раз, за прошедшие пятьдесят лет….Она вспомнила удовольствие…и боль.

Но в ее мечтах боль была причинена ему.

— Мне нравится твоя кровать, — сказала она, глядя через плечо, туда, где стоял он, закрывающий замок.

Он жил один.

Кто, как он беспокоился, мог прервать их? Миранда?