Дорога в ад (ЛП) - Сэйнткроу (Сент-Кроу) Лилит. Страница 10

Правда, новая сбруя неизбежно будет натирать, несмотря на высокое качество кожи и смазку. Ремни должны обноситься. Но что поделаешь, если мое старое снаряжение пропало.

«Не думай об этом».

Я повертела плечами, вдыхая знакомый запах оружейной смазки, ощущая привычный вес, помогая ему распределиться по плечам и бедрам. Сжала ножны, резко и коротко вздохнула.

«Ты снова вооружена и опасна, Дэнни».

Приладив ремни, я открыла глаза. Джафримель стоял в дверях и наблюдал за тем, как я вооружаюсь.

- Все подходит?

- До сих пор у меня не было проблем со снаряжением, полученным от тебя.- Голос мой звучал отрешенно и устало, лицо походило на застывшую маску.- По этой части у тебя глаз наметанный.

Не взгляни я на него в тот миг, так бы и не заметила тронувшую тонкие губы едва уловимую улыбку.

- Приятно слышать. От тебя - и вдруг доброе слово.

Я вытащила пистолеты, пощелкала затворами и вложила их обратно в кобуры. Достала, осмотрела и спрятала тихо гудевшие в руках плазменники и наконец занялась ножами. Самый тонкий стилет чуточку застревал в плотных кожаных ножнах, но этого и следовало ожидать. К тому же вряд ли у меня возникнет надобность выхватить его мгновенно. Нет, такое оружие извлекают тихо, тайком, а потом вонзают между ребер. Впрочем, оно годится и для того, чтобы поковыряться в замке.

Джафримель позаботился даже о моих любимых боеприпасах - сменных «смит-и-вессоновских» девятимиллиметровых обоймах.

Боеприпас я привыкла хранить в сумке. Правда, у меня не было уверенности в том, что моя сумка еще на что-то годится после всех передряг, в которых она побывала.

В тот миг, когда я об этом подумала, Джафримель поднял руку. Я услышала доносившиеся снаружи голоса - в первую очередь надсадный хрип Лукаса. Остальные воспринимались как фон.

Моя сумка с отремонтированной лямкой, больше не завязанной узлом, болталась в протянутой руке Джафримеля. Он держал ее так, словно она, нагруженная, ничего не весила.

- Она была попорчена, но я ее починил. Подумал, ты не захочешь с ней расстаться.- Помедлив, он добавил: - Хотя она пропиталась запахом ада. С этим я ничего не смог поделать.

У меня перехватило горло. Ступая не совсем уверенно в новых, скрипучих, неразношенных сапогах, я пересекла комнату, приняла у него торбу и надела ее наискосок, через грудь. Когда я снова подняла глаза, Джафримель смотрел на меня с высоты своего роста.

Так мы и замерли - я, чуть откинувшая голову назад, и он, слегка опустивший плечи. Хмуро и настороженно он смотрел на мои губы, из-под его век вспыхивал зеленый свет.

Я подыскивала слова, способные подвести меня к следующему необходимому шагу.

«Ну давай, Данте. Изобрази дурочку из головидео».

- Спасибо.

Тут бы в самый раз еще облизать пересохшие губы, но меня остановило то, как он на них таращился. Меня бросило в жар, а потом всколыхнулась парализующая волна паники.

- Не смотри на меня так.

Он поднял глаза и встретился со мной взглядом. Воздух мерцал от напряжения, между нами проскочила искра, потом другая, а затем Джафримель протянул руки и коснулся моих плеч. Громко заскрипели ремни: все-таки новая кожаная сбруя нуждалась в том, чтобы притереться и обноситься.

«Здорово. Правда, если мне понадобится улизнуть втихую, ничего не получится».

Я нервно сглотнула. Медный привкус во рту в пояснениях не нуждался: мне было страшно. Я боялась собственного падшего.

И что мне с этим делать?

«Что хочешь, то и делай,- заявила я себе.- Но помни: есть тот, кого нужно убить в первую очередь. А уж потом можешь расслабиться и поразмышлять над тем, что еще предпринять».

- Я должна убить его,- сказала я и сама удивилась этому заявлению.

Я всматривалась в лицо Джафримеля, ища в глубине его светящихся глаз скрытую человеческую темноту. Я знала, что она там есть, нужно лишь заглянуть поглубже.

- Я должна его убить. А ты обязан мне помочь.

Он ответил коротким резким кивком. По краям его плаща с шелестом пробежала рябь.

Он не спросил, о ком речь.

- Поэтому больше никаких фокусов, никакой лжи, никаких тайных планов. Никаких секретов.

Еще один кивок. Мне показалось, он хотел что-то сказать, но передумал.

- Пообещай мне, Тьерс Джафримель.- В кои-то веки голос мой прозвучал строже некуда. Желудок скрутило, я дернулась, словно в ожидании удара.- Пообещай.

- Что еще я могу обещать, чего не пообещал раньше? Ради тебя я стал мятежником, разве этого недостаточно?

Я хотела возразить, но он быстрым движением приложил палец к моим губам.

- Пойдем со мной.

Я вздрогнула, но вроде бы сумела это скрыть.

- Куда?

Как будто это имело значение.

- У нас есть соглашение. Вот уж не думал, что стану его выполнять.

Один уголок его губ скривился в горькой усмешке, и от этого мгновенного оскала кровь должна была бы застыть в моих жилах.

Но я не испугалась. Непонятно почему из моей груди вырвался прерывистый вздох облегчения.

Он дал обещание.

В общем, этого достаточно.

Глава 6

Констанс-Стамбул застроен удивительно невысокими, приземистыми зданиями. Там действуют весьма строгие, архаические градостроительные правила, и даже транспорт по большей части колесный, правда, можно встретить и аэробайки, зато сликбордов превеликое множество. А вот воздушного городского транспорта там немного, хотя над городом пролегают грузовые маршруты, по которым неспешно проплывают серебристые жуки. Их силуэты выделяются на фоне бледно-голубого неба. Новые каменные сооружения перемежаются обшарпанными бетонными и пластиловыми постройками.

А посреди всего этого, словно крепкие зубы, чудом уцелевшие в стариковском рту, белеют стены и вздымаются башни Айя-Софии.

У этого древнего прекрасного храма непростая многовековая история. Он служил местом поклонения для приверженцев старохристианства, ислама и «Евангелистов Гилеада», пока наконец не наполнился гудением многоцветной и многослойной энергии, осознанно аккумулированной здесь псионами, приходившими сюда молиться своим богам. Нормалы тоже являлись сюда, чтобы умилостивить тех же богов. Вера, словно человеческое дыхание, увлажняла и туманила белизну стен, и повсюду в городе, даже там, откуда не было видно куполов и башен, храм ощущался как живое сердце, бьющееся медленно, но уверенно.

В Констанс-Стамбуле есть и другие храмы, но равных Софии нет. Псионы обычно говорили именно так: «София». А иногда и более интимно - «Она».

В мире существует всего два храма с женскими именами - Айя-София и Нотр-Дам в Парадизе.

Ванн непринужденно расположился на корточках на пластиковом полу самолета и бросал что-то, смахивавшее на коричневые игральные кости, на кожаный квадратный коврик с тремя нарисованными концентрическими окружностями. С виду Ванн совсем не походил на псиона, хотя, сдается мне, агент Хеллесвранта, долго работавший с Джафримелем, получил за это время достаточно магических знаний, включая навыки гадания. Маккинли развалился в пассажирском кресле, откинув голову и выставив бледное горло. Как всегда, он был одет в черное, и его левая рука, лежавшая на колене, в ярком свете из иллюминаторов сверкала металлом еще сильнее, чем обычно.

Он выглядел усталым, под закрытыми глазами залегли темные круги.

Лукас, пристроившись у борта, пялился в иллюминатор. Его желтые глаза были прищурены, многочисленные шрамы придавали физиономии свирепый вид. Он задумчиво поглаживал рукоять шестидесятиваттного плазменника. Леандр с неряшливой щетиной на щеках, отросшей поверх татуировки, демонстративно не смотрел на Джафримеля. Он сидел в другом привинченном к полу кресле, поджав колени с лежавшим на них мечом. Его изумруд заискрился, когда я бросила взгляд на его лицо, такое знакомое, но неожиданно показавшееся странным. Что-то было в нем… слишком человеческое. И даже запах от него исходил человеческий, запах смертного, выделявшийся среди запахов других пассажиров. Включая меня.