Барселонская галерея - Рой Олег Юрьевич. Страница 46

В ту ночь Олег долго не мог уснуть, все ворочался и думал о Светлане. А когда его все-таки сморил сон, приснилась Барселона. Море, старинные улицы, дома, соборы, аэропорт… И юная девушка с пакетом, на котором были изображены гуси святой Евлалии.

После разговора с Олесей он стал внимательнее присматриваться к Светлане, и чем больше присматривался, тем больше ему казалось, что девочка-то, пожалуй, права. Конечно, его работодательница по-прежнему была грустна и задумчива, а с ним держалась холодно и немного надменно. Но в то же время от нее, как бы это сказать, исходили какие-то особые флюиды. Все чаще Олег замечал, что на нем останавливается взгляд Светланы, что в те моменты, когда он был чем-то занят, например, работал или общался с Олесей, а Света находилась рядом, то она почти все время, не отрываясь, смотрела на него.

Теперь она почти все свободное время проводила с ним. Ну, не с ним, конечно, это было бы слишком громко сказано, но с дочкой. А так как Леська, если не вовлекала Олега в свои занятия, то все время крутилась около него, то это выходило почти одно и то же.

И еще тренер. Светлана очень переменилась в отношении к нему. Теперь она больше не целовала его в щеку при встрече или прощании и даже, кажется, почти не разговаривала с ним. Тот бесился, и это было очень заметно. Было такое впечатление, что Светлане просто лень его выгнать.

Никогда прежде Олег Игнатенко не боролся за женщину. И до сих пор ему казалось, что все в любовной жизни людей просто и понятно. Как было у него с Олей. Повстречались, полюбили, поженились, прожили долго и счастливо и умерли в один день. А то, что случаются разводы, — так это неудача, досадная ошибка, исключение из правил.

В один из выходных они остались без Леськи. Девочку пригласили надень рождения к подружке Насте, кажется, жившей здесь же, недалеко, на Рублевке. Светлана с утра отвезла дочь, но на праздник не осталась, узнала, во сколько забирать Олесю, и вернулась домой.

Погода выдалась чудесная — тепло, солнечно, радостно. Сидеть под крышей в такой день казалось преступлением. Даже Светлана, последнее время все чаще запиравшаяся в своей комнате, вышла на улицу и уселась в раскладное кресло в тени на веранде. Олег некоторое время наблюдал за ней, потом решился и подошел:

— Светлана, пойдемте прогуляемся к реке.

Она открыла глаза и с удивлением взглянула на него.

— Олеся уехала, вы разве не знаете?

— Знаю. Но я предлагаю погулять вдвоем. Без нее.

Видимо, он сказал что-то не то, поскольку по лицу женщины пробежала тень, она вздохнула и покачала головой:

— Спасибо за предложение. Но я бы предпочла сегодня никуда не ходить.

На Олега точно вылили ведро холодной воды. Ну, конечно, разве же могло быть иначе? Он извинился, что побеспокоил ее, развернулся и пошел прочь. Отправился на берег Москвы-реки, мечтая посидеть там в одиночестве, но даже это не удалось — началось лето, и в выходные их любимые места отдыха быстро заполнялись народом. Олег с трудом отыскал уединенный уголок и присел на бревно, кусая травинку и мысленно ругая себя на чем свет стоит.

Как можно быть таким лопухом! Мало ли что может сболтнуть пятилетняя девочка! А он, взрослый дурак, и уши развесил… Поверил, что Светлана заинтересована в нем, что испытывает какие-то чувства к нему, простому работяге, не отличающемуся ни привлекательной внешностью, ни положением (она же до сих пор ничего не знает!).

Конечно, Олегу и в голову не могло прийти, что женщина на веранде сейчас страдает не меньше его. В тот день она чувствовала себя просто отвратительно. Температура повысилась, голова кружилась, руки и ноги ломило так, что трудно было ходить. Но Светлана так привыкла скрывать ото всех свой недуг, что не подавала никакого вида. Почему она так делала, она и сама не знала. Скорее всего, из-за Леськи. Бедной девочке и так предстоит очень скоро пережить тяжелое потрясение… И совершенно не нужно травмировать ее видом маминых страданий.

Света везла дочку на день рождения и благодарила бога за то, что Олесина подружка живет недалеко. Водить машину становилось все труднее, скоро, видимо, придется вообще от этого отказаться. И что тогда? Не ездить больше в офис, оставаться дома, слечь в постель и отравить всем вокруг существование? Нет, этого нельзя допустить…

Конечно, она не осталась на праздник. Вернулась домой и так хорошо, так удобно устроилась в кресле на веранде… Боли в ногах отпустили, температура начала спадать, голова кружилась уже меньше. Света, усмехнувшись, подумала, что для счастья ей не хватает только одного: чтобы с ней был Олег. Чтобы сидел рядом, держал бы за руку и говорил что-нибудь такое… А можно даже, чтобы вообще ничего не говорил. Просто чтобы был с ней. И он действительно подошел, но так неожиданно, что она даже растерялась. Когда он позвал ее погулять — вдвоем, без Олеськи, — она чуть не вскрикнула от радости. Но сил на прогулку не было. Света хотела предложить ему вместо этого просто посидеть на веранде или в доме, поговорить. Они еще не разговаривали — как следует, по душам — ни разу с тех пор, как встретились, как он поселился в ее доме, как она поняла, что полюбила его… Но Олег то ли не понял ее, то ли обиделся на что-то. И ушел.

Больше всего на свете ей хотелось побежать за ним. Обнять, прижаться всем телом… Ну, или хотя бы крикнуть вслед. Вернуть. Но ничего этого она не сделала. Видимо, не было сил. А может, помешала гордость. Хорошие девочки никогда не бегают за мальчиками, всегда утверждали и мама, и бабушка…

Все воскресенье она отлеживалась, и к понедельнику все-таки набралась сил и отправилась на работу. Но вернулась раньше обычного, даже Олеськи с Дашей еще не было дома.

Взглянув на Светлану, Олег сразу понял: что-то случилось. Она словно стала меньше ростом. И лицо… Такого выражения безнадежности и усталости он ни разу не видел даже у своей бывшей жены. А уж Оля была мастер.

Света прошла в дом, и Олег, взглянув на нее, решил, что, как только закончит работу, поднимется к ней и выяснит, что случилось. Но потом засомневался: а удобно ли? Не сочтет ли его хозяйка подобные расспросы бестактностью?

Вскоре рабочие разошлись. Проводив их, Олег вспомнил, что не проверил, хорошо ли положили плитку вокруг второй трубы. Спустился вниз, осмотрел дно бассейна и тут почувствовал на себе чей-то взгляд.

Он поднял голову. Светлана, так и не переодевшаяся в домашнее, в офисном льняном костюме, стояла на краю котлована и смотрела на него.

— Вы что-то хотели, Светлана?

— Хочу посмотреть, как вы кладете плитку.

«Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу», — пошутил Олег. Мысленно, разумеется. Вслух он сказал совершенно другое:

— Светлана Павловна, я не кладу плитку. Я прораб, а не плиточник.

— Вот как… — ответила она с непонятной интонацией и потом долго-долго молчала, разглядывая дно бассейна.

Неожиданно он испугался. Неужели она сейчас скажет, что передумала? У богатых, как говориться, свои причуды. Скажет, чтоб зарыл бассейн и убирался. Олег даже не успел понять, почему так этого не хочет. Жаль сил, потраченных напрасно? Трудно расстаться с Олесей? Или рухнут надежды на отношения с этой странной женщиной?

Но вдруг за одно мгновение что-то в ней поменялось, Она даже улыбнулась. Такой улыбки Олег у нее еще не видел. На этот раз она была без оттенков строгости. Смущенной, можно даже сказать, виноватой. Это его обескуражило.

— Олег, давайте наконец перейдем на «ты»? Все-таки живем под одной крышей…

«Самое своевременное предложение через полтора-то месяца», — подумал он. Вернее, хотел было подумать. Но не получилось.

Стена между ними рухнула. В один миг. Прежней Светланы — деловой, холодной и непреступной Снежной королевы — больше не было. А может, ее и не существовало вовсе?

Светлана все стояла на краю чаши и, не отрываясь, смотрела на него. Просительно, даже моляще. И у него не осталось сомнений — она видит в нем мужчину. Не подчиненного, не наемного работника, не игрушку для развлечения. Мужчину, и притом мужчину любимого. И все стало просто и ясно. Непонятно, как его могли мучить сомнения.