Хранитель Мечей. Одиночество мага. Том 1 - Перумов Ник. Страница 24

– Это ж нечестно! – возмутился Фесс. – Я не знал… мне никто ничего не сказал… А почему же вы промолчали, милорд?

Уродливая голова опустилась.

– Запрещено уставом, Неясыть.

– Запрещено уставом! – с горечью передразнил Фесс. – Да ведь мне теперь…

– Но ты ведь всё равно не уступишь. – Тёмный взглянул на своего ученика. – Ты не дашь себя побить. Привыкай к тому, Неясыть, – здесь каждый бой станет для тебя нечестным. Твои враги будут бить в спину, регулярно и метко. Они побоятся встретиться с тобой лицом к лицу. Отсюда – все эти уловки, замаскированные под «устав». Но при этом, – Тёмный наставительно поднял палец, – отдадим должное ректору. Он и верхушка Белого Совета до такого не унизятся. Меня они победили… в честном бою. И если, убереги от этого Тьма, тебе придётся схлестнуться с ними в открытом сражении – от Белого Совета не жди предательства. Они слишком самоуверенны, слишком привыкли к превосходству в силе. Благородство… это ведь так легко – быть благородным, снисходительным и великодушным, когда ты – победитель!.. – Последние слова Тёмный почти что выкрикнул.

Наступило молчание.

– Иди спать, – устало сказал Даэнур. – Завтрашний экзамен – не самый сложный в твоей жизни… с каждым курсом они будут становиться всё труднее. А уж про выпускные испытания я и не говорю.

– Но это ещё не скоро… – эхом откликнулся Фесс.

– Ты прав. Ещё не скоро. А вот завтрашний день – он уже совсем близко, вот-вот настанет. Иди спать.

Ночью Фессу снились странные сны. Он словно наяву видел себя стоящим на высоком, обрывистом берегу широкой реки, вода в которой блестела, словно расплавленный вар; да и цветом вода в реке от вара ничем не отличалась. Из-под ног Фесса вниз уходил каменистый обрыв – иссечённый трещинами сероватый известняк, перевитый невесть как укоренившимися тут длинными ползучими лозами с пышными алыми цветами, источавшими сладковатый, приторный аромат. Противоположный берег реки был, напротив, низким, кривые деревья тонули в поднимающихся тёмных испарениях.

В тумане угадывалось какое-то множественное движение, словно там, под покровом призрачного плаща, торопливо собирались для броска через реку какие-то орды.

Послышался шорох шагов. Фесс резко обернулся, машинально уронив руку на бедро, – но эфеса на привычном месте не оказалось, там болтались только пустые ножны. Ладонь – столь же привычно – скользнула за спину, где полагалось бы висеть другому оружию, – но, увы, и глефы там тоже не было.

Из тумана у него за спиной вышли двое.

– Я смотрю, нам последнее время никуда не деться друг от друга, – ухмыльнулся знакомый уже полуэльф.

– Что поделать, судьба, – отчего-то забыв о привычном «господарь Эвенстайн», отозвался конопатый Бахмут; говор его звучал чисто и правильно, настоящий имперский столичный диалект, ничего простонародного.

– Судьба, – кивнул Эвенстайн, подходя ближе. Он тоже пришёл без оружия. – Ну так как же, Неясыть? Или, может, совсем не Неясыть? А? – Он хитровато прищурился.

– Говори, что надо, и убирайся, – холодно ответил Неясыть.

– Погоди, остановись, – внезапно поднял руку Бахмут. – Заклятье своё можешь не плести, мы же этого не делаем, и амулетов у нас при себе никаких тоже нет. Мы ведь только хотели тебя спросить…

– Где Мечи, Неясыть? – холодно перебил спутника полуэльф. – Где Мечи?.. Скажи нам это, и…

– И что? – осведомился Фесс. Слово «мечи» никакого отклика в нём не вызвало, однако показывать это раньше времени не стоило.

– Можешь просить что хочешь, – хрипло сказал Бахмут, нервно облизывая губы.

– У тебя, что ли? – презрительно поморщился Фесс.

– Ах ты!.. – сорвался на визг Эвенстайн. – Да знаешь ли…

– Ничего он не знает, – негромко произнёс Бахмут. – Ничегошеньки… Ладно, попробуем по-иному. Посмотри за эту реку, Неясыть. Что ты там видишь?

– Болота да туман, – буркнул в ответ Фесс.

– А в тумане? – настаивал Бахмут.

– Ползает вроде бы кто-то…

– «Кто-то!» – сумрачно передразнил Бахмут. – Не кто-то, а твари Тьмы. Здесь её восточный форпост. В мире слишком многое изменилось с твоим приходом, любезный Неясыть, слишком многое, чтобы быть простой случайностью. Мы хотели бы понять, почему так произошло.

– В таком случае ты не у того спрашиваешь, Бахмут, – отрезал Неясыть.

– Здешняя Тьма теперь – не просто Тьма, – прошипел подошедший почти вплотную полуэльф. – В ней появилось нечто новое, и это новое заставило Древние Силы Тьмы корчиться от непредставимого ужаса! Хозяин Чёрной Ямы забился в самую её глубь от страха перед тем, что надвигается из-за стен Ночи! – Глаза Эвенстайна лихорадочно блестели. – Скажи нам, где Мечи, Неясыть, и тогда мы сможем вместе отразить этот натиск. Видишь, мы играем в открытую. С Мечами мы выстоим. И не только выстоим – мы победим. А иначе… вода в земле сменится кровью, и эта кровь заполнит колодцы, потому что эта новая Тьма не пощадит никого, если только вырвется из своего логова. Понимаешь, Неясыть? Никого. Пустой мир, идеально пустой, освобождённый от нелепой плесени по имени «жизнь», – вот идеал той Ночи, которой ты служишь вместе с твоим деканом. Ну что, надумал отвечать?

– Но я же сплю? – возразил Фесс.

– Спишь!.. – хмыкнул полуэльф. – Ясное дело, спишь. Мы тоже сейчас спим, экзамен завтра не у тебя одного.

Самым простым было б сейчас сказать – мол, ничего не знаю ни про какие Мечи, слыхом не слыхивал, видеть не видывал, что вам надо от бедного студиозуса, которому завтра предстоит отвечать на вопросы из совершенно не его области?..

«Но тогда бы они уверились, что я просто виляю и что-то таю», – подумал во сне Фесс. И сидевший в нём бесёнок внезапно заставил его сказать:

– Ну, хорошо, допустим, а что я получу взамен?

Эвенстайн и Бахмут переглянулись – как показалось Фессу, с удивлением.

– Мы же сказали – всё, что угодно, – хрипло отозвался полуэльф. – Богатство, славу, власть… выбирай!

– А кто ты такой, чтобы предлагать мне это? – насмешливо поинтересовался Фесс.

– Он прав, – после паузы сказал Эвенстайну его конопатый спутник.

– Только не сейчас, – помрачнел полуэльф. – Ладно, Неясыть, мы ещё с тобой потолкуем! И о награде поговорим тоже. Нам надо слегка подготовиться…

– Ну и успехов вам в этом, – насмешливо сказал Фесс и в этот миг проснулся.

Была ночь. Мёртвая, страшная ночь, в какую выкапываются из могил неупокоенные и, стуча костьми, направляются к человеческому жилью, одержимые только одним – страстной жаждой убийства. Фесс едва не застонал – ему казалось, что он спит, но на сей раз это уже оказался не сон, а видение – яркое, стоящее прямо перед глазами, вытесняющее собой даже «реальный» мир: старое кладбище, каменная ограда, развороченные могилы… не хватало только незадачливого волшебника Фрегота с его молниями.

Что-то случилось. Что-то произошло в эту ночь. Что ему снилось?.. Какая-то встреча, разговор… мечи… что за мечи? Ничего не помню. А вот с Силой что-то неладно, что-то не так… какое-то великое возмущение, отзвук какого-то исполинского удара – словно докатившееся наконец дальнее-предальнее эхо. Откуда? Почему? Что это значит?..

Даэнур возник на пороге неслышной тенью.

– Ты почувствовал? – негромко спросил Тёмный – видно, не сомневался, что его ученик тоже не спит.

– Да, мэтр. (Вообще-то декана полагалось именовать «милорд», «мэтр» был титулом простых преподавателей, но Тёмный, как известно, обращение «милорд» недолюбливал.)

– Я не понимаю, что это, – покачал головой декан. – Тьма пришла в движение… но это не наша Тьма. Следующей ночью обратимся к нашим богам, Неясыть, спросим их – если, конечно, они ещё не разучились говорить.

После этого Фесс проворочался на узкой постели до самого утра, так и не сомкнув глаз.

Наступил день экзамена. С моря задул не по-весеннему холодный ветер, и Фесс, выходя во двор, накинул чёрный плащ – единственное чёрное пятно в пёстрой толпе, двигавшейся к главному корпусу Академии. Первый курс экзаменовался первым, более старшие – в последующие дни. Но поглазеть на испытания недавних новичков собирались все без исключения, согласно старой академической традиции.