Танцующая с Ауте. Трилогия - Парфенова Анастасия Геннадьевна. Страница 128

Когда-нибудь я спрошу у тебя.

И ты, наверно, сможешь ответить.

Я сердито стряхнула с себя дурацкие рефлексии, телекинезом потянулась за чем-то большим и похожим на яблоко. Впилась зубами, только сейчас осознав, насколько оголодала. Мир слился в бесконечную череду жадно сгрызаемых фруктов и, кажется, даже не вовремя попавшихся под руку стволов. Не только Лейруору здесь надо было восстановить биомассу. Умм-м...

Наконец в глазах немного прояснилось, и я смогла воспринимать мир чуть более объективно, а не только с точки зрения «съедобно — может быть съедобно». С удивлением оглянулась. Оранжерея, совсем недавно благоухавшая цветами и плодами, сейчас казалась точно метлой выметенной. Даже косточек не оставили. Самое невероятное, это как мне удалось во время такого крупномасштабного жора ни разу не потревожить сон Лейруору. Инстинкт, скорее всего.

Теперь надо было отнести ребенка в кровать. Серебристая прядка упала на лицо и чуть шевелилась от дыхания, ярко контрастируя с угольно-черной кожей. Ей уже около десяти, но на вид больше семи не дашь. Наверно, вырастет худой и миниатюрной, как мать. В линии Уору они все были низенькие, хрупкие. И сильные, невероятно сильные. Да и Зимний богатырским телосложением не отличался, хотя ростом вымахал на нетипичные для древних высоты.

Впрочем, что это еще за сравнительная генетика? Отродясь таким не занималась. Я кивнула охранникам из Хранящих и Атакующих, выставленным перед входом в ее покои, занесла ребенка внутрь. До совершеннолетия ребенок должен жить в клане, под защитой мощнейших заклинаний древних онн и лишь позже может перебраться в свое собственное обиталище.

Я осторожно устроила свернувшуюся в комочек надежду Эль-онн и с минуту смотрела на нее.

Что-то было не так. Не в ней — во мне. Что-то назревало, надвигалось рокотом приливной волны. Сон. Эль. Что-то требовало разрешения, и чем быстрее, тем лучше. От всей дурацкой ситуации с похищениями просто нестерпимо несло неправильностью. Но в чем же дело? Не о дурах же, умудрившихся угодить в человеческие гаремы, я волнуюсь на самом деле! Они и сами о себе неплохо позаботятся, какие-никакие, а эль-ин. И не о подмоченной репутации нашего народа, хотя так с собой обращаться действительно позволять не стоит. Что-то тут было. Что-то, что после каскада изменений последних часов ощущалось особенно остро.

Что хотела мне сказать Богиня?

Хватит.

Я выскользнула наружу.

А там назревал крупный конфликт. Моя рьяная гвардия, то бишь непобедимые северд, искренне считающие, что должны сопровождать меня всегда и везде, нарвались на не менее рьяных защитничков, совершенно логично предположивших, что в личных покоях последней из Уору чужакам делать совершенно нечего. И ведь тормознули самих Безликих, шельмы остроухие! Теперь я имела удовольствие наблюдать перерыкивание сего скопища идеальных да безупречных воинов, грозящее в любую секунду перейти в вульгарную поножовщину.

Глядя в пространство и ни к кому, вроде, не обращаясь:

— Как надену портупею, все тупею и тупею...

Их точно холодной водой окатили. Честное слово, на мгновение мне показалось, что вся эта увешанная оружием и отягощенная осознанием собственной несокрушимости братия сейчас набросится на бедную маленькую меня. Цеховая солидарность, понимаешь... Придурки милитаризированные. Поймала взгляд начальника охраны из Хранящих (клан, Матерью которого ваша покорная слуга, по идее, является) и удерживала его до тех пор, пока тот не притворится смущенным. Остальные старательно вытягивались а струнку, поджимали животы и делали вид, что они здесь вообще ни при чем.

Наконец я решила, что пока воспитательных мер достаточно.

— Меня кто-нибудь спрашивал?

Невероятно, но этот верзила, возрастом в добрую дюжину тысячелетий, облегченно вздохнул, будто ему и вправду было неуютно. Хотя, кто знает, многоцветные глаза иногда оказывают такое воздействие на самых, казалось бы, непробиваемых существ.

— Да, Мать. Дельвар и Л'Рис из клана Нэшши только что прибыли из Ойкумены... — Последнее слово он процедил, как изнеженная барышня произносит что-нибудь вроде «мерзкая, скользкая жаба». Презрение и брезгливость, доведенные до абсурда. — ...Но не посмели беспокоить вас и юную Уору-тор.

Я чуть склонила голову, благодаря за информацию, и движением ушей приказала воякам приглядывать за ребенком, а не маяться чушью, но уже уходя, затылком почувствовала, что Дикая обменялась-таки напоследок свирепыми взглядами с кем-то из охраны. Может, это профессиональное заболевание такое? Армиягенная идиотия. Надо будет спросить у Шарена, он, кажется, успел вовремя от этого удрать.

Л'Рис и Дельвар действительно ждали. Один — усевшись на пол по-турецки и внимательно разглядывая плавающий у вытянутых пальцев сен-образ, другой — висящий потолком вниз головой и, судя по всему, досматривая десятый сон.

При моем приближении Л'Рис поспешно вскочил, явно собираясь сдернуть с потолка зазевавшегося приятеля. Тот, однако, даром что такая оглобля, от тычка многоопытно увернулся и мягким перышком приземлился перед моей царственной особой. И даже поклонился — не глубоко, но по-настоящему уважительно. Л'Рис, в свою очередь, изобразил низкий придворный реверанс, с витиеватым расшаркиванием и подметанием пола воображаемыми перьями шляпы.

Северд-ин рассыпались по комнате, почти невидимые, почти неощутимые. Я уселась прямо на загустевший воздух, давая наконец отдых гудящим мышцам.

— Нашли что-нибудь?

Заговорил, как всегда, Л'Рис.

— Конечно, нашли! Чтобы мы да ничего не нашли — такого в природе быть не может! Хотя вы были слишком оптимистичны, когда говорили, что следы еще не успели остыть. Они не просто остыли, они заледенели! Покрылись сосульками и обросли инеем, они...

— Ахм... — Я попыталась вежливо вернуть неуемного к делу. Ауте свидетель, этот рыжий хам может разглагольствовать на любые темы с поистине неиссякаемым воодушевлением. Не говоря уже о цветистости и многословности.

— ...что раз уж кто-то предпринял столько усилий, чтобы все казалось ну очень случайным, то тут можно копнуть поглубже. В том смысле, что где-то поблизости должен был обнаружиться кто-то с лейкой и холодильником, чтобы вышеупомянутый след подморозить. Я немного подумал и пошарил по статистике последних смертей среди арров и других выдающихся представителей homo как их там. Обнаружились преинтереснейшие вещи. Прямо-таки удивительные! Ну просто эпидемия «несчастных случаев»!

— Л'Рис, Л'Рис, прием, Хранительница вызывает Л'Риса... Мы сейчас говорим о наших. Не о людях.

— А-а. Да. Тут все тоже необычайно интересно. Похищенные девочки четко делятся на две категории: те, что были захвачены первыми, и те, кто пропал в последние дни. Первые умудрились приглянуться кое-кому из обитающих в тех местах больших шишек (знаете, у людей такие интересные системы управления, феноменально глупые!), и я наткнулся на оживленнейшие переговоры между этими власть имущими и неизвестными субъектами, которых мы и попытались отследить. А вот дети, пропавшие последними, кажется, были нужны уже самим похитителям, по крайней мере ничего напоминающего заказ мне откопать не удалось. Ну да вы и сами знаете, госпожа. Лихо вы их всех тряхнули! Такой вой поднялся — на всю Ойкумену! А арры — как они вдруг начали огрызаться! Будто им альфа-ящера в штаны запустили! Дипломатические каналы на ушах стоят!!! Нет, ну как вы их всех!

Даже слишком. Наша задача была бы гораздо проще, не затаись они все в своих норах.

Я даже вздрогнула от глубокого, вибрирующего сен-образа, наполнившего вдруг комнату. Звуковой речью этот верзила себя не утруждал принципиально. И хотя Дельвар, правда, не часто вставлял свой веский сен-образ, но зато к нему всегда прислушивались.

— Ты считаешь, что следовало оставить им дурех как заложниц?

Нет, госпожа.

В этом «нет» было все: и гнев на самоуверенных дураков, вообразивших, что могут прикоснуться к драгоценным и хранимым превыше всех сокровищ эль-леди; и намек на то, что операция спасения была мной проведена совершенно бездарно, громко и непродуманно, и что специалисты могли бы то же самое сделать быстрее, изящней да так, чтоб люди ничего толком не поняли.