Запретное влечение (СИ) - Карельская Анна "(Anika)". Страница 40

– Так и знай, Лисси, если я не сдам своё эссе, это будет исключительно твоя вина. Меня так хорошенько встряхнули, что моя голова сейчас взорвётся.

– Брось, Челси, я скорее уломаю на секс Кэми, чем твой заумный мозг перестанет работать! – перекрикивает музыку Кев и обворожительно улыбается, выпуская изо рта густую струйку ароматного дыма вверх.

– Кевин, твоя потребность в совокуплении не знает границ. К тому же, если будешь так часто курить эту дрянь, – серьёзно говорит блондинка и указывает пальцем на трубку в его руке, – то и возможностей будет не так уж много! – Она улыбается в ответ, проходя мимо Кева, и посылает через плечо уверенный взгляд.

– Чёрт, что за всезнайка! Я уже говорил, что будь она постарше…

– Говорил, – усмехаюсь я, бросая в него скомканную салфетку. – Ты просто первоклассный придурок.

Мими приглушённо смеётся, отчего моя грудь снова вибрирует. Её макушка упирается мне в подбородок, и теперь мои ноздри щекочет сладкий запах шампуня, которым любит мыть волосы сестра. Я чувствую, как растворяюсь в ароматах малины, которые витают в воздухе, дурманя мою голову.

– Как насчёт выпить? – встревает в разговор Кэми и поднимает в воздух бутылку текилы. – Ты как, Уилл? Отпустишь нашу малышку в отрыв?

Миа разворачивается и впивается в меня своими искушёнными глазами. С прикушенной нижней губой она становится сама невинность. Чувствую, как жжёт прикосновение её ладони, которое я отчётливо ощущаю сквозь ткань своих джинсов в районе бедра. Тяжело сглотнув, я внимательно изучаю её личико:

– А малышка хочет в отрыв?

– Если только… немного, – хитро отвечает она. Нижняя губа выскальзывает из плена её передних зубов и чуть припухает. Я узнаю этот самый взгляд, который не предвещает ничего хорошего. Но решаю не слишком её контролировать, дабы не вызывать подозрений.

Подозрения. Как я мог допустить даже мысль об этом, имея таких друзей в своём арсенале? Иногда я задумываюсь об их реакции, будь мы с сестрой честны перед ними. И наверное, они бы приняли «нас». Кев бы непременно отпустил пару грязных реплик, что, впрочем, он делает и так, а Лисси благословила бы нас, сотворив нам самое что ни на есть искреннее оправдание. Просто они такие. Просто нам очень повезло.

– Пьёшь под моим чётким руководством, помнишь? – улыбаясь, говорю ей я. Миа ухмыляется. Конечно, конечно она помнит, чем грозят нам совместные пьянки. Тем не менее, она кивает, пряча улыбку за своими взъерошенными волосами.

– Так держать, приятель! Бабам нельзя давать поводья в руки, всё сразу летит к чертям! – выкрикивает Кев и бодро хлопает в ладоши. – Челси, золотце, тащи свою заумную задницу сюда и захвати побольше лимонов. Так и быть, я беру тебя под свой контроль.

– Не дай бог, – смеётся Кэми. – Лисси, ну где ты там?

Она отзывается из другой комнаты, а затем тут же залетает к нам и тащит за собой Челси. Девочки смеются и звенят браслетами.

– Смотри, какие они чудесные, Мими! – гордо заявляет блондинка и делает несколько изящных движений рукой, отчего украшения издают звук, схожий с трещоткой. Глаза сестры загораются, и в тот же миг подруги надевают разноцветные браслеты на её тонкие запястья.

– Эти из самого сердца Индии. Даже Кэми понравилось несколько.

Девушки начинают болтать о своих побрякушках, и я с удивлением замечаю, что Мие комфортно. Она не отводит своего взгляда, не жмётся за моей спиной, а радостно вливается в беседу. Моей душе спокойно – впервые за долгий период тех дней, насквозь пропитанных опасениями.

– Эй, индийские женщины! Как насчёт того, чтобы отвлечься от своего Болливуда и выпить? – вклинивается Кев, уже наполняя маленькие рюмочки текилой.

Кэми смеётся и качает головой, глядя на нас. Честное слово, эта девчонка в нашей команде.

Лисси шелестит юбками и делает в музыкальных колонках полную мощность. Парень, у которого девочки снимают жильё, чаще пребывает в отъездах, поэтому здесь мы можем вполне себе расслабиться.

Расслабиться… Как давно мы расслаблялись с сестрой? Ведь каждый наш день таил в себе подозрения, которые с недавних пор начали больше приобретать форму развивающейся паранойи.

Звон маленьких расписных рюмок почти перебивает громкую музыку. Вечеринка объявляется открытой.

***

Знаете, на что способны две бутылки текилы? Стоит только взглянуть на мою сестру, чьи пальцы рассекают воздух в изящных движениях рук, на танцующего на столе Кевина и сверхвесёлую Челси, что изводит нас своими песнями, которые больше походят на душераздирающие крики о помощи.

Нам чертовски легко.

После двухчасовой игры в твистер наши конечности, казалось, уже были одним целым. Как ни странно, Миа стояла стойко и продержалась почти до самого конца, в то время как мой друг-засранец всё время смеялся в самые неподходящие моменты игры, отчего все наши хитросплетения падали на пол и мы издавали страдальческие стоны. Сейчас же я расположился всё в том же бардаке из разноцветных подушек и ждал вместе со всеми развязки батла Мии и Кевина. Это было действительно очень весело, даже смеяться стало весьма болезненно.

Казалось, мы выпускали из себя все свои переживания. Выдыхаем. Улыбаемся. И распахиваем души, чтобы весь негатив ушёл, растворившись в непрекращающемся ливне.

Смотрю на сестру и любуюсь: её щёки заливает румянец, а волосы в абсолютном беспорядке обрамляют каштаном скулы. Она прелестна – такая живая и непосредственная в своём истинном облике. А ведь в каждом из нас живёт тот самый настоящий человечек, которого мы так усердно прячем под сотнями масок. Надменный, замкнутый, угрюмый. Щелчок двери. Шаг в своё убежище – и вот: задумчивый, мечтательный, любящий. И таких прилагательных могут быть миллионы. Миллионы и миллиарды различных антонимов, на которых держится наш мир. Просто мы боимся. Боимся быть непонятыми.

И сейчас, глядя на свою девочку, я понимаю: она не боится. Она доверяет. Миа просто открылась этим людям, открылась мне. Расколола своё сердце на несколько кусков и раздала их нам. Мне, безусловно, достался самый большой. Просто она такая: изначально идёт на контакт с трудом, но потом, постепенно узнавая, всю свою жизнь будет тебе верным и любящим другом. С нами же всё сложилось иначе. И это – самое лучшее, что вообще могло со мною случиться. Как бы то ни было, я обрёл любовь. И это наш с ней путь.

Моргнув несколько раз, я возвращаюсь в реальность, замечая, что сестра едва держится на ногах. Они всё ещё стоят с Кевом на столе и стараются столкнуть с него друг друга. Улыбаясь, я встаю и приближаюсь к месту, где разворачиваются события.

– Ну, всё, Мими, ты уже сегодня нарезвилась! Давай, прыгай на спину, – говорю я, разворачиваясь к ней, и подставляю свою широкую спину.

Сестра ворчит, но всё же вскарабкивается на меня: сползая, а затем снова пытаясь удержаться. Я тихонько смеюсь над её неуклюжими попытками и, подхватив под икрами, помогаю ей нормально залезть. Алкоголь расслабил меня, но не вывел из строя. А для того, чтобы напоить сестру, много не надо.

– Это несправедливо! Почему у меня одни сёстры? Я хочу себе такого же брата, чтобы таскал меня каждый… ик… раз, когда я… ик… напивалась, – мямлит Челси и корчит недовольную мордашку.

– Ну, конечно, Челси. Раскатала губу. Вот весили бы твои… шарики чуть меньше, возможно, я бы и потаскал тебя.

– Кевин! – заступается Кэми. – Ты когда-нибудь заткнёшься?

– Он не может. В нём так много тестостерона, что места для мозгов не остаётся. Вот и мелет всякую чушь своим языком.

Кевин ухмыляется и, наклонившись, кусает блондинку за свисающую с дивана пятку, отчего та вскрикивает и подпрыгивает с кровати. Как некстати, чёрт возьми. Челси нечаянно задевает Мию, и малышка, которая и без того плохо держалась, плюхается на пол.

– Боже мой, Кевин! Я просто убью тебя! – кричит с пола сестра, прижимая к себе ушибленную ногу.

– Мими, я не хотел. Чёрт, давай посмотрю, – подрывается Кев, но я опережаю его.

– Лучше сгинь, – цежу сквозь зубы я. Я не зол на него, но сейчас переживаю за неё куда больше. Поднимаю Мию на руки и вглядываюсь в её сморщенное личико.