Порядок в танковых войсках? Куда пропали танки Сталина - Шеин Дмитрий Владимирович. Страница 19

Трехнедельные испытания предоставили советским танковым конструкторам богатую пищу для раздумий, далеко не всегда приятных. Лобовые бронелисты с честью выдержали испытание 76,2-мм бронебойным снарядом, выпущенным в упор, а вот наклонные 40-мм борта оказались поражены даже 37-мм остроголовым бронебойным снарядом с дистанции 175–250 метров, причем выяснилось, что расположенный под многократно воспетым «рациональным углом наклона» 40-мм бортовой бронелист сопротивляется снарядным поражениям заметно хуже 45-мм вертикального бронелиста, составляющего нижнюю часть борта. В отчете было отмечено, что «обстрел из 37-мм пушки остроголовыми снарядами не менее опасен для танка Т-34, чем обстрел тупоголовыми снарядами калибра 45 мм. Это следует приписать более эффективному бронебойному действию остроголовых снарядов, пробивающих гомогенную броню одного и того же качества и толщины при тех же скоростях удара, как и тупоголовые смежного большего калибра… Комиссия считает необходимым отметить значительно более сильное действие остроголовых бронебойных снарядов по сравнению с тупоголовыми такого же калибра, выявленное в процессе данных испытаний и подтвержденное прежними многочисленными наблюдениями… Танк Т-34 имеет бронирование, удовлетворительно защищающее от действия пушки калибром 45 мм при обстреле снарядами тупоголовыми и неудовлетворительно защищающее от действия этой же пушки при обстреле остроголовыми снарядами [75]. Испытаниями показано, что обычное возражение артиллеристов, что острые снаряды бьют слабее при наличии угла наклона брони, по крайней мере в отношении испытанных толщин является неверным… уже имеющийся опыт обстрела броневых плит доказывает, что для защиты от удара острого снаряда калибра 45 мм при полной скорости пушки требуется толщина 60 мм, в то время как тупой снаряд практически удерживается 45-мм броней высокой твердости» [76].

Еще одним неприятным открытием стало обнаружение заметной опасности для экипажа и механизмов танка поражений броневых листов, формально не приводящих к проникновению снаряда за броню: «По установившимся до настоящего времени представлениям при пробоине меньше калибра внутрь корпуса выбивается только одна пробка, которая в силу этого может произвести поражение лишь части экипажа танка или произвести только локализованные в небольшом объеме разрушения внутри танка, которые далеко не всегда поведут к потере боеспособности танка полностью. Вопреки этим представлениям, наблюдениями в процессе данных испытаний установлено, что кроме цилиндрической пробки из брони, в условиях, когда корпус снаряда не проходит за броню, внутрь танка попадают осколки головной, разрушаемой при ударе о броню, части снаряда. Кроме того, сама пробка часто разделяется на несколько частей, и кроме пробки от брони отделяются отдельные небольшие осколки. Общее количество осколков брони и снаряда внутри корпуса иногда достигает более десятка при наличии пробоины менее калибра, и когда основная масса снаряда остается перед плитой. Следовательно пробоина меньше калибра является более опасной для расположенных внутри танка экипажа, механизмов и пр., чем это представлялось до сих пор, по своему действию такое поражение является достаточно опасным для экипажа… Наблюдались многочисленные случаи образования разрушений внутри корпуса пробками из брони; так, наблюдалось пробитие обоих фальшбортов из мягкой углеродистой стали, имеющих толщину в сумме 6 мм, пробитие масляных баков, радиаторов, бензобаков и т. п. Приведенные наблюдения показывают, что скорость движения пробки за броневой защитой весьма значительна» [77].

Немало неприятных сюрпризов подкинули и поражения брони, вообще не влекущие за собой возникновение пробоин в «основных узлах бронирования». К примеру, выяснилось, что попадание бронебойного снаряда в ходовую часть может привести к рикошету, отбрасывающему снаряд вверх, где он пробивает 15-мм дно подкрылка и проходит внутрь бронекорпуса – чего, естественно, не наблюдалось при испытаниях обстрелом борта корпуса без смонтированных на нем гусениц. Также выяснилось, что опорные катки усиливают защиту нижней части броневого борта, но притом оставляют открытой именно ту верхнюю часть вертикального борта, которая дополнительно ослабляется фрезеровкой для соединения с дном подкрылка. Было обнаружено, что при попадании в опорные катки в районе вырезов для прохода балансиров снаряд легко проходит за броню сквозь колесные диски, вырез в броне и пружину балансира.

Изрядную головную боль доставили фугасные гранаты «трехдюймовки» – хотя по результатам испытаний не было зафиксировано ни одного пробития 76,2-мм фугасным снарядом 40—45-мм броневых деталей, «при попадании фугасного 76-мм снаряда по ходовой части или по борту вблизи гусениц и колес (до 100–200 мм) происходит разрушение гусеницы, ведущего колеса, ленивца и поддерживающих колес, ведущее к остановке танка» [78], причем при этом также разрушалось дно подкрылка. Взрывы фугасных снарядов «трехдюймовки» приводили к разрушению сварных швов на большом протяжении: «после первого же попадания 76-мм снарядом в боковую деталь башни [сварные] швы сильно разрушаются, а после 4-х попаданий 76-мм снарядами боковина башни была сорвана со своего места со всех швов. Вследствие недостаточной жесткости сварной башни попаданиями 45-мм и 76-мм снарядов срываются отдельные детали (основания смотровых приборов, листы крыши, люк лаза башни)» [79].

Попадания снарядов, даже не приводящих к возникновению пробоин в броне, наносили танку тяжелые повреждения: «Недостаточно бронирование картера бортовых передач. При попадании 37-мм и 45-мм снарядов 25-мм броневая защита картеров и сами картеры пробиваются, и машина будет остановлена…

Задняя дверца ниши [башни] имеет неудовлетворительное крепление… резьба сминается, и дверца ниши вылетает со своего места…

Картер поворотного механизма башни, изготовленный из чугунного литья, не годится. При попаданиях в стенки башни картер дробится, растрескивается, уши для крепления картера отлетают, поворотный механизм срывается со своего места…

Люк верхнего лаза имеет весьма слабые петли. Валики петель при всех испытаниях срезались и люк лаза выбрасывался со своего места. Башня оставалась сверху совершенно открытой.

Листы крыши башни тонки. Вследствие этого они срываются со швов и растрескиваются…

Петли люка сигнализации и люка вентиляции слабы, также недостаточно их крепление к люкам…

От попаданий 45-мм снарядов по броне швы оснований смотровых приборов разрушались» [80].

Впрочем, смотровые приборы и сами по себе отнюдь не впечатлили своей стойкостью к поражениям: «Недостаточно надежно также крепление крышек, защелок и налобников в смотровых приборах. Наружные защитные стекла смотровых приборов растрескиваются при ударах в башню 45-мм снарядами в значительном удалении от смотрового прибора и даже по противоположной стенке башни» [81]. Пулевой обстрел приборов наблюдения люка механика-водителя выявил возможность проникновения через поврежденное защитное стекло брызг пуль и поражения глаз механика-водителя.

Впрочем, это казалось мелочью по сравнению с наглядно продемонстрированной слабостью конструкции люка механика-водителя – первым попаданием снаряда оказались повреждены петли, а после второго снарядного попадания люк механика-водителя упал внутрь танка (соответственно в отчете по итогам испытаний оговаривалось, что «вообще наличие люка в носовом листе сильно ослабляет лобовую защиту машины и потому при проектировании новых моделей необходимо добиваться конструкции носового листа без люка водителя»).

Однако времени на глубокое осмысление итогов испытаний, рекомендованное комиссией широкое экспериментирование и внесение изменений в конструкцию Т-34 уже не оставалось – отчет об испытаниях был закончен в конце апреля 1941 г., а уже 22 июня танки новых типов пошли в бой. Ранним утром 23 июня передовой отряд 10-й танковой дивизии 15-го мехкорпуса, занимавший оборону в районе Радзехув, был атакован противником. В журнал боевых действий бесстрастно вносится: в бою потеряно 6 танков Т-34. Проходит два дня, и 25 июня «в 16.00 для противодействия разведывательным танковым группам противника командир 20-го танкового полка выделил группу в составе 15 танков под командованием начальника штаба полка майора Говор. Ворвавшись в глубину противотанковой обороны противника, отряд майора Говор был встречен сильным противотанковым и артиллерийским огнем противника… Наши потери – танков КВ – 4 шт., БТ – 7 шт. Не вернулось из боя 4 танковых экипажа, в том числе и начальник отряда майор Говор» [82]. На следующий день 19-й танковый полк 10-й танковой дивизии атакует противника в направлении Охладув, оказывается «встречен организованным огнем противотанковых орудий» – и теряет 9 танков КВ в этой атаке. В своем отчете исполняющий обязанности командира 10-й танковой дивизии подполковник Сухоручкин указал на недостатки танков Т-34: «Броня башни и корпуса с дистанции 300–400 м пробивается 47-мм бронебойным снарядом. Отвесные листы бортов пробиваются 22-мм бронебойными снарядами… При прямом попадании снаряда проваливается передний люк водителя. Гусеница машины слабая, берет любой снаряд» [83]. 28 июня 37-я танковая дивизия того же 15-го мехкорпуса атаковала переправы через реку Стырь у Станиславчик, потеряв подбитыми в бою 7 танков Т-34 [84]. 26 июня 12-я танковая дивизия 8-го мехкорпуса наносит удар в направлении Берестечко и теряет за день боя 5 КВ и 18 Т-34 [85]. 28 июня та же 12-я танковая дивизия атакует противника в направлении Ситно и теряет в этом бою 6 КВ и 15 Т-34 [86].