Сердце меча - Чигиринская Ольга Александровна. Страница 7

— Вы безбожно мне льстите, — покачала головой леди Констанс.

Оглянувшись — они с епископом отошли уже достаточно далеко, чтобы можно было полностью окинуть взглядом фасад усадьбы «Палмейра» — леди Констанс попыталась вспомнить, как впервые ступила на эту аллею и впервые увидела ажурное — а на самом деле очень прочное — строение из розового песчаника. Хозяин усадьбы бежал, его личные сервы покончили с собой и с детьми в питомнике, ама уже выбрались из убежищ и бродили неприкаянные по всему острову, а тростниковые плантации сгорели и слащавый дым преследовал Констанс по всей Мауи, то и дело возбуждая приступы тошноты — она наконец-то была беременна… О да, искушение роскошью… Епископ Карло не мог помнить тех времен — он прибыл на Мауи тогда, когда ее экономика уже наладилась и стало можно говорить о роскоши. Но Констанс готова была говорить скорее об искушении властью. Практически бесконтрольной властью над людьми, созданными — действительно созданными, — чтобы подчиняться.

— Я верю, епископ, что все у вас получится.

— Per Dominum nostrum Iesum Christum, — решительно сказал епископ. — Уши обманывают меня, или это катер?

Далеко в небе возник тонкий, монотонный звук. Сам катер был еще с трудом различим в лучах полуденного солнца.

— Да, это катер с «Леонида».

— Тогда я прощаюсь окончательно. Передайте Бет, что я буду скучать и по ней.

Они вышли на пристань и дон Карло сел в глайдер, перед тем благословив Констанс. Глайдер был старенький, трофейный, всего на два места — и епископ управлял им сам, гоняя между островами с мальчишеской лихостью (как давно убедилась Констанс, от капуцинов можно было ждать чего угодно). Когда пенный след моторной лодки растворился в розоватой у берега воде, леди Ван Вальден развернулась и увидела Бет.

Катер шумел уже так, что ей пришлось повысить голос:

— Аки передала для тебя подарок!

Бет сложила свои оливково-золотистые ладони лодочкой и приняла резной кулончик — маленького хвостатого краба, вырезанного в синем коралле. Когда она подняла голову, леди Констанс увидела в ее глазах слезы.

— Я не хочу улетать, ма.

Констанс обняла воспитанницу и погладила по голове.

— Я тоже, Бет. Я тоже.

— М-м?

— Вставай, говорю. Пора встречать наших дорогих гостей.

Дик поднялся с койки, потирая виски. «Почему я?» — этот вопрос ему и в голову не пришел. Да и с чего бы он стал приходить? Ведь водить вельбот — это не работа, это удовольствие.

Дик вышел из каюты и отправился в умывальную. Забрался в душ и сполоснулся, почистил зубы. И почему, стоит поспать каких-нибудь четыре часа, во рту уже пакостно? Чтобы окончательно отойти от сна, не стал включать сушку, а выбрался из душевой кабины мокрым и натянул трусы прямо на влажное тело. Моментально пробрал холод. Джез бросил в юношу хакама и юката.

— Эй! Может, я надену что-то почище?

— Кэп сказал: не баре, перебьются и так.

— Оро… — пробормотал Дик. Ладно, кэп сказал так — значит, так.

Соображения капитана Хару были понятны. Послать за пассажирами на катере самого никчемного из членов экипажа, да еще вдобавок одетого как попало — это был единственный способ показать зловредной судьбе кукиш. Конечно, перед незнакомыми людьми неохота появляться чучелом, но с другой стороны — кто они такие? Пассажиры, навязанные на голову экипажа «Паломника». Гвоздь в заднице.

— А поесть? — спросил он, и тут же вспомнил, что Дрю мертв, а значит, никто не готовил. Скорее всего.

— Поешь, когда вернешься.

Они были уже на пути к коридору силовых мачт. По дороге Дик заскочил в каюту и прихватил свог: без оружия-имитатора он последний год чувствовал себя как без штанов. Волосы ему пришлось расчесывать и увязывать в хвост уже на ходу.

— Пока ты давил клопа, мы похоронили Дрю. Кэп думал, ты будешь не в претензии, что тебя не позвали.

Дик не то, что не ответил — он вообще никак не отреагировал.

— Ну, я так понял, что он оказался прав. Дрю был сукин сын, и доставал тебя, и поднимал на смех перед всеми… Короче, у нас теперь новый бортинженер… — Джез замялся, и Дик, удивленный тем, что по такому поводу Болтон испытывает затруднения, все-таки оглянулся.

— Он к нам ненадолго, — Болтон развел коричневыми руками. — До Санта-Клара, за стоимость проезда.

Дик все смотрел на него, и никак не мог понять, почему Джез как будто оправдывается. Наконец Болтон потер шею и, как перед прыжком в холодную воду, выдохнул:

— Он вавилонянин.

— А, — безразличным голосом сказал Дик — и пошел дальше. — Да хоть черт. Нам ведь нужен бортовик, верно?

— Не то слово нужен, — согласился Джез.

Капитан и Вальдемар ждали их у перехода к вельботу.

— Посудинка проверена, — сказал Вальдер. — Ну, и вид у тебя, пацан.

— Вид что надо, — одобрил капитан Хару. — Пусть знают, что мы перед ними лебезить не собираемся.

Он надел на Дика обруч связи — такой же, какой был на нем самом — и проговорил в микрофон:

— «Паломник» — «Леониду», высылаем вельбот.

— «Леонид» — «Паломнику», — услышал Дик в наушнике. — Ждем. Входите в четвертый шлюз.

— Бу сде, — проворчал капитан. — Конец связи. Что это за шишки такие, что не могут, как все люди, прогуляться через транзитную зону?

— Наверное, не хотят, чтобы кто-то знал, что они отправляются на «Паломнике», а не на «Леониде», — пожал плечами Дик.

— Политика, — поддержал его Вальдер.

— Вот без вас, ребята, я бы нипочем не догадался. Спасибочки огромное, — проворчал капитан. — Давай, малый, лезь в люльку — и не опозорь меня там.

Юноша спрыгнул в люк переходника — головой вниз, зная, что в вельботе не действует искусственная сила тяжести. Перехватываясь руками, пролетел по переходнику в вельбот, занял место в кресле драйвера — «люльке», как назвали его пилоты. Привычным движением высвободил захваты — полосы активного полимера захлестнулись на руках и ногах, намертво прижимая Дика к креслу. Полусфера кабины, затянутая флексигласом, обеспечивала прекрасный обзор. С борта «Паломника» теперь казалось бы, что Дик висит головой вниз, привязанный к креслу, но космоходы быстро забывают о таких условностях как «верх» и «низ».

— «Паломник» вызывает диспетчера. Разрешение на полет к «Леониду», время — полчаса.

— Диспетчерская — «Паломнику»: полет разрешаю. Второй-Б транспотрный коридор, «Леонид» пришвартован в девятнадцатой секции. Время — полчаса, резерв — десять минут.

Как давно она не летала…

Леди Констанс усмехнулась про себя: можно вырасти и выйти замуж, взять на воспитание одного ребенка и родить другого, стать наместницей лорда-мужа, и иметь власти больше, чем любая из королев древней Земли. Но в душе остаться девчонкой, обожающей полеты.

Мауи прощалась с ней, повернувшись боком Жемчужного Моря, где острова Надежды протянулись тремя длинными цепочками, словно агатовое колье. Серебряное чело планеты венчал закат. Катер «Леонида» прошел терминатор, долетел до станции Тепе-Хану и встал в сухой док, войдя в шлюз корабля.

— Леди Мэйо, — Констанс, спустившись по трапу катера, пожала руки супруге наместника Деландо. — Начнем наш маленький спектакль.

Леди Мэйо должна была явиться в станционный собор, одетая в плащ Констанс и под вуалью. Ее служанка, юная гем-серв, обменялась быстрым взглядом с Бет. Была ли в этом взгляде легкая неприязнь или Констанс показалось? Говорил ли он — «Ты такая же, как я, почему ты не на моем месте?». Эта девушка была сейчас одета как Бет — в просторные брюки, чоли и широкий темный плащ.

— Леди Мэйо, почему ты в мамином платье? — спросил Джек. Ответа дожидаться не стал: — Ма, мы на этом кораблике полетим? А можно я тут побегаю? Ух ты! Смотрите, как я прыгаю! Как настоящий бакэмон! Бет, смотри — я бакэмон!

— Иди на руки к тете Мэйо, сынок, — леди Деландо протянула руки. — Не скачи как ящерка-летяга. Мы с мамой хотим обмануть одного нехорошего человека, поэтому я оделась как она, а она — как простая женщина. Сейчас сюда прилетит кораблик, он вас заберет на большой-большой корабль, и через два месяца вы будете дома.