Проверка. Дилогия (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович. Страница 123

— Что с ней произошло?

— Попытались затащить в машину два азербайджанца. Она использовала баллончик с перцем и попала одному в глаза, а второй ударил её четыре раза ножом. Оба преступника пойманы, осуждены и отбывают наказание. Это случилось вскоре после возвращения Насти и напрямую с ней не связано, поэтому сначала мы только посмотрели материалы полиции.

— Сначала? — спросил генерал. — Надо полагать, что вы что-то накопали?

— Один из моих офицеров обратил внимание на очень короткий срок выздоровления, — ответил Лобов, — Когда начали разбираться, выяснили, что ранения были очень тяжёлые. Рана на животе большой опасности не представляла, но три ножевые раны на груди… Медики её уже не надеялись вытянуть, но всё изменилось после того, как в палату, куда девушку положили после операции, ворвались её отец и сестра.

— Ворвались? — удивился генерал. — Подполковник полиции ворвался в реанимацию?

— В отделение их пустили и сказали о тяжёлом положении старшей дочери. Видимо, он знал о возможностях Насти, потому что помог ей добраться до сестры и не дал вмешаться врачу. Настя как-то умудрилась отогнать медсестру и вцепилась в сестру, как клещ. Когда прибыли санитары, девочку пришлось усыпить наркозом. Учитывая состояние пострадавшей, посчитали опасным применять силу. Она обнимала сестру до тех пор, пока не потеряла сознание.

— И как после этих объятий изменилось состояние старшей сестры?

— Ей стало гораздо лучше, а потом быстро пошла на поправку. Когда разрешили посещения, первой к ней тоже пришла Настя. После этого её сестра через несколько дней уже была здоровым человеком. Её держали в больнице в надежде найти причину такого быстрого выздоровления, пока родители не настояли на выписке.

— А это зацепка! — сказал генерал. — Камера в палате была?

— Только в реанимации. Учитывая то, что мы узнали позже, Настя могла зайти в палату и всё сделать без отца и без скандала, но побоялась из-за камеры. И лечение ей пришлось растянуть, чтобы не вызвать ажиотажа слишком быстрым исцелением.

— Вы что-то сказали о её возможностях?

— Мы начали заниматься её подругами, — сказал Лобов. — Две девушки, с которыми она дружила последнее время, ничего не сказали, хотя явно что-то знают. Одну из двух школьных подруг удалось разговорить. Когда мы стали расспрашивать о Насте, она кинулась её защищать. Мол, гипноз это не преступление, а эти придурки сами виноваты. Выяснилось, что Настя сказала обеим о своих способностях гипнотизёра. Дала каждой по розе, которые исчезли на их глазах. Когда вечером гуляли в сквере, натолкнулись на местную шпану. Ничего там такого опасного не было, но Настя была не в настроении и решила развлечься. Она внушила всем, что превратилась в Чужого из американского фильма. Гипнозом это внушение быть не могло, потому что она не произнесла ни слова, а в сквере уже было темно. Иллюзия вышла настолько убедительной, что один из парней потерял сознание, а остальные обделались и разбежались. Мы потом поговорили с тем, кого подобрали полицейские. По его словам сквер осветился, и в нём возникло двухметровое чудовище. Оно хлестануло себя хвостом, зашипело и выдвинуло внутреннюю челюсть. Он назвал своих приятелей, которые рассказали то же самое. Да, вторая подруга, когда ей всё это рассказали, перестала молчать и набросилась на нас с обвинениями, что это мы сами подвергли Настю каким-то испытаниям, ставили над ней опыты и сейчас не даём нормально жить. Кое о чём им намекнула Настя, а остальное она додумала сама.

— Девочку забирают на девять месяцев и подвергают каким-то испытаниям… — задумался генерал. — Видимо, она их прошла, если вернули, да ещё наделили такими способностями.

— И к нам она с этими способностями не пошла, — добавил до этого молчавший Зеленин. — Судя по всему, она ждёт, когда на неё выйдем мы, иначе вела бы себя осторожней. Я бы не стал на неё давить и угрожать хотя бы потому, что мы не знаем всех её возможностей.

— Это мы решим сами, — недовольно сказал Можейко. — Скажите лучше, чем вы занимались сейчас?

— Мы хотели получить санкцию на проверку всех отелей на побережье Кубы, — ответил Зеленин, — а здесь собирались ещё поработать со всеми участниками вечеринки. Времени у нас было мало, а у меня в отделе всего шесть офицеров, и это дело не единственное.

— Как ты думаешь, почему забрали дело? — спросил Лобов, когда вышли от генерала.

— Директор понял, с чем мы столкнулись, — ответил Зеленин. — Когда несколько старых развалин в считанные дни превращаются в полных сил пожилых людей… Я думаю, это произвело гораздо большее впечатление, чем излечение от саркомы, хотя наверху тоже умирают от болезней. После этого он решил, что наш отдел не подходит для такого серьёзного расследования. Продолжим заниматься чертовщиной, а целительницей будут заниматься серьёзные парни Можейко.

— Плохо, что не получилось договориться с её дедом, — вздохнул Лобов. — Почти наверняка он многое знает о внучке. Взять бы его, да качественно потрясти!

— Может, ещё и потрясут, — сказал Зеленин. — Если нашим делом по-настоящему заинтересуются на самом верху, кто там будет с ним считаться! Интересно, как отнёсся к твоему рассказу генерал. Я бы без собранных нами документов не поверил.

Поверил Николай Владимирович в то, что ему рассказали, или нет, но он получил чёткие указания от директора и сразу же после ухода офицеров, начал их выполнять.

— Виктор Сергеевич, — позвонил он начальнику научно-технического отдела. — Вам должны передать дело «Подросток». Его по приказу директора забрали у аномальщиков и передали нам. Срочно знакомьтесь и проверьте всё, что можно проверить быстро. Потом передадите мне свои выводы и план первоочередных мероприятий. Учтите, что в результатах расследования заинтересовались на самом верху. Когда получите дело, сразу же сделайте для меня копию записи разговора Насти Никитиной с опером областного управления МВД.

Запись Можейко прослушал в тот же день, а на следующий к нему в кабинет пришёл полковник Никонов.

— Здесь выводы по делу, — сказал он, протягивая генералу бумаги. — План мероприятий пока не готов, но к концу дня…

— Я прочитаю позже, — сказал Николай Владимирович, — а сейчас скажите, как вы ко всему этому относитесь?

— Фантастика, — ответил полковник. — Правда, всё, что проверили, подтвердилось. Это в основном материалы по Москве. Больше ничего не успели сделать, кроме нескольких запросов.

— Есть мысли по профессору Никитину?

— Мысли у меня есть, — сказал Никонов, — вот трогать его не хочется. У старика большие связи, да и не тот у нас случай, чтобы применять крайние меры. Я думаю, что сначала нужно поговорить с самой Настей или её отцом.

— Запрос на Кубу сделали?

— Одним из первых, — ответил полковник, — только сомневаюсь я, что их там найдут. Самолётами они не улетали, и в списках пассажиров круизных лайнеров их тоже нет.

Сомневался он зря. Уже к концу следующего дня стало известно, что все трое, не скрываясь, живут в одном из двух самых дорогих отелей города Ольгин, полдня проводят на пляже Изумрудный берег и не стеснены в средствах.

— Кубинцы очень оперативно сработали, — докладывал генералу Никонов. — О Никитиных много узнали, потому что они, включая малышку, свободно говорят по-испански и за время отдыха там со многими общались.

— Интересно, как они туда попали, и откуда у подполковника полиции такие деньги? — сказал Можейко. — Вот что, Виктор Сергеевич, пошли-ка ты туда своих ребят. Несколько дней отдохнут за государственный счёт и заодно понаблюдают за Никитиными, а потом кто-нибудь подойдёт и деликатно поторопит с возвращением. Остальные пусть следят издалека. Я не исключаю того, что наш парламентёр забудет о своём задании и пойдёт паковать чемодан.

Встреча состоялась через три дня, на два дня раньше, чем планировали фээсбэшники. Настя с Ольгой вышли из воды и теперь обсыхали, лёжа в песке. Мать купалась гораздо реже, а на песок не ложилась вообще, предпочитая ему шезлонг. Они полдня проводили на солнце и загорели до черноты. Заклинания для загара у Насти не было, зато было от солнечных ожогов. Обновляй его каждый день и загорай сколько душе угодно. Их душам, дорвавшимся до южного солнца, угодно было много, поэтому у всех трёх дам остались белыми только зубы. Заиграл мелодией вызова материн телефон, и она поспешила достать его из сумки.