Проверка. Дилогия (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович. Страница 133

— Садитесь, — показал ей рукой на стул Николай Владимирович. — Обо мне вам должны были сказать, а я с вами уже заочно знаком. Дела, подобные сегодняшнему, находятся в ведении моего управления. Я вас, Настя, не собираюсь ругать за самодеятельность, наоборот, поблагодарю за то, что помогли избавиться от потерь. Учитывая состав и вооружение группы, они бы у нас могли быть. Но на будущее давайте договоримся, что вы сами больше никуда не встреваете. Ваша помощь будет кстати, но вам нужно проработать свои действия вместе с нашими сотрудниками. Если возникнет необходимость кого-нибудь освобождать, дадим вам нужные фотографии и согласуем наши действия. Я понял, чем вызвана ваша кровожадность, но лучше в дальнейшем обходиться без неё. Гораздо легче будет объясняться с прессой, а жизнь иногда бывает гораздо хуже смерти. Такие террористы у нас сажаются надолго и до свободы, если у них не пожизненный срок, как правило, не доживают. У вас будет много своей работы, но мы не будем часто отвлекать. Слава богу, захваты заложников очень редки, а с такой наглостью, как сегодня, мы сталкиваемся не каждый год. И, раз уж мы встретились, позвольте извиниться за действия моих сотрудников. Они вам просто не поверили. Если честно, я сам до сих пор не могу поверить тому, что вы рассказали. Понимаю, что вы могли придумать более правдоподобную ложь, и успел убедиться в том, что ваши доказательства не результат внушения, но всё равно… Вот как поверить в ожившую сказку? В вашем возрасте проще, а когда большую часть жизни прожил в твёрдой уверенности, что всё это чушь и выдумки…

— Ладно, будем считать, что я уже забыла, — сказала Настя, — хотя эпизод с сестрой оставил осадок. Не знаю, были ли у вас такие права, но даже если были, не всеми правами стоит пользоваться. Не гибко вы работаете, товарищ генерал. Судя по тому, что я читала, спецслужбы во всём мире не слишком придерживаются морали, но только по отношению к врагам. Вы же хотели воспользоваться моими услугами и сразу поспешили взять за горло, хотя в этом не было никакой необходимости.

— Поймите и вы нас, — вздохнул он. — Не нужно думать, что мы в своей работе всех шантажируем и запугиваем. Ваш случай особый. Вы потенциально очень опасны, а в деле было много непонятного, поэтому старший в группе решил подстраховаться, благо вы сами дали повод, подделав часть документов.

— Я уже сказала, что забыла. Где я буду работать с вашими людьми? Теперь мне нетрудно появиться здесь, пусть только покажут кабинет. Наверное, так будет легче, чем им ехать в наш центр.

— Сейчас я вызову офицера, с которым вы будете работать. Он даст вам свой телефон и покажет комнату. Когда у вас будет свободное время, созвонитесь.

Этим офицером оказался майор Виктор Сергеевич Лопухин, который привёл девочку к своему кабинету. Насте майор понравился внешне и тем, что, как показала магия, очень хорошо к ней отнёсся. Симпатия к его внешности была вызвана не красотой, а тем, что он был очень похож на её отца.

— Я получил допуск к вашему делу, — сказал Виктор Сергеевич, пропуская гостью в кабинет. — До этого я уже думал, что разучился удивляться. Полностью в курсе ваших способностей буду только я, все остальные, кого мы будем привлекать к операциям, будут знать только то, что необходимо. О вас и так уже знают многие только в нашей службе, а ещё должны быть такие знающие в правительстве. Рано или поздно о вас узнают и недоброжелатели, которых наши политики почему-то называют партнёрами. Сначала никто не поверит, а потом поднимется шум. Поскольку вы не делитесь, придётся скрываться, потому что иначе вас уберут, и никакая магия не поможет. Будьте к этому готовы. Год-два, может быть, три, но не больше. Паршивая овца нашлась бы и при прежнем строе, а при нынешнем они ходят стадами.

— Посмотрим, — зло ответила девочка. — Я не о паршивой овце, а о своей ликвидации. Я уже сейчас навскидку кое-что придумала. За себя я почти не волнуюсь, вот сёстры и родители… Виктор Сергеевич, у вас к моему делу полный допуск? Мои возможности вы знаете, а где и как я их получила?

— Этого в вашем деле нет, — ответил он. — Наверное, мне и не стоит знать. Давайте в двух словах поговорим о нашей дальнейшей работе. Я знаю, что вы заняты в нашем научном центре по нескольким программам. Остаётся свободное время?

— Когда как, — пожала она плечами. — Иногда его мало, а сегодня улетела с обеда. Я в центре всего неделю, поэтому не знаю, как меня будут использовать дальше.

— Давайте договоримся так, — предложил Лопухин. — Когда у вас появляется время, звоните мне по этому телефону. Если я на месте и не занят ничем срочным, мы встречаемся. Вам ведь будет нетрудно здесь появиться?

— Две-три минуты, — ответила Настя. — Не скажете, чем мы будем заниматься?

— Любые террористические акты выполняются по определённым схемам, — пояснил он. — В рамках одной схемы они могут отличаться в деталях, но стиль выполнения будет общим. На каждую такую схему наработаны планы противодействия. Вы идеальное оружие как для террора, так и для действий против террористов, поэтому ваше участие всё меняет. Основная работа падает на вас, а мы должны быть на подхвате. Главное — сохранить заложников, не допустить взрыва при минировании объекта и сохранить хоть одного мерзавца, как вы это сделали сегодня. Но мало всё это сделать, нужно не вызвать удивления лёгкостью и последствиями операции. Действовать должны вы, а аплодисменты срывать — мы.

— Понятно, — вздохнула Настя, — и здесь меня убирают на задний план. Никакой славы!

— Я понимаю, что вы шутите, — сказал Лопухин. — Но лучше вам забыть о славе. Для вас она смертельно опасна. К тому же вы, в отличие от наших бойцов, ничем не рискуете, поэтому для вас это не героизм, а рутинная работа.

— Устыдили, — засмеялась девочка. — Обещаю быть скромней. Номер вашего телефона я взяла, можно уходить?

Майор кивнул, а она вызвала сферу, полюбовалась на его растерянное лицо и исчезла.

Дома были вернувшиеся мать с Ольгой. Мать сидела у телевизора, на экране которого показывали уже работающий терминал и брали интервью у кого-то из его обслуживающего персонала, а Ольга расположилась в их общей комнате на недавно купленной для неё кровати и рассматривала выложенные из ранца учебники.

— На математику и чтение ходить не нужно, — довольно сказала она Насте. — Вообще-то, времени хватает для того, чтобы выучить всё остальное. Нужно только посидеть с чистописанием.

— И куда ты спешишь? — спросила девочка. — Школа — это не только учёба, это целый мир, которого ты себя собираешься лишить. Будешь прыгать из класса в класс, как блоха. Не будет ни дружбы, ни любви, а окончишь школу малявкой. Думаешь, это хорошо?

— А сама? — насупилась сестра. — И потом я не собираюсь всё время прыгать, но в первом классе всё слишком просто. Из-за дружбы страдать целый год? Я могу подружиться с кем-нибудь другим!

— Говори с мамой, — махнула она рукой. — Пусть оформляет тебе экстернат.

Через час со службы вернулся отец.

— Думал, что сегодня приеду только ночевать, — сказал он собравшейся в гостиной семье, — но всё на удивление быстро кончилось.

— Ты о захвате терминала? — спросила Настя. — А при чём здесь вы? Там, по-моему, были ребята из «Вымпела» и другие фээсбэшники, а полиции я не видела.

— А что ты там делала? — спросил отец.

— Слетала и навела порядок, — ответила девочка. — Заставила террористов друг друга перебить, а их главного — сдаться. Не нужно так бледнеть, мама, я всё делала из своего шара, который по уверениям учёных нельзя прострелить из пушки. Что ему какие-то автоматы!

— Наш СОБР там был, только во второй линии оцепления, — сказал отец, — а когда случаются такие ЧП, в готовности держат не только спецподразделения, но и всех остальных. А твой зомбированный главарь умудрился как-то покончить с собой. Подробностей я не знаю, просто сам факт.

— Как же так? — растерялась Настя. — Я на него сил не жалела!

— Он расстрелял своих? — спросил отец. — Ещё, наверное, приказала обо всём рассказать. Сама же говорила о том, что магия не сделает подонка ангелом, только сведёт с ума. А он не просто подонок, а подонок убеждённый. Твой приказ вступил в противоречие со всем тем, ради чего он жил. Наверное, он просто свихнулся, а сумасшедшему на твои приказы… Теперь нас начнут обвинять в том, что его выдоили и прикончили. Финал у этого захвата из-за твоего вмешательства какой-то дикий. Решившиеся на такое боевики разборок между собой не устраивают.