Ваше благородие - Чигиринская Ольга Александровна. Страница 133
Мы стали заложниками военного правила: имеющий преимущество должен атаковать под угрозой его потери.
На руке у одного из рядовых моей роты, Ивана Кассиди, была татуировка “Я прав!”. Полезная для самовнушения надпись — в большинстве случаев ты вынужден действовать, не зная — и никогда не узнаешь! — прав ты или нет…
Кассиди погиб 9 мая на перешейке у Коблево.”
Арт Верещагин
“The Trigger: a Battle for Island of Crimea”
Одесса, штаб Крымского Фронта, ночь с 8 на 9 мая 1980 года
— Это десант, — твердо сказал Маршал. — Последняя судорога. Флоту — боевая тревога. Морской авиации — боевая тревога. Береговой артиллерии — боевая тревога…
— Больше тысячи кораблей… — командующий Черноморский флотом Адмирал Н. покачал головой. — Ложные цели… Похоже, они даже корыта, в которых белье стирают, в море вывели… (Адмирал по иронии судьбы почти повторил фразу, сказанную капером фон Траубе на последнем заседании штаба: “В десантной операции из всего, что плавает, не задействованы только жестянки от “Кока-Колы”. Но эксперты думали и над этим…”).
— Торпед хватит на всех, — ободрил Маршал.
Настроение было шапкозакидательское. Белякам могло казаться, что они имеют себе пару-тройку военных хитростей, но все их хитрости были видны как на ладони: собранная с бору по сосенке белогвардейская десантная флотилия тянулась в Керчь. Та ее часть, что отплыла из Севастополя, Судака и Феодосии, была уже на подходе к Керченскому полуострову. Логика подсказывала Маршалу, что это не основной десант, а отвлекающий, вроде тарханкутского. Основной идет в обход, мимо Альма-Тархана, используя тощенький шанс пройти в зоне прикрытия своих береговых батарей и избежать сокрушительного удара Краснознаменного Черноморского Флота.
Зря беляки надеялись хотя бы на тень успеха своего плана. На сей раз у Маршала все было готово, чтобы раздавить оба флота. Если это сборище разношерстных судов можно назвать “флотом”…
Чонгарский пролив, в виду северного берега Крыма, 2235, флагман крымского флота крейсер “Георгий Победоносец”.
— Сколько до боевого контакта?
— Час и восемнадцать минут.
— Яки. — Берингер отложил микрофон, глянул на экран и усмехнулся. Времена капитана Блада прошли — теперь флотоводец ведет бой, не видя моря. Он сидит в рубке командного центра и видит вражеский флот серией пятнышек на радаре. Благодаря американскому спутнику “Keyhole” он знает, что из этих пятнышек чем является. Благодаря более современной локационной технике и ракетам он скоро уменьшит число этих пятнышек, самое малое, вдвое.
Но не сразу… Сначала свое слово должна сказать советская авиация. Ту-22М, способные испортить всю обедню…
— Пошли самолеты, сэр, — натянутым голосом сказал оператор…
На крымский “отвлекающий десант” бросают морскую авиацию, а основной десант должна уничтожить штурмовая авиация…
…И ночь над Чонгаром превращается в ад кромешный: целей много, очень много — ату, ребята, топи их всех!
И вдруг, в какой-то момент воздушная атака захлебнулась… Дело было не в том жалком огне, который могли открыть зенитные средства белогвардейских десантных кораблей, собранных, как правильно заметил Маршал, с бору по сосенке… Дело было в другом…
ОНИ БОМБЯТ АЭРОДРОМЫ!!!
“Этот этап плана “Потемкин” показал успех всего плана в целом: удар крымских самолетов по советским аэродромам опять оказался для советской армии полной неожиданностью.
Мы долго думали, как обеспечить эффект внезапности — наш единственный шанс на успех. На что купить советскую ПВО, как не дать истребителям подняться в воздух. Все гениальное просто: они были УЖЕ в воздухе, они кружили над Чонгарским Проливом, обстреливая наш “десантный флот”. Ну, а каким образом ударной группе удалось проскочить зону ПВО — это уже секрет Полишинеля. Состав “гриффин”, созданный в лабораториях “Ториан Кемикл Инк.” и принятый на вооружение в 75-м году, поглощал радиоволны очень эффективно. Он не делал самолет “невидимым”, как писала популярная пресса. Он просто во много раз уменьшал его сигнатуру, обманывал РЛС. К тому времени как в сигнале на радаре распознавали самолет, он уже был достаточно близко, чтобы ударить по радару “Стандарт-Армом”. Что и делал.
У “гриффина” было два недостатка, справиться с которыми так и не смогли. Первый: высохнув, этот состав терял качества РВ-поглотителя. Как таковой он годился в дело только текучим (в обычном состоянии это текучесть мазута, она сохраняется около 60 часов).
Вторым недостатком было то, что текучий “гриффин” смывается с самолета встречным потоком воздуха. Его хватает только на дорогу “туда”, и на дороге “обратно” он уже никак не мешает ни РЛС, ни системам наведения ракеты.
Тем не менее военное ведомство по результатам испытаний “гриффина” заключило, что покрытие снижает вероятность потерь на целых 11%, и этого оказалось достаточно, чтобы профинансировать изготовление нескольких тысяч тонн “отворотного зелья”, как его называли. Боже, благослови инновационный отдел Главштаба!”
Арт Верещагин
“The Trigger: a Battle for Island of Crimea”
Одесса, 9 мая, 0000-0030
Командира ТВА трясло мелко и часто — но не только потому, что его “чайка” мчалась по брусчатке. Генерал-лейтенант понимал, что первая половина его звания действительно пошла прахом. Болела голова, болела печенка, ныли плечи — как будто он сутки на ногах, а не вскочил с постели полтора часа назад по тревоге.
Но как… Как?! Они ведь тоже поставили ложные цели! Почему ВСЕ удары белых пришлись по настоящим аэродромам? Откуда они взяли самолеты — нет, не должно быть, он проверял доклады, сверял документы: в Крыму не должно было остаться ни единого А-7!
Стучат. Предатель в штабе ТВА, в штабе фронта. И за работу этой суки отвечать тоже ему…
— Приехали, товарщ генерал-лейтенант, — сочувственно сказал водитель.
Лицо командующего Крымским Фронтом цветом гармонировало с его мундиром, неформально расстегнутым на все пуговицы.
— Товарищ маршал, — горло командира ТВА сковал внезапный ларингит. — Командующий Тактической Воздушной Армией генерал-лейтенант…
Маршал сделал резкое движение рукой — в лицо генерал-лейтенанту полетела, рассыпаясь вспоротой подушкой, толстенная стопка бумаги.
—…По вашему приказанию прибыл…
Шелест последних осевших листочков угас, сменился другим звуком — наливаемой в стакан воды.
— Твои доклады, — Маршал с шумом отхлебнул. — Можешь ими жопу вытереть. И погонами заодно. Только золотое шитье спори — царапаться будет, а тебе это некстати. Жопа тебе на ближайшем партийном бюро ой, как пригодится. Ты можешь мне объяснить? Вот это все — можешь?!! — загрохотал он. Потом снова отпил и спросил:
— Сколько?
— Девять.
— Те же, что и в прошлый раз?
— Так точно.
— Ни одной ложной?
— Никак нет.
— Понимаешь, что это значит?
— Так точно.
— Есть конкретные подозрения?
— Никак нет…
— Да перестань ты, мать твою… Отвечай по-человечески… Как они могли проскочить через ПВО?
— Они не проскакивали.
— Что?
— ПВО среагировала. Только поздно…
— Их что, радары не брали?
— Брали. Но плохо…
— Та-ак…— Маршал сцепил зубы. — Роман Фадеева “Разгром”. Сколько они потеряли в воздушных боях?
— Порядка двадцати самолетов. Товарищ маршал…
— Да?
— Флот…
— Что флот?
— Я подумал… Только что… А вдруг этот десант…
— Одним выстрелом — двух зайцев… — понял Маршал.
Для командующего ТВА забрезжила надежда.
— Отозвать флот? — рассуждал вслух Маршал.
Командующий ТВА молчал. Он подбросил идею — теперь решение должен был принять комфронтом.