Дым и пепел - Хафф Таня. Страница 81

Благодаря последним владельцам сезонных билетов движение на Норланд-авеню оказалось довольно оживленным, но на Леджер-авеню, где строился жилой комплекс, было почти пусто.

Фицрой сперва услышал шум машины Тони, а потом уже увидел ее. Он знал, что она здесь, но никак не мог на ней сосредоточиться. Вампир все понял. Его отвлекали сердца, бьющиеся вокруг, запах теплой крови, запертой в жилах, сотни тысяч жизней, которые могли бы стать его на время охоты.

Он с рычанием заставил себя наблюдать, как машина остановилась, открылась водительская дверца и…

На третьем этаже здания, стоявшего через дорогу, пела женщина. Песня была печальной, и Генри понял, что его приняли бы радушно, если бы голод привел его к тому порогу.

Кто-то прикоснулся к плечу вампира.

Фицрой резко развернулся, вцепился в чью-то одежду и впечатал кого-то… что-то в мостовую. Знакомый запах он узнал с секундным опозданием.

— Черт, ой, Генри! Больно!

— Тони.

«Лежащий у моих ног с бешено колотящимся сердцем, глядящий на меня снизу вверх с таким видом, будто в случившемся виноват он сам».

— Понимаю. Ты воспользовался чарами «Не замечай меня».

— У меня не было выбора, — Фостер крякнул, принял протянутую руку Фицроя и позволил себя поднять. — Там была орда фанатов «Самой темной ночи», готовая разорвать меня на куски.

— У этого сериала столько поклонников, что они могут составить орду? — Золотисто-рыжая бровь приподнялась.

— Маленькую, — признался Тони, проверяя, все ли с ним в порядке. — Вообще-то скорее толпу, зато очень вздорную и злую. Итак, вы собираетесь извиниться за то, что уронили меня на задницу?

«На которой явно остались синяки».

— Твои чары отвлекли меня. Я думал об охоте, — улыбнулся Генри.

— Значит, мне еще повезло?

— По существу — да.

— Хорошо, это мне подходит, — Фостер повернулся и принялся рассматривать стальные каркасы трех башен. — В заметках Лии говорится, что одно слабое место находится в первой из них.

Тони без всяких сомнений знал, что Генри его не уронит. Однако спинной мозг, болтающийся сейчас на уровне четвертого этажа — Тони удерживали лишь руки вампира, сжавшие его лодыжки, — был с этим не согласен и явно считал, что все они должны были погибнуть.

Болезненно.

Грязно.

Разбившись об землю.

Собственное истерическое бормотание: «Господи!» — раздражало Тони и отвлекало его от дела.

— Не хочу торопить тебя, Тони, но луна взошла. Нельзя сказать, что мы невидимы. Если кто-нибудь случайно посмотрит в окно с верхнего этажа любого здания, торчащего на другой стороне улицы…

— Да. Понял. Мы спечемся. Простите.

«Ориентация рун, похоже, не имеет значения.

Это чертовски хорошо, потому что вряд ли я смог бы нарисовать их вверх тормашками. Нет, это я вверх тормашками. Господи! Господи! Господи!»

«Десять дырок закрыты. Осталось семнадцать».

Второе слабое место за ночь находилось там, где шли земляные работы.

— Почему их так притягивают дыры в земле? — пробормотал Тони, когда они спустились по утрамбованному земляному пандусу, оставленному для оборудования.

— Эти монстры созданы адской бездной. В глубоких ямах они чувствуют себя как дома.

— Это другого рода ад, Генри.

— Человек провел бы там в мучениях целую вечность?

— Наверное.

Судя но тем обитателям ада, которых они уже видели, такое предположение казалось Тони вполне резонным. Хотя вечность — наверное, слишком долгий срок.

— Тогда все это кажется мне достаточно похожим на ад.

«Одиннадцать к шестнадцати».

— Нет, — запротестовал Тони и попятился, хотя Генри не сделал ни малейшего движения в его сторону. — Когда все будет позади, у меня хватит времени на то, чтобы выспаться.

— Если бы ты закончил дело нынче ночью, то я бы с тобой согласился. Но ты не можешь и все больше устаешь. Это видно. Утомление приводит к ошибкам, те — к ранениям. Ты лечишь себя сам. Это все больше изнашивает твое тело. Есть шанс, что ты не переживешь еще одного исцеления.

— Раз уж вы все так преподносите, то тут особо не поспоришь.

Генри нацепил на физиономию свою самую раздражающую улыбку принца людей.

— Вот поэтому я и преподношу все именно так.

Работа на телевидении означала ранние подъемы и привычку приезжать на студию к семи утра, всего через каких-то десять минут после восхода солнца, хотя Генри перед уходом поставил будильник Тони на восемь часов.

Чи-Би, Лия и Джек уже был и в офисе. Эми появилась через несколько минут после прибытия Тони. Потом вошел и Ли, неся поднос с чашками, наполненными кофе.

— Вы, наверное, гадаете, зачем я вас сюда вызвал, — пробормотал Джек.

Засмеялась только Эми.

Лия сунула руку под свитер, уставилась на карту, расстеленную на столе Чи-Би, и заявила:

— Что ж, вот вам и подтверждение. Разрывы стали еще глубже.

Шестнадцать ожогов на огромном листе заметно потемнели.

К хорошим новостям относилось то, что Лия опознала знак Райна Циратана на арджхе, который прорвался в середине эстакады на Виллингтон. К плохим — эстакада Телус и еще одно слабое место.

Пока Тони и Ли уворачивались от подростков, Чи-Би пару часов провисел на телефоне и попросил кое-кого сделать ему одолжение.

В девять сорок пять патрульная машина Королевской канадской конной полиции с включенной мигалкой выехала на среднюю полосу Кингсвей и припарковалась почти под эстакадой Телус. Утреннее уличное движение, начавшее переходить от безумно делового к раздражающе плотному, принялось обтекать эту машину.

Когда констебль в униформе полностью остановил движение, Тони помог выдвинуть арендованную раздвижную платформу из-под эстакады. Парень, сопровождавший эту штуковину, закрепил ее, и Фостер начал расставлять оранжевые дорожные конусы.

Когда Чи-Би изложил свой план, Тони недоверчиво уставился на него и спросил:

— Что мне делать, когда они все подготовят?

— Мистер Фостер, я полагаю, что вы должны выполнить свою работу, если только в вашем ноутбуке случайно нет чар, способных превратить солому в золото. В последнем случае вы можете заниматься тем, чем пожелаете.

Машины снова двинулись, на этот раз объезжая платформу. Тони последовал за кинооператором со стэдикамом вверх по короткой лестнице и вцепился в стальной поручень, когда платформа поднялась.

Они находились прямо под слабым местом. Фостер мог зажечь руны в воздухе, а потом быстро пихнуть их вверх. Кинооператор повернулся спиной к Тони и снимал машины, проезжающие под эстакадой. Их водители и пассажиры привыкли к съемкам, проводимым дюжиной студий, не считая чудаков, приезжающих сюда для того же, поэтому даже не смотрели вверх.

Тони закончил меньше чем за десять минут.

— Хорошо, пошли.

— Я так не думаю, парень. Честер Бейн платит мне за двадцать минут нового, с иголочки, метража. Именно столько я собираюсь для него отснять.

— Но…

— Неужели я выгляжу настолько глупым, чтобы идти на стычку с Чи-Би?

«Прямой вопрос. Нет, оператор таким не кажется».

— Тогда просто отпустите меня одного.

— Мы заполучили это место на полтора часа, не больше. Значит, времени для съемок почти в обрез. Поэтому снова отвечу — нет.

Тони не смог лезть отсюда. Идея повиснуть на руках, а потом прыгнуть наводила его на мысль о сломанных ногах и реакции Генри.

— Я пытаюсь спасти чертов мир!

— Да, хорошо. Я тебя слышал, но знаю, что будет, если Честер Бейн заплатит за двадцать минут, а получит девятнадцать и пятьдесят пять секунд. В сравнении с этим конец света кому угодно покажется скучным.

У Тони не нашлось ответа на такие слова, поэтому он просто скрестил руки на груди и молча негодовал.

Фостер прежде всего позаботился о легкодоступных слабых местах. За этот день он закрыл всего два и еще одно — с наступлением темноты.

«Четырнадцать к тринадцати. Демоны опережают меня на одно очко. На два, если причислить арджха со знаком Райна Циратана к другой команде».