Дым и зеркала - Хафф Таня. Страница 44

— Самое важное вот в чем. Он приезжал в этот дом на спиритические сеансы, когда Крейтон Каулфилд был еще жив.

— Продолжайте. — Широкие напряженные плечи слегка расслабились.

— Он сказал, что Каулфилд начал коллекционировать диковинные предметы: палец, якобы принадлежавший ведьме, казненной во времена инквизиции, череп кота, принесенного в жертву на сатанинском ритуале, склянку с пеплом. Ему сказали, что это останки одного из не-мертвых, питающихся кровью.

Чи-Би приподнял бровь.

Генри пожал плечами.

— Вероятно, все это было ложью.

Оба они не обращали внимания на давящиеся звуки, которые издавал Грэхем.

— Так или иначе, около тысяча восемьсот девяносто второго года Каулфилд перестал коллекционировать подобные предметы и начал собирать книги. Макколл сказал, что от некоторых из них ему становилось очень не по себе.

— Он еще сказал, что кое-какие тома были теплыми, — добавил Грэхем, содрогнувшись.

Чи-Би снова приподнял бровь.

— Это возможно, — произнес Генри. — Содержимое некоторых книг таково, что требует специфического вместилища.

В личной коллекции Фицроя имелся гримуар, [46] в котором было записано двадцать семь демонических имен. Они были подлинными, и у него не возникало желания выяснить, как разузнал их автор книги. Пергаментные страницы и толстый кожаный переплет всегда имели постоянную температуру, такую же, как у человеческого тела и крови.

Генри забрал гримуар у человека, призывающего демонов в наш мир. Он сделал это примерно в то же время, когда Каулфилд начал собирать книги, от которых Макколлу становилось не по себе.

Фицрой знал, что его гримуар был одним из трех, сохранившихся на земле. Почему Каулфилд не мог заграбастать один из оставшихся двух?

— С появлением книг начались спиритические сеансы, — продолжал Генри. — Они были очень распространены в те времена.

— Да, уж вам ли не знать, — заявил смотритель, но Генри с Чи-Би снова проигнорировали его.

— По словам Макколла, Каулфилду хотелось связаться с тварью, которую он называл Арагот.

Чи-Би повторил это имя, сопроводив его презрительным фырканьем.

— Так как в этом имени нет силы, подозреваю, что Каулфилд выдумал его, — пожал плечами Генри. — Кем бы ни была эта тварь, она не имела имени, пока человек ее не нарек.

— Не слишком оригинально. Если бы такую чушь предложил один из моих сценаристов, то я отобрал бы у них Лавкрафта. [47]

— Итак, Каулфилд был не оригинален. И что с того? — спросил Грэхем. — А еще он не по-детски увлекся тьмой. — Смотритель сжал кулаки и принялся так быстро крутить головой, глядя то на Генри, то на Чи-Би, что волосы, зачесанные на лысину, растрепались. — Сколько можно не обращать на меня внимания?!

— Прошу прощения. Вы желаете продолжить?

— Нет. — Чи-Би пристально посмотрел на Грэхема, тот быстро сник и промямлил: — Все в порядке. — Носок обшарпанного рабочего ботинка прорыл желобок в мокром гравии. — Генри хорошо объясняет.

— Благодарю. Но Грэхем прав, — признал Фицрой, — Каулфилд и вправду всерьез увлекся тьмой. Если верить Макколлу, спиритические сеансы часто проходили бурно. Температура в гостиной резко падала, сгущалась тьма. Медиумы, к услугам которых прибегал Каулфилд, уже никогда не становились прежними. Одна из самых уважаемых спириток умерла. Врачи сказали, от кровоизлияния в мозг. Но Макколл, сохранивший редкостную память, несмотря на свое нынешнее состояние, заявил, что то, с чем она связалась, оказалось не под силу мозгу женщины. Спустя некоторое время спириты отказались посещать этот дом.

— Кто смог бы их в том винить? Если от них ожидали, что они будут общаться с тварью, живущей в подвале… — Грэхем нахмурился и задумчиво почесал между пуговицами комбинезона. — Вот только в ту пору она могла обитать в другом месте.

— Это совершенно неважно. Надо знать, где гадина сейчас. Как нам… — Чи-Би покосился в сторону дома. — Как им ее одолеть?

— Каулфилд вел дневник своих исследований, — сказал Генри. — Писал о сеансах и о том, что узнавал из книг. Он был полон решимости научиться управлять темной силой, которую нашел… приобрел… на которую наткнулся. Кто знает.

— Где этот дневник?

— Наверное, давно утерян…

— Но в доме есть призраки слуг, которые были живы в то время, когда дневник еще существовал, — добавил Грэхем, не дав Генри продолжить.

Чи-Би снова повернулся к дому. Судя по выражению его лица, он утратил интерес к Грэхему.

— С чего вы взяли, что им было известно, чем увлекался их хозяин? — спросил Честер.

Теперь пришла очередь Генри приподнять бровь. Если Чи-Би считал, что его экономка остается в неведении даже о самых мелких аспектах жизни хозяина, то это значило, что он сам решил оставаться слепым. По своему опыту Фицрой знал, что так и следовало обращаться с хорошей прислугой. Фальшивое неведение было основой нормальных взаимоотношений обеих сторон.

— Думаю, слуг почти наверняка интересовало, на что их хозяин тратит столько времени и сил. Но не следует забывать также, что эти призраки погибли при… — Генри перебрал и отверг несколько слов. — Да, при схожих обстоятельствах. Какая-то служанка столкнула лакея с кухонной лестницы, а потом повесилась на площадке третьего этажа. Это был первый случай убийства с последующим самоубийством, спровоцированный нашим злом. Возможно, дом смог добрался до служанки, потому что она прочитала дневник. Тони должен с ней поговорить.

— Итак, теперь он в придачу еще и медиум? — спросил продюсер.

Генри улыбнулся тому, что в усталом голосе Чи-Би не было ни капли удивления, и ответил:

— Нет. Но мы знаем, что он видел кузенов Грэхема, поэтому заскочили в его квартиру и взяли это. — Фицрой снял с плеча лямку и продемонстрировал сумку с ноутбуком.

— А разве это не… компьютер Арры?

— Он самый.

— Она оставила в нем то, что может помочь?

— Понятия не имею. Но там восемьдесят гигабайт инструкций по волшебству. Надеюсь, Тони сможет подогнать что-нибудь к данному случаю.

— Я почему-то не уверен в этом.

— Он умный парень. Сообразит.

— Да. Но это может показать его способности всем остальным. Вы не рассматривали возможность, что ему такого не захочется?

Теперь на дом пристально уставился Генри. Он слышал биение сердец пяти мужчин, оказавшихся на подъездной дорожке: Чи-Би, Грэхема и трех членов съемочной группы. Но из дома не доносилось ни звука. Ни жизни, ни смерти — ничего. Этот дом, этот Арагот, пытался браконьерствовать на его территории.

— При данных обстоятельствах совершенно неважно, чего хочет или не хочет Тони. — Генри вздернул губу, обнажая зубы. — Он сделает то, что требуется.

Молчание заставило его обернуться. Немногие могли смотреть в глаза вампира даже тогда, когда охотник был скрыт. Если же он прорывался так близко к поверхности…

Генри знал лишь двоих, которые пытались хотя бы рискнуть выдержать его взгляд.

После затянувшейся паузы Чи-Би кивнул, отвел глаза и спросил:

— Что теперь?

— Грэхем подзовет своих кузенов к двери. Потом они отправятся к Тони и расскажут ему о слугах и о дневнике.

— Знаете, я их вытащил в настоящее время. Раз парень их видит, они могут… — Смотритель нахмурился. — Если только пробудившийся дом не доставит им проблем. — Он сделал шаг назад, когда исполнительный продюсер и вампир повернулись к нему. — Но скорее всего, не доставит. Ладно, парни, можете и дальше не обращать на меня внимания.

— Тони втащит ноутбук в дом и использует имеющуюся в нем информацию, чтобы поговорить со служанкой, — продолжал Генри, многозначительно следуя последнему предложению Грэхема. — Она расскажет, что было в дневнике Каулфилда. Фостер воспользуется этим, чтобы победить тьму, засевшую в подвале, или заставить дом открыть двери.

— В этом плане слишком много «если», — заявил Честер.

— У вас есть предложения получше?