Хозяин порталов (Спираль Миров-2) - Любовской Михаил. Страница 7

- Есть хотите? Впрочем, о чём это я — два дня без

пропитания тяжело. Илья Христофорович, будь ласка, проводи

товарища в столовую. Да скажи Варваре, пусть мяса не жалеет, а то

я знаю её...и Нетопыхина не забудь.

- Не забуду. Но мы договорились...

- Слово держу, - Егор Кузьмич дождался хлопка

входной двери и быстро закрутил ручку телефонного аппарата. -

Двенадцатый, але, але...Участковый Швед, срочно соедини с 33-

бис...Я говорю срочно...Да, жду...Товарищ капитан, это участковый

Швед, у нас появился очередной гость...Высокий, волосы светлые,

глаза...э...тоже светлые...Одет?...В одежду...Да не маюсь я дурью,

товарищ капитан. Он куда ни прислонится, одёжка сразу таким

цветом становится...Вообще не пью...Есть задержать...А если

сопротивляться будет?...Понял...Отбой.

Швед положил трубку и постучал пальцами по

столу:

- Применить приёмы самообороны...к такому

применишь пожалуй, вон какой взгляд звериный, чистый волчара,

не то что те, «рыбаки» - «Вы тут фильму снимаете? Нет? Вы над

нами издеваетесь, мы будем жаловаться. Нам надо сообщить

товарищу Сталину очень важные сведения». Ага, сейчас, больше

делать нечего товарищу Сталину, как с сумасшедшими

диверсантами разговаривать». Чёрт, как назло наган в управлении

оставил. Так-так-так, будем тянуть время.

Травнис вернулся с неизвестным через полчаса, дав

фору участковому на построение схем допроса.

- Хорошо поели, товарищ? – Егор Кузьмич

постарался придать голосу побольше участия.

- Спасибо, ваша повариха очень вкусно готовит.

- Если захочет, - хмыкнул Травнис.

- Товарищ Сергей, вы утверждаете, что у вас нет

документов – потеряли? – Швед расстегнул командирскую сумку и

достал чистый лист бумаги.

- Дома остались.

- Ну что же вы, товарищ, в такое время

обезличенному никак нельзя.

- Илья Христофорович, я тебя попрошу…

- Понял, Егор Кузьмич, молчу.

- Товарищ, вы не против, если мы сейчас заполним

опросный лист?

- Нет, конечно, вы здесь власть.

- Правильно рассуждаете, - похвалил Швед, а сам

подумал: «Какой хитрый, мерзавец». – Назовите имя, фамилию,

отчество и год рождения.

- Мирошников Сергей Сергеевич…Сейчас какой

год?

- Неужто запамятовали? С утра был июнь 39-го.

Илья Христофорович, к обеду ничего не изменилось?

- Не должно, сверху распоряжения не было, -

Травнис улыбнулся одними глазами.

- Тогда 904-ый, - спокойно ответил Сергей.

- Значит вам 35 лет, - посчитал в уме Швед. – Где

проживаете?

- Вологда, улица Советская 55, квартира 61.

- Семейное положение?

- Женат.

- Партийность?

- Комсомолец, - Сергей сказал чистую правду, из

комсомола его никто не выгонял.

- В вашем возрасте давно пора быть членом

партии, - с трудом скрывая удивление, заметил участковый. –

Можете доказать?

- Нет.

- Ясно. Работаете, служите?

- Служил в советской армии.

- Вы имеете в виду РККА?

- Можно сказать и так.

- Почему уволились? Или может подали в

отставку?

- Уволился. По выслуге лет.

Сергей старался не врать, по большому счёту его ответы не

имели никакого значения, он прекрасно видел, что милиционеру

требуется протянуть время до приезда группы захвата или

сопровождения к более компетентным лицам.

- Имеете ли вы какие-либо важные сведения для

товарища Сталина?

- Не имею.

- То есть как? – растерялся Швед, он рассчитывал,

что «опрашиваемый» сейчас начнёт выкладывать злодейские планы

немецкого командования, как делали его предшественники, а тут…

- И что я должен сказать товарищу Сталину?

Война начнётся в 41-ом?

- Ну, хотя бы это. Ваши друзья…

- Егор Кузьмич, - перебил его Сергей, - если не

трудно…куда подевались пять человек?

- Отправили в Ленинград, - Швед прикусил язык,

кляня себя за странную болтливость. – Гражданин, здесь вопросы

задаю я. Вы задержаны до выяснения личности.

- А пистолетик у вас есть? – «гражданин»

ухмыльнулся самым наглым образом, вызвав у участкового

неожиданную мысль: «Оборотень!».

Егор Кузьмич устало вытер лоб мятым платком.

Казалось бы – простой разговор, ничего особенного, а нервы

напряжены как струны.

- Послушайте, Мирошников или кто вы там на

самом деле, не советую никуда убегать, всё равно поймают. Вы

здесь чужой, не в смысле – человек из другой страны, шпион или

диверсант…

- Я знаю, поэтому соврал только с возрастом,

слишком молодо выгляжу для 65-летнего старика.

От услышанного Травнис закашлялся и покрутил

головой, мол ври да не завирайся, знаем мы вас пришлых, уже

встречались. Наступила неловкая тишина. Где-то за обшивкой

стены шуршала мышь, обгрызая сухую древесину. Скрипнул стул,

освобождаясь от тела участкового. Егор Кузьмич встал у окна,

вполоборота к задержанному, стараясь не выпускать его из вида.

Что-то из районной управы задерживались, тут езды всего-ничего,

какой-то десяток вёрст. Прошло пять молчаливых минут, затем ещё

пять…наконец, через открытую форточку, послышалось гудение

приближающейся машины. Швед чуть было не перекрестился,

испытывая такое облегчение, словно два мешка пшеницы с плеч

скинул. К крыльцу, в облаке пыли, подлетел санитарный «газик», из

него лихо выскочила тройка крепких мужчин с кобурами на поясах.

Прогремели сапоги по коридору и в кабинете сразу стало тесно.

Молодой старлей кинул взгляд на неизвестного и жестом показал

сопровождающим – усилить бдительность.

- Здорово, Кузьмич…Илья Христофорович…этот что

ли?

- Да. Вот опросный лист, но…сам понимаешь, -

участковый протянул исписанную бумагу.

- Разберёмся. Задержанный, встать. При попытке

оказать сопротивление или побег будет применено оружие.

Ткаченко, Коськин – сопроводить гражданина в машину.

Старлей снял фуражку, достал из кармана галифе платок

и вытер потное лицо:

- Ну и жарища в авто, окна не откроешь – пылищи

наглотаешься. Кузьмич, доложи, только коротенько.

- Его Лёшка Климкин привёз, видать подобрал где-то

на дороге. Личные данные записал, но веры им немного. Вася, ты

это…поосторожнее с ним. Чую, волчара ещё тот – никакого

волнения, спокоен как скала, но веет от него нешуточной угрозой.

- Ничего, Егор Кузьмич, не беспокойся, и не с такими

«зверями» справлялись.

Глава 4. Пропавший

Меркулов очнулся от неприятной сырости, холодившей

спину. Над лицом сыто зудели комары, созывая «коллег» на пир.

Андрей Никонович попытался сесть и тут же схватился за голову,

сжав зубы от резкой боли, прострелившей виски. Последнее, что он

запомнил — фигура Сергея покрылась рябью, окружающий мир

вздрогнул и незримая волна сбила с ног. При этом удар был не

физический, а скорее на ментальном уровне. «Позвонить...срочно

позвонить...», - первая связная мысль заставила поднять

ослабевшее тело и, спотыкаясь, тащиться к машине. Несчастные

три десятка метров дались с трудом, голова кружилась, тошнота

подступала к горлу. Он сразу в салон не полез, догадался сначала

стянуть полностью испачканную ветровку.

Вызываемый абонент долго не отвечал, пока на

исходе терпения не раздался знакомый голос:

- Андрей Никонович? Здравствуйте. Как ваши

исследования?

- Плохо, Гена, очень плохо...Мирошников пропал.

- Куда пропал?...Как пропал?! Что вы такое говорите?!

- Пошёл делать замеры и исчез, прямо на моих глазах.

В трубке воцарилась тишина, только на пределе

слышимости прозвучало: «Полный писец!».

- Андрей Никонович, приветствую — Черёмухов.

- Виктор Павлович, хочется сказать «Добрый день», но