Забытая история любви - Кирсли Сюзанна. Страница 64

Как видно, Стюарт не поверил моему обещанию показаться врачу и сам вызвал ко мне доктора Уэйра. Я подозревала, что его версия происшествия, наверняка с пространным упоминанием своей роли в моем спасении, выходила за рамки того простого факта, что я оступилась и свалилась с обрыва, но я не стала уточнять.

— Да, упала.

На этот раз в его взгляде появилось любопытство.

— Я бы не назвал эту тропинку узкой.

Причин скрывать истину в моем понимании у меня не было, поэтому я ответила:

— Я просто немного задумалась. На дорогу я не смотрела и, наверное, шла туда, где, как мне казалось, должна проходить тропинка. — Я посмотрела ему в глаза. — Как я ее помнила.

— Понятно, — заинтересованно произнес он. — Чрезвычайно любопытно. — Потом, задумавшись, он намотал бинт мне на лодыжку и сел в кресло с видом ученого, взвешивающего в уме новую занимательную гипотезу. — Такое, конечно же, возможно. С тех пор очертания холма сильно изменились под воздействием эрозии, выветривания и приливов. Вполне может быть, что старая тропинка обрушилась.

— И я вместе с ней. — Со страдальческой улыбкой я покрутила ступней, проверяя лодыжку.

— В Слэйнсе вы уж поосторожней ходите. Там вы не только лодыжкой рискуете.

Я посмотрела в окно у него за спиной, за которым виднелись красные стены, впившиеся в скалистые утесы, накрытые тенью густых облаков, которые начали собираться над морем и заслонили солнце.

— Неужели я попаду туда через несколько дней?

Он помолчал немного и спросил:

— А что вы чувствуете там, в Слэйнсе, когда ходите по комнатам?

Объяснить это оказалось довольно непросто.

— Как будто там есть люди, но они выходят из комнат за секунду до того, как вхожу туда я. Я почти слышу их шаги, шуршание их одежды, но догнать не могу.

— Я подумал, — сказал он, — в замке вы могли видеть какие-нибудь картинки из прошлого.

— Нет. — Я еще секунду смотрела на руины, потом отвела взгляд. — Мои воспоминания не связаны с самим Слэйнсом. Они заперты у меня в подсознании и всплывают, когда я пишу, хотя о том, что это воспоминания, я узнаю только потом, когда получается их проверить. — И я поведала ему о том, как книга «Старый шотландский флот» доказала, что написанные мною сцены с капитаном Гордоном происходили на самом деле. — Я решила эту книгу вовсе не читать. Теперь я только сверяю с ней детали того, что сама пишу. Но далеко не все можно проверить. Например, я недавно узнала, что моя героиня беременна, и, чтобы подтвердить это, мне нужно найти запись о рождении или крещении ребенка, где София значится как мать. Такие старинные записи не всегда дают то, что тебе нужно, даже если удается их разыскать. В нашей родословной много людей, которых отец до сих пор не может найти, хотя занимается этим годами.

— Но в отношении Софии Патерсон у вас преимущество, — заметил он. — У вас есть окошко в ее жизнь.

— Это точно. Я уже знаю даты некоторых событий и места, где они происходили, а мой отец нашел этому подтверждение.

Упоминание об отце заинтересовало его.

— Вы рассказали ему?

— Откуда у меня информация? Да. У меня не было выбора.

— И что он обо всем этом думает?

С уверенностью сказать, что думает мой отец, я не могла.

— Он говорил, что прислушается ко мне. По-моему, — добавила я обиженным тоном, — ему бы больше понравилось, если бы у меня сохранились воспоминания ее мужа, Дэвида Макклелланда. У папы еще много белых пятен осталось по этой линии.

Доктор смотрел на меня минуту.

— Могу предположить, что он завидует.

— Отец?

— Да. И я тоже. А кто бы не позавидовал? Большинство людей мечтает о путешествиях во времени.

Я понимала, что он прав. Об этом было написано столько романов, столько фильмов было снято, в которых люди попадают в прошлое или будущее, что не приходилось сомневаться: это древняя и общая человеческая фантазия.

И доктор явно был к ней неравнодушен.

— Когда я думаю, каково это — обладать памятью своего предка, видеть то, что видел он… Я вам не рассказывал, что один из моих прародителей был капитаном корабля? Однажды он плавал в Китай. И еще в Японию. Возможно, я унаследовал его любовь к морю, но не воспоминания. — Взгляд его наполнился тоской. — Ах, что это были бы за воспоминания! Шторм на море, путешествие вокруг мыса Доброй Надежды, древний Китай и великолепие этой могучей империи… Кто бы отказался от такого?

Ответа на этот вопрос у меня не было, но он не покидал меня после того, как доктор Уэйр ушел, как и его слова о море и о мужчинах, искавших счастья на его просторах. За моим окном поднялся ветер, на замок начало надвигаться вытянутое белое облако, и в моем воображении — или в памяти — оно начало принимать черты чего-то другого.

XII

Корабль капитана Гордона не появлялся так долго, что София начала гадать, что могло с ним случиться. Время от времени гости приносили вести о переменах, происходивших в Шотландии и Англии после объединения наций, поэтому она знала, что шотландский флот тоже ощутил это на себе, и ей не оставалось ничего другого, кроме как заключить, что капитан Гордон получил новые указания и перестал плавать прежним курсом.

Поэтому удивлению ее не было предела, когда, проснувшись однажды ясным голубым утром на исходе октября и выглянув в окно, она увидела ставшие уже знакомыми мачты и оснастку корабля, стоявшего на якоре рядом с утесами.

Он не переменился. Черты его были такими же красивыми, а манеры такими же изысканными, как раньше.

— Ваша светлость, клянусь, каждый раз, когда я приезжаю в Слэйнс, госпожа Патерсон выглядит все очаровательнее.

Любезно улыбнувшись, он припал к ее руке. Софии были неприятны его знаки внимания, но она больше обрадовалась, что он, как и все остальные, кроме Кирсти, не заметил ее положения. Но нужно сказать, что пока никаких заметных изменений в ее фигуре не произошло. Она была на пятом месяце, но живот ее все еще оставался плоским, хоть и потерял упругость. Да и платья ее имели такой фасон, что она понимала: ее тайна будет открыта нескоро. Чувствовала она себя прекрасно благодаря энергии, которая жгла ее изнутри и наполняла безграничным счастьем. «Наверное, это сияние и заприметил капитан Гордон», — решила она.

Он остался на обед и, когда подали вино, поднял кубок и провозгласил здравицу королю Якову.

— Дай Бог, чтобы он прибыл поскорее!

Графиня выпила и, улыбаясь, опустила кубок на стол.

— Кабы все зависело только от Бога, король был бы уже здесь. Но Всевышний вверяет свои дела в руки людские — загвоздка в этом.

— Что говорит герцог Пертский, ваш брат? Он ведь сейчас там, в Сен-Жермене, и пользуется доверием короля, не так ли? Как он объясняет задержку?

— Он в своих письмах почти ничего не рассказывает — боится, что их увидят не только мои глаза. Но он так же, как мы все, охвачен нетерпением, — сказала она. — Я чувствую, что объяснение нужно искать не в Сен-Жермене, а в Версале. В конце концов, ведь все решают деньги французского короля, и корабли не поплывут без его приказа.

Капитан Гордон сказал:

— В их защиту должен сказать, что в последнее время ветер очень неблагоприятный. В прошлом месяце, когда мы отплывали из Ярмута, нас так потрепало штормом, что нам пришлось возвращаться. А еще через несколько недель у Лейта ветер до того разыгрался, что мы болтались на волнах три дня, прежде чем смогли встать на якорь и сойти на берег. Не скажу, что я сильно расстроился, ведь я уже и не знал, что еще придумать, чтобы отложить путешествие.

— Зачем вам это понадобилось? — спросил граф.

— Как же? Чтобы позволить французскому флоту подойти к нашим берегам. Я-то надеялся, что они уже привезли молодого короля Якова, ведь меня и мой корабль включили в этот новый королевский флот Великобритании. И я, и капитан Гамильтон в начале августа побывали в морской коллегии, мы получили новые указания, а наши корабли — новые имена. У англичан уже есть корабли с названиями «Король Вильгельм» и «Королева Мария», поэтому я теперь зовусь «Эдинбург», а капитан Гамильтон — «Глазго». После этого они начали проверять, насколько пригодны наши фрегаты к службе, а это тоже отняло время, а потом оба корабля отправили в сухой док на ремонт, так что в последние месяцы ни один корабль не патрулировал эти северные берега. Королю бы воспользоваться этим, но, — он сокрушенно пожал плечами, — по каким-то непонятным моему разумению причинам он этого не сделал, и мне был дан приказ плыть на север. После этого я уже ничего не мог сделать, кроме как всеми правдами и неправдами замедлить ход. Вы, несомненно, слышали, что случилось с «Эдинбургом» в Лейте? — Он обвел взглядом их заинтересованные лица. — Нет? О, тогда вы упустили занятнейшую историю. Моя команда, представьте себе, устроила бунт.