Форексмен (СИ) - Малашкин Александр Сергеевич. Страница 14

Костя умолк, ожидая вопроса.

– Кажется, осталось еще пять? – напомнил Филипп.

– Молодец. Люблю, когда внимательно слушают. – Константину все больше нравился этот молодой парень. Он знал: не важно, с помощью Форекса или нет, но его ждет успех. – Уцелевшая пятёрка, как и все остальные, только значительно позже, тоже вынуждена будет покинуть рынок. Вот только нищими, как предыдущие пять, они, к счастью, не станут. Эти люди не прикоснутся к бутылке и задушат депрессию. Оставшиеся деньги будут делегированы другому виду деятельности, и к валютному рынку эти счастливчики больше никогда не вернутся.

– Выходит, из ста человек, в конечном итоге, прогорят все сто? Печальная перспектива.

– Правдивая. Такого тебе никто не скажет. Все книги, которые ты собрался читать, а также видеоуроки – экзальтированный бред мошенников, наживающихся на самом сильном человеческом пороке, таком, как страсть к наживе. Про обучение в дилинговых центрах вообще и думать забудь. У тех задача номер один – твое разорение. Им важно, чтобы ты поскорее потерял депозит и побежал собирать новый. Так что если после сегодняшнего ужина ты все же решишь попробовать свои силы, вообще не заморачивайся по поводу обучения. Главное, пойми механизм заключения сделок, познай азы технического анализа, и в путь. Дальше даже не лезь. С депозитом от ста долларов до ста тысяч понадобится только техника и математическое ожидание. Никакой торговли по новостям: всю «новостную» прибыль собирают инсайдеры, они акулы, а мелкие рыбешки типа тебя, меня, и тех сотен людей, для которых я выступаю, неизбежно становятся жертвами их челюстей.

Накинув курточку, Кира взяла в одну руку дамскую сумочку, в другую – портфель с ноутбуком и легковесный пакет. Константин захватил футляр с каркасом и проектор. Филипп, чтобы не быть с пустыми руками, прихватил тубус, в котором находилось свернутое полотно.

В двери заглянул охранник, спеша сообщить:

– Плакат с улицы я снял, правда, он успел немного промокнуть под начавшимся дождем. Подставка с коридора отнесена к выходу.

Девушка передала ему ключи.

На часах ровно одиннадцать. Когда, покинув офис, все четверо шли в сумраке коридора,  карман Филиппа завибрировал.

– Спешу напомнить: общага закроется через тридцать секунд, – послышался в динамике тревожный голос Мешка.

– Я приду позже.

– Капитан Лаконичность, – съязвил Мешок. – У тебя что-то случилось?

– Что может случиться?

– Чую, не можешь говорить, – сообразил Миша. – Ладно, если что – звони.

Едва двери здания распахнулись, резкий ветер с колючим мелким дождем ударил в лица.

– Погода испортилась, – поежился Костя.

– Бабье лето радовало нас долго, но, увы, закончилось, – откликнулся охранник.

– На следующий год поедем месяцем раньше, – сказал Костя, обращаясь к Кире.

– Мы бы и в этом поехали на месяц раньше, – сладким голосом сказала девушка, намекая на что-то, о чем знали только они двое. Константин кашлянул. По мнению Филиппа, речь могла идти о чем угодно, в том числе о каком-то непристойном событии. Теперь ему еще больше захотелось узнать, что происходит между этой парочкой. Может, даже сильнее, чем о секретах рынка, ведь по большому счету Константин уже высказал свою точку зрения.

Охранник аккуратными движениями задвинул подставку в багажник. Кира незаметно протянула ему несколько сторублевых купюр, поблагодарила за помощь, и он поспешил исчезнуть за дверями здания.

За мокрыми стеклами автомобиля поплыли огни города. Поскольку это первая поездка Филиппа с женщиной за рулем, он волновался, но через несколько светофоров это прошло. Кира профессионально управляла немалым «Мерседесом». На заднем сидении он видел, как выверенно и четко она выполняет каждое действие, как её взгляд со строгой периодичностью проскальзывает по всем трем зеркалам заднего вида. Константин человек не глупый, очевидно, знает, кому доверять жизнь, а водительских прав у него, по догадкам Филиппа, никогда не было.

Свободные улицы позволили доехать быстрее, чем за десять минут. По приезду Кира подогнала правый борт автомобиля к самым ступенькам.

– Поставлю на стоянку и поднимусь в номер, – сказала она.

– Хорошо, – ответил Костя. – Как всё сделаешь, спускайся в ресторан.

Они вышли. Выхлопная система «Мерседеса» пророкотала, и какая-то часть от трехсот лошадей резво тронула его с места. Филипп устремил взгляд на верхнюю часть двадцатиэтажной гостиницы «Алмаз» – пожалуй, самой престижной в этом полумиллионном городе.

– Замечательная девушка, – сказал Костя, зачем-то похлопав Филиппа по плечу. – Без нее в моей жизни всё было бы по-другому.

– Правда? Что именно?

– А всё. Во-первых, той холодной осенью, когда я потерял все свои деньги, именно она спасла меня после тяжелейшего морального потрясения. Стыдно признаться, но тогда я думал, как легче и безболезненнее уйти из жизни. Словно в сказке, она пришла из ниоткуда, неся новый смысл. Во-вторых, она по сей день мой несравненный талисман в красивом человеческом обличии. Когда Кира рядом, я счастлив.

«Всё ясно, он влюблен в нее», – подумал Филипп. – «Но почему такой ледяной взгляд, не только с его, но и с её стороны?  Здесь что-то серьезнее, здесь гораздо сложнее»

Они прошли в огромное светлое фойе, после чего направились в крыло, где находился ресторан.

Филипп взял меню и, испугавшись цен, заказал самое простое, что было: толченую картошку с парой куриных ножек. Костя не стал выделываться, заказав то же самое и добавив какой-то салат.

– Что желаете из напитков? – спросила официантка.

Костя взглянул на Филиппа:

– Как относишься к виски?

– Трудно сказать…

– Два виски прямо сейчас и два, когда принесете еду, – решительно сказал Костя.

Аперитив пошел хорошо и сразу подарил легкость. Филипп вспомнил предыдущий случай употребления алкоголя – в новогоднюю ночь. С той единственной бутылки портвейна, которую принес и откупорил Мешок, прошло девять месяцев абсолютной трезвости. Во-первых, не было случая, во-вторых, не хотелось. По причине длительного воздержания четверть стакана великолепного шотландского виски подействовала ударно.

Филипп ждал, когда Костя продолжит переубеждать, но Костя странно притих, откинувшись на спинку стула. Голову немного наклонил и, поставив локоть на стол, а тыльную сторону ладони прижав к подбородку, слегка её подпирал. Ненавязчивым, слегка усталым взглядом Костя принялся сканировать Филиппа: молодой, симпатичный, на вид около двадцати пяти. Выглядит уже скорее как мужчина, нежели как парень. Густые светло-русые волосы, вьющиеся строго вверх. Кто-то ходит за такой прической в салон красоты, а у него она от природы. Прямой лоб, на котором еще не скоро появятся первые горизонтальные морщины. Но что касается вертикальных – их две, они расположены аккурат между бровями. Появляются крайне редко, по-видимому, в тот момент, когда он усиленно думает, злится или физически напрягается. Голубые глаза Филиппа смотрят цепко, иногда твердо и всегда решительно.

«Студент», – мысленно заключил Константин. – «Не знаю, почему, но, вопреки здравому смыслу, чувствую: жажды к огромным деньгам у него нет. Пачки бабла, скорее всего, его интересуют меньше, чем остальных. Это романтик, всё его естество сегодня отдано идеализму. Филипп не откажется от комфортного жилища, хорошей машины, некоторой суммы наличности для повседневных нужд, но большего для себя не потребует. Или… я ошибаюсь? Потребует, еще как потребует, однако только после того, как придет к своей Главной цели»

Костя сравнил Филиппа с собой в его годы: «Десять-пятнадцать лет назад я тоже мечтал перевернуть мир, при этом деньги как таковые меня не интересовали». Хотя нет, еще как интересовали. Всегда хотелось сводить девушку в приличное место, подарить букет лучших цветов. Хотелось одеваться дороже, чем сверстники, ездить если не на своем автомобиле, то хотя бы на такси. После окончания института тянуло посмотреть мир, ступить на все континенты... Можно было составить длинный список желаний, каждое из них подмывало фундамент основной мечты, словно морская волна песочные замки. Потом, дабы удовлетворить очередное «желание», требовалось работать. И всё бы ничего, но мир не сказка и КПД нашей деятельности иногда оставляет желать лучшего. Впахиваешь сутками, неделями, месяцами, а результата – ноль. Придумываешь что-то новое, снова впахиваешь, результат чуть лучше, но все равно не ах. И так далее. Реальность, в конце концов, подламывает светлые надежды, сводя смысл жизни к банальной погоне за заработком. И вот незаметно деньги становятся самоцелью. Конец юношеским грезам. А странная штука «сознание» спустя время шепчет: «не было у тебя мечты, дорогой мой, не было. А если бы была, ты б из кожи вылез, чтобы её достичь. Теперь вот сиди и не трепыхайся».