Первый эйдос - Емец Дмитрий Александрович. Страница 35

Эссиорх сделал неосторожное движение и опрокинул на ногу мольберт. Отступил на шаг и свалил выхлопную трубу, которая до этого момента благополучно удерживалась от падения недели две. Хромая, он добрался до двери и открыл.

На пороге стоял Корнелий – покрытый веснушками очкарик-курьер из Эдема. В правой руке он держал клетчатый чемодан, окончательно исчезнувший из магазинов в середине семидесятых годов двадцатого века и сохранившийся исключительно в медленно обновляемых запасниках Эдема. Эссиорх мысленно позавидовал стражам, которые в отличие от хранителей могли являться на землю в собственном обличии.

– Э-э… – сказал Эссиорх.

Ничего другого он произнести не успел. Корнелий отшвырнул чемодан, благополучно повисший в воздухе, и потряс ему руку. Его юное лицо выражало такую безграничную радость, что Эссиорх устыдился, что не обрадовался ему в первую минуту.

– Я отпросился у Троила связным в Нижний Мир! – выпалил Корнелий и замолчал, ожидая, когда Эссиорх упадет в обморок от счастья.

К его огромному удивлению, хранитель устоял на ногах.

– Это было непросто, – буйно радовался Корнелий. – Пришлось три дня срывать всю почтовую переписку Эдема и потерять несколько абсолютно секретных писем. Троил был в бешенстве. Это была его переписка с Прозрачными Сферами.

Эссиорх насторожился.

– Могу себе представить, – сказал он.

Корнелий замотал головой так решительно, что едва не растерял все веснушки.

– Не можешь! Я и сам не мог, пока не увидел. Пару секунд мне казалось, что Троил меня прикончит. Натурально! Но он вовремя опомнился, и вот я здесь. Ты ведь счастлив, да? У такого старикана, как ты, наверняка иссякли идеи, как сражаться с мраком, а? Признайся!

Очки Корнелия блестели так маниакально, что Эссиорх воздержался от ответа.

– Сколько тебе земных лет? Лет тридцать? Какая жуть! Да ты развалина!.. – новый связной великодушно махнул рукой, прощая Эссиорху возраст его тела.

Хранителю захотелось поймать юнца за розовые ушки и раза четыре повернуть голову в одном направлении. Он едва убедил себя повременить и посмотреть, что будет дальше.

– Думаешь, я не понимаю тебя, старичок? Понимаю и сочувствую! Это в юности трясет от страстей. Проблема возраста – прежде всего проблема отсутствия сильных желаний. Рано или поздно всякий с этим сталкивается. Ровным счетом ничего не хочется – только сидеть, смотреть на собственный пупок и медитировать. Для всякого мало-мальски хлопотного усилия приходится долго раскачивать себя кофе, сигарами, алкоголем ну и так далее… – в этом месте Корнелий подмигнул Эссиорху, мол, «знаем мы вас!».

«Интересно, он хоть знает, что такое «сигары», или так по учебнику и шпарит?» – устало подумал хранитель.

Тем временем указующий перст Корнелия взмыл к потолку. Эссиорх на всякий случай посмотрел на потолок, но ничего не увидел, кроме сидящей на нем мухи.

– И что ты предлагаешь в моем запущенном случае? – спросил он.

– Крепись, старичок! Знаешь, как заводят старый мотоцикл? С пинка. Вот и ты себя заводи с пинка. И ничего – все прекрасно работает. Сила воли – единственный бензин для машинки по имени «человеческое тело». Нет ее – некому дать тебе по затылку.

– Слушаюсь и повинуюсь! – сказал Эссиорх, мысленно прицеливаясь для подзатыльника.

К счастью для себя, юнец сменил тему. Он поправил очки и озабоченно огляделся.

– Где у вас тут стражи мрака, чтобы можно было разобраться с ними прямо сейчас? В первую очередь я намерен заняться Ареем. Он убил много наших. Его пора «закрыть».

Эссиорх поперхнулся.

– Так решил Троил?

– Что он понимает, твой Троил? Такой же дремучий, как ты, даже хуже!.. Так решил я!

– А-а-а, – с облегчением протянул Эссиорх. – Но вообще-то связной – это от слова «связь». Сражаться – дело златокрылых.

– Чушь! Никто быстрее меня в Эдеме не умеет выхватывать флейту. Златокрылым нужно шесть шагов, чтобы опередить стража мрака, мне же достаточно двух. Демонстрирую!

– Может, не стоит? – осторожно спросил Эссиорх, однако Корнелия было не остановить.

– Еще как стоит! Представь, старик, ты темный страж. Подходишь ко мне весь такой вразвалочку… «Ну что, светлый, поговорим? Что ты мне сделаешь своей вонючей дудкой?» Ну повторяй, старик!

– Что ты мне сделаешь своей маленькой ничтожной дудочкой, мелкий приставала? – с удовольствием озвучил Эссиорх.

Круглые очки Корнелия полыхнули закатным солнцем. Он стремительно вскинул руку, в которой появилась флейта и… больше ничего не произошло. Эссиорх мрачно потер лоб.

– Небольшая неполадка! А… вот в чем дело! Кажется, я зацепился мундштуком за какую-то дрянь, и он погнулся… – признал Корнелий после пятой безуспешной попытки добиться от флейты звука.

– Не дрянь, а лоб, – вежливо пояснил хранитель.

– Чего?

– Я говорю: какая-то дрянь, за которую ты зацепился флейтой, мой лоб, – уточнил Эссиорх.

Надо отдать юнцу должное, если он и смутился, то лишь на мгновение.

– Мне не стоило стоять ближе, чем в двух шагах! Но вообще-то я рад, что так получилось. Ты навел меня на мысль, старик!.. Тебе зачтется! – заявил Корнелий и похлопал Эссиорха по плечу.

Хранитель посмотрел на его руку, но Корнелий уже убрал ее сам.

– А мысль вот какая! Арея можно не убивать, а взять живым! Оценил, а? Будет совсем круто доставить его в Эдем на суд!.. Смотри: подходишь к Арею, ошеломляешь его ударом флейты (ты ведь был ошеломлен, почти раздавлен, не так ли?), резким ударом ноги выбиваешь меч и… ой!

Эссиорх согнулся.

– Еще раз попытаешься вскинуть свою тощую коленку, я оторву тебе ногу там, где она крепится к бедру, – прохрипел он.

Корнелий оскорбленно вспыхнул.

– Но-но, старик, не надо кипеть! Тебе не идет! Не хочешь – не буду делиться с тобой мыслями!

– Да уж пожалуйста. Или мне придется тебя связывать.

Корнелий небрежно кивнул, отодвинул Эссиорха и мимо него протиснулся в квартиру. Чемодан плыл за ним, цепляясь за углы.

– Ну и где моя комната? Надеюсь, там чисто. Ненавижу грязь, – заявил юнец.

– Твоя что? – не понял Эссиорх.

– Комната. Я остановлюсь у тебя, если ты не против.

– А если против? – спросил хранитель.

Корнелий наморщил лоб. Было заметно, что о такой возможности он не задумывался.

– Ты что, шутишь, да? Ну тогда тоже поживу, только недолго. Не напрягайся, старичок! – сказал он.

Эссиорх вздохнул. У стражей света, привыкших к временным масштабам Эдема, свое представление о «недолго». С другой стороны, если не присмотреть за парнем, его прикончат еще до вечера.

– Тронешь мою зубную щетку или бритву – убью. В рисунках не рыться. Ничего не перекладывать. Запчасти для мотоцикла не цапать. Если где-то беспорядок – это у меня такой порядок. Усек? – сказал он сурово.

– Да, Эссиорх. Не волнуйся! – снисходительно заверил его Корнелий и тотчас чемоданом опрокинул стеллаж со всем содержимым.

– Прости, старичок! – сказал он.

– Слушай, ты!.. – заорал Эссиорх.

– Да, слушаю… – немедленно отозвался Корнелий и захлопал глазами.

Увеличенные стеклами очков, его глаза казались жалобными, как у раненой лани. Новому связному это было хорошо известно. Когда было нужно, он использовал свою беспомощность, как кастет в подворотне.

Вот и сейчас, стоило Эссиорху заглянуть ему в глаза, как он сдался. Злиться на Корнелия было бессмысленно. Все равно что кричать на большую собаку, которая поставила ему на грудь грязные лапы.

– Ты ляжешь на кровати, – проворчал он.

– Но она же твоя! Нет-нет-нет, не уговаривай! Я лягу на полу! На голом холодном полу! – благородно отказался Корнелий, что не помешало ему немедленно плюхнуться на кровать и туда же забросить чемодан.

– У меня есть еще диван, – сказал Эссиорх и отправился поднимать стеллаж.

В ближайшие сутки ему предстояло узнать о Корнелии массу неожиданного. Например, что новый связной боится темноты. В Эдеме полного мрака нет никогда и нигде, даже ночью. Другое неприятное открытие было связано с тем, что Корнелий болтал не переставая. Не болтал он только, когда ржал, а ржал очень громко, топая ногами и стуча по стенам. Дважды к ним приходил сосед снизу, чтобы спросить, не нужна ли врачебная помощь. Причем второй раз он явился с топориком для разделки мяса.