Свиток желаний - Емец Дмитрий Александрович. Страница 4

– Постой! – крикнула Даф. – А в лимузине это ты был?.. Можно же на «ты», или это наглость?

Хранитель остановился.

– На «ты»? Это наглость, но можно, – сказал он после некоторого колебания. – Где-где я был?

– В машине, которая следила за мной. Ну скажи, для меня это важно! Зачем нужны были эти фокусы? Чтобы у меня на нервах поиграть?

Эссиорх посмотрел на нее с недоумением.

– Да будет тебе известно: я отыскал тебя только двадцать минут назад. Отыскал с помощью той нерасторжимой связи, которая всегда есть у стража и его хранителя. Я был в шоке. Я совсем отвык от мира смертных. В последний раз я был здесь во времена Древнего Вавилона. Помнится, я застал целую толпу бездельников и, чтобы народ не болтался без дела, предложил им построить башенку. Обычную маленькую башенку. Кто же знал, что лопухоиды так увлекутся? Мое начальство было очень недовольно.

– Хорошо, не ты, так не ты. А сам лимузин-то ты видел? – продолжала допытываться Даф.

– Нет. Надо полагать, в виду имеется транспортное средство, одно из которых с милой дамочкой за рулем попыталось меня задавить, когда я задумался о чем-то на проезжей части? – уточнил Эссиорх.

Даф испытующе посмотрела на него и решила, что его словам можно верить. Весомым аргументом в пользу того, что Эссиорх говорил правду, послужило то, что Депресняк отнесся к Эссиорху доброжелательно. С учетом своей специфики, разумеется. Во всяком случае, он не напрягался и не шипел, как до того на лимузин.

«Значит, мной интересуются не только златокрылые и хранитель из Прозрачных Сфер… Я становлюсь популярной. Только этот вид популярности мне как-то не очень по душе», – решила Даф.

– Почему ты так долго не был в смертном мире? – спросила Даф, решив проявить внимание.

Казалось бы, невинный вопрос привел Эссиорха в замешательство.

– После вавилонских дел у меня начались неприятности по службе… Э-э… Я был слегка не у дел, пока не появилась ты. И тут вспомнили обо мне, – уклончиво протянул он, разглядывая свои здоровенные ручищи с вежливым познавательным интересом.

– Никому нельзя было доверить такое важное дело? Я имею в виду меня? – воодушивилась Даф.

Эссиорх улыбнулся вымученной улыбкой. Так улыбается тот, кто только что упал со стула и теперь пытается представить это как шутку.

– О нет. Я боюсь, что дело куда проще. Больше никто не согласился тебя взять… Все спихивали тебя, как могли. В конце концов нашли крайнего. Этим крайним оказался, увы, я. Мы с тобой, как очень верно говорят лопухоиды, одного гроба черви.

– Как-как? Одного поля ягоды?

– Одного гроба черви! – упрямо повторил Эссиорх. – И не спорь! Так говорят. Я читал в словаре, когда готовился к высадке в человеческий мир.

– А, я поняла! Шмыгалка рассказывала, что одно из изданий лопухоидного фразеологического словаря сглазили стражи мрака. Ее хороший знакомый, узнав об этом, купил сразу двенадцать таких словарей, чтобы раздаривать их друзьям. Так вот, по закону подлости, он просчитался, Шмыгалка оказалась тринадцатым его другом, и ей такого словаря не хватило. Она все убивалась! – уточнила Даф.

Эссиорх пропустил ее слова мимо ушей, думая о чем-то своем.

– Дафна! У меня к тебе просьба… личная… Я попрошу тебя никому не рассказывать, что я появился со своей укоризной раньше времени. У нас с этим строго, учитывая, что у меня и раньше бывали проколы. Могу я надеяться, что все останется между нами?

Даф покровительственно кивнула и похлопала своего хранителя по твердому, как гранит, плечу.

– Не боись! Я вошью в рот «молнию» и буду застегивать ее всякий раз, как попытаюсь что-то вякнуть… Депресняк тоже надежный парняга. Кроме хорошей драки, ночного полета и персидских кошек, у него слабостей нет. И интересов, кстати, тоже, если не считать сырое мясо.

В железную дверь, случайно заваренную укоризной Эссиорха, давно уже кто-то нервно барабанил изнутри. Оставаться в подъезде дольше не имело смысла. Даф и Эссиорх вышли, не дожидаясь, пока лопухоиды вызовут спасателей МЧС или пожарных.

Над Москвой медленно сгущались сумерки, точно кто-то последовательно убирал у экрана монитора яркость. Ветер играл отклеившейся рекламой.

Автомобили с маниакальным упорством мчались по кольцу бульваров. Их водители старательно делали вид, что у них где-то есть важные дела. И, разумеется, никого из этих симулянтов бурной деятельности, магистров переливания из пустого в порожнее, не заботило, что тут, в двух шагах от них, светлый страж Дафна обсуждает со своим хранителем из Прозрачных Сфер судьбы лопухоидного мира.

Внезапно Депресняк издал предостерегающий гортанный звук. Даф вскинула голову. Она ощутила острое беспокойство. За то время, что она находилась в подъезде, в магическом поле над Москвой что-то изменилось. Прежде нейтральное и вялое, теперь оно полыхало, как северное сияние. Даф всмотрелась в небо над крышами домов. Ей почудилось, что справа, где-то очень высоко, мелькнули две золотистые точки. Прежде чем Даф успела сфокусировать на них взгляд, точки скрылись. Почти сразу в другой части Москвы, где-то безумно далеко, на окраинах, мелькнула еще одна точка. Прочертила полукруг и тоже скрылась. Точки походили даже не на искры, а на трепетные желтые листья кленов, когда в вечернем сумрачном лесу на них вдруг падает последний солнечный луч.

– Златокрылые. Их над городом десятка два. Они появились минут десять назад, – со знанием дела произнес Эссиорх, отвечая на ее невысказанный вопрос.

– Что они здесь делают? – с беспокойством поинтересовалась Даф.

– Хм… Странный вопрос. Ищут, разумеется.

– Меня?

– На этот раз не тебя. Хотя, если ты попадешься им на глаза, – сомнений нет, тебя сразу атакуют. Так что никакой заметной магии. Будь тиха, как дохлая мышь в четвертом энергоблоке… Ой, снова сглаженный словарь! А теперь, если интересно, взгляни вон туда… Над тем домом на углу, нашла?

– Нет.

– Всматривайся внимательнее. Выше рекламного щита, выше чердака… Видишь черную жирную кляксу? Ну!

Даф пригляделась и действительно увидела то, о чем говорил Эссиорх. По воздуху, удаляясь от них, неторопливо двигался сутулый человечек в плаще. Он шел и пронзительно всматривался в стены домов. Для его маленьких бесцветных глаз не существовало преград. Ни стены из бетона, ни железо крыш – ничто не могло укрыть, спрятать. Всюду дотянулась бы маленькая липкая рука. На самом важном и сокровенном сомкнулись бы клейкие пальцы.

На соседней улице Дафна увидела еще одну точно такую же фигурку. И еще одну. И еще. Фигурки двигались параллельно, квартал за кварталом прочесывая город.

Даф вцепилась в ошейник рванувшегося у нее с плеча кота и до крови уколола шипом палец.

– Кто это? Штражи тьшмы? – спросила она невнятно, зализывая ранку.

Эссиорх с недоумением покосился на нее.

– Какие еще стражи? Не смеши меня! Заурядные комиссионеры. Над городом их сотни, но все равно комиссионерам приходится быть осторожными. Златокрылые нынче не в духе. То и дело атакуют.

– Правда?

– Я не лгу без веских причин! – оскорбился Эссиорх.

– А стражи мрака не защищают своих комиссионеров?

– С какой стати? Что такое для мрака дюжина расплющенных и изгнанных в Тартар комиссионеров? Мрак никогда особенно не жалел глины и пластилина. Кстати, ты в курсе, что у некоторых недавно изготовленных комиссионеров есть даже кровь? Мы разбирали это на инструктаже. Их кровь – порошок для офисных принтеров, разбавленный одеколоном «Тройка» либо этиловым спиртом. Лигул глумится над образом и подобием как хочет… – произнес Эссиорх с горечью.

Неожиданно он резко повернулся, подхватил Дафну под локти и быстро перенес ее в арку. Лопухоиды оглядывались на них с тревогой. Некоторые героически настроенные мужчины даже останавливались. Дафна, едва Эссиорх поставил ее на землю, замахала руками, показывая, что все в порядке и никто на нее не нападает.

– Тише! Разумеется, никто не может вмешаться в разговор хранителя с его подопечным, но все же лучше не светиться! – прошептал Эссиорх, прижимаясь к стене и осторожно выглядывая из арки.