Только между нами (ЛП) - Линд К. А.. Страница 12

Но она, черт побери, хотела узнать. 

Глава 6

Повторный тираж

Написать статью оказалось не так легко, как думала Лиз. Слова путались, каждый раз, когда она пыталась что-то написать. Она писала совсем не то, о чем хотела сказать, и сначала не могла понять, почему. Раньше у нее никогда не возникало такой проблемы. Она всегда писала легко и непринужденно, слова лились из нее, как реки, несшиеся вниз по течению. Но эта статья ставила ее в тупик.

Она запустила руку в карман блейзера и извлекла визитку Брейди. Повертев ее между пальцами и разглядывая высококачественную карточку, пытаясь найти ответ, почему она не может написать о ее владельце. Но причин было достаточно. Ей было трудно оставаться объективной и забыть о том, что Брейди-политик, в тоже время был человеком, который соблазнил ее в клубе.

«Вы хотите увидеть меня. А я хочу встретиться с вами. Позвоните мне. Если вы этого не сделаете, то потом будете сожалеть об этом»

Его слова поддразнивали ее, соблазняли, повелевали и продолжали звучать в ее голове снова и снова. Воспоминания о произошедшей сцене, как он поднял ее подбородок, близость его тела, его очарование, обволакивали ее всю так, что она ничего не могла поделать.

Лиз не могла написать статью о таком Брэйди, и тем более о том, что мысли о нем постоянно подкрадывались к ней. В ее сознании Брейди, каким-то образом, превратился из человека, с политикой которого она была не согласна, в мужчину, от которого она принимает приглашение. Она отбросила визитку в сторону, надеясь, что она куда-нибудь затеряется, и она сможет, наконец, забыть о ней и написать эту чертову статью.

Лиз потратила больше времени, чем хотела, чтобы отделить в своей голове одного Брейди от другого, и в итоге получить четкую и ясную статью о пресс-конференции. Брэйди Максвелл III, сенатор штата, баллотируется в Конгресс. Он собирался представлять округ в Палате Представителей США. Еще, он дал налоговые льготы крупным инвесторам, это, возможно, и была одна из причин, в результате которой он сократил бюджет на образование. Она была согласна с его политикой по многим широким вопросам, но сама мысль о том, что он сделал это, чтобы набить свои карманы, предварительно не задумываясь, как это затронет тысячи людей по всему штату, оставляла неприятный привкус во рту. Она не могла поддерживать того, кто даже не голосовал за поддержку финансирования своей альма-матер, место, где ранее преподавала его мать, в качестве профессора, когда он постоянно совершенствовал свое образование. Вот так вот. А хотя должен бы.

В понедельник утром статья появилась на обложке студенческой газеты. Это было за неделю до начала летних каникул, и студенты искали любой повод, чтобы пропустить занятия в конце учебного года. Повсюду были ее одноклассники с газетой в руках: они внимательно просматривали ее между парами, за обедом, и растянувшись на площадке в центре кампуса. Газета была буквально везде.

Лиз знала, что газета была популярной, но, как правило, обычно популярностью пользовался столбец жалоб, в котором студенты в основном ворчали каждый день. Но когда она оглянулась вокруг, все рассматривали обложку... ее статью. Она не могла поверить.

Она удивлялась, как сильно привлекает внимание обложка с изображением Брейди, конечно, в основном это были девушки, но она хотела думать, что повышенный интерес все же был вызван именно ее статьей.

Увидев свое имя рядом с подписью Хайдена, ее голова пошла кругом. Это именно то, о чем она всегда мечтала. В результате, она, наконец-то, почувствовала, как сама оправдала свои собственные надежды и ожидания.

— Эй, я думала, ты на занятиях, — сказала Виктория, опустившись напротив Лиз на жесткую белую скамейку на окраине площадки для отдыха.

Лиз вернулась из своих грез и уставилась на свою лучшую подругу и соседку по комнате. — Я-я была...— пролепетала она, хотя она даже не взглянула на домашнее задание, вот уже некоторое время лежащее перед ней.

— Пф, — сказала Виктория, закатывая большие карие глаза. — Ты улетела в страну грез, потому что каждый в кампусе говорит о том горячем политике в твоем интервью.

— Прикинь, да? Это полный дурдом, — ответила Лиз.

— Не такой уже и дурдом. Мужчина великолепен. Каждый заинтересован его увидеть, тем более, если он собирается выступить здесь, поэтому они и пускают слюни, — сказала Виктория, смахнув курчавые волосы с одной стороны на другую.

Виктория обладала роскошной красотой, с грудью, которая всегда виднелась в ее низком вырезе и пышными бедрами, которые всегда были обтянуты легенсами. Она была из Нью-Джерси, и у нее был северный акцент, и все свойственное для жителей той местности. Она наносила слишком много макияжа, высоко подкрашивала брови, у нее были полные красные губы, и в довершение всего она подводила глаза толстой подводкой. Никто бы не догадался, что она училась вместе с Лиз в Морехэд и была лаборантом-исследователем в области генетики. Но она не воспринимала себя слишком серьезно, как большинство других отличников студентов, занимающихся этим вопросом, и старалась не заморачиваться ни с кем, кто не мог понять ее злой острый ум.

— Есть, хоть кто-то, кто на самом деле читал статью? — спросила Лиз.

— А там и статья прилагалась?— ухмыльнулась Виктория, выгибая одну ухоженную бровь.

— Только та, над которой я просидела все выходные.

— Ты могла бы использовать свое время более разумно.

— Разве ты не просидела в лаборатории все выходные? — Лиз наклонилась вперед, ее синий блейзер в расцветки штата Каролина, лег на тетрадки. Из-за жары, она засучила рукава, на три четверти. Блейзер был из мягкой, дышащей ткани, в паре с нейтральной майкой на лямках и белыми легенсами. Ее обычные шпильки были заменены на пару коричневых полуботинок. Когда на ногах не было шпилек, она скучала по ним, но для школы они были непрактичны.

— Не все выходные.

Лиз вздохнула, ожидая, продолжения, о чем она догадывалась.

— Другой профессор, Вик?

— Нееееет. Он просто АУ. Кандидат наук в чем-то бесполезном... возможно в журналистике. (АУ – ассистент учителя)

— Ха. Очень смешно. Мы все смеемся.

— Красавчик. Совершенно не мой тип. Я намного умнее, чем он.

— И все же это не останавливает тебя, — сказала Лиз, качая головой.

— Почему это меня должно останавливать? Он имеет офис, Лиз, — сказала она, как будто, это что-то объясняло.

— О, я не знаю. Правила приличия? Пристойность? — предположила Лиз.

— Приличные женщины редко творят историю, — процитировала Виктория, Лорел Тэтчер Ульрих.

Лиз промолчала, повернувшись к своим тетрадкам. Виктория вынула габаритные солнцезащитные очки как у Одри Хепберн и откинулась на скамейке, наблюдая за беспределом на площадке. Сказано же, что если вы просидите на площадке весь день, то вы будете в курсе всего, что твориться на кампусе. Лиз не знала, когда кто-нибудь сможет осуществить это, имея время, но невозможно было не встретить всех знакомых, когда она была здесь.

Но она действительно не ожидала увидеть Хайдена. Оба они практически жили в здании журналистики рядом с Четырьмя Близнецами и в офисе газеты, в студенческом клубе площадки, но после их расставания в пятницу, оставалась какая-то неловкость. Они говорили о статье, и ничего больше, и она торопливо уехала в воскресенье после их общего собрания.

— Лиз! — позвал он, устремляясь бегом к ее столу.

Виктория, откинувшись на спинку и упершись локтями, посмотрела на него поверх своих экстра-больших солнцезащитных очков.

— Привет! — сказала Лиз с улыбкой.

Он выглядел хорошо... действительно хорошо. На нем были коричневые вьетнамки Рэйнбоу, обтягивающие шорты цвета хаки, и синий поло в цветах штата Каролина. Все было подобрано.

— Газета сошла с ума. Они попросили допечатку, — сказал он, и лицо его сделалось ошеломленным, его рука ринулась в его лохматые волосы.

Он мотнул головой в сторону, чтобы убрать волосы с глаз, но они упала обратно.