Знакомый Незнакомец (ЛП) - Исан Эми. Страница 26

– Где ты? – повторяю я, мой голос немного надламывается. Прочищаю горло. Никогда такой не была. Чувствую... как будто умоляю.

– На работе. А что?

– Мне нужно встретиться с тобой.

– Это касается бизнеса?

– Нет.

      Он мычит, и я слышу треск кресла, как будто он откидывается назад. Знакомый звук. Сутулюсь над столом, словно прячу какой-то секрет, а он в своём кабинете абсолютно расслаблен. Чёрт, солнце тоже должно быть на его стороне города. Это мне на удачу.

– Я тоже на работе, – говорю я.

Он усмехается, его голос проносится через телефонную линию и отдаётся в моих костях.

– А где ты хочешь быть? – спрашивает он.

Прикусываю язык. Правда ли я хочу сказать "с тобой"? В моей голове это звучит так по-идиотски, но мое колотящееся сердце требует этого. Практически чувствую головокружение.

– Я, кажется, теряю работу.

– Ого? Я уже еду домой, – отвечает он. – Могу дать тебе мой адрес.

Он хочет, чтобы я приехала к нему. Записываю адрес, когда он проговаривает его, и просит меня выждать полчаса перед тем, как выехать. Вообще-то, он скорее не спрашивает меня, а приказывает. Без единой мысли соглашаюсь и вешаю трубку.

Руки трясутся. Цепляюсь за стол. Жалюзи на внутренней двери закрыты. Мой кабинет тёмный и холодный.

Джеймс Пирс только что пригласил меня.

Я вроде как напросилась.

Глава 9

По дороге к его дому, не могу остановить себя от размышлений о том, верное ли это решение. Ощущения такое, словно получила приглашение зайти в клетку ко льву, и не совсем уверена, закуска я или нет. Добираюсь до его дома на окраине города, проезжая предместья, где земли больше, чем здравого смысла.

Дорога длинная и припорошена мягким слоем снега. Несмотря на белоснежное покрывало, легко заметить, что кусты и лужайки довольно ухожены.

Его дорога от дома до работы и обратно каждый день занимает двадцать минут? Не могу себе такого представить. Как только останавливаю машину и выключаю зажигание, она недолго катится, пока не упирается в стояночный тормоз. Я не сумасшедшая, верно? Прошлая неделя была настолько кошмарным торнадо, что я понимаю это только сейчас, когда смотрю на его входную дверь через грязное лобовое стекло. Он наблюдает за мной сейчас?

Открываю дверь машины и выбираюсь наружу. Ступеньки на его крыльце скользкие и сверкают от рассыпанной по ним соли против наледи. Он сделал это... для меня? Входная дверь сделана из толстого тёмного дерева с прикрепленной к ней металлической решеткой. Это напоминает мне о бочке с вином.

Прежде чем успеваю дотронуться до выглядящей холодной железной ручки, слышу, как поворачивается замок, и дверь открывается мне навстречу. Джеймс не выглядит удивлённым, и с чего бы, действительно? Он держит дверь открытой одной рукой, а второй раскачивает маленький стакан с карамельного цвета бурбоном. Его глаза встречаются с моими над его напитком. Он улыбается, и моя кожа стынет. Выглядит в высшей степени самоуверенно, заставляя моё сердце колотиться от гнева и притяжения. Одет с иголочки, хоть и неформально, на нем нет галстука и пуговицы на воротнике расстегнуты. Я соединяю руки вместе. Сжимаю, напрягая, большие пальцы, неспособная выдавить из себя хоть слово.

Он приглашает меня входить и говорит:

– Рад, что ты явилась.

Качаю головой и улыбаюсь, преодолевая беспокойство. Разве у меня есть выбор?

– Я тоже, – отвечаю ему.

Отходит в сторону и даёт мне войти. Когда проскальзываю мимо него, наши тела трутся друг о дружку. На короткое мгновение наши глаза встречаются, и я отвожу свой взгляд. Он с громким щелчком закрывает за мной дверь.

Его холл одновременно говорит о дороговизне и о роскоши. Стеклянная золотистая люстра зловеще нависает над нашими головами, и её размер и высота настолько огромны, что кажется, будто она может упасть в любую секунду. Это тихая комната. Он проходит мимо меня и идёт по коридору, беззвучно ступая по каменному полу босыми ногами. Я следую за ним.

На кухне проскальзывает к мини-бару. Свой напиток он ставит на кухонную столешницу и достает ещё один стакан, предположительно для меня. Смотрит на меня, а я противлюсь стремлению отвести взгляд. Почему я внезапно стала нервной старшеклассницей? Не знаю, поможет ли это, но вся атмосфера кажется знакомой, хотя не могу понять почему.

– Хочешь ли чего-нибудь выпить? – спрашивает он беззаботным голосом.

Он уже достал бутылку бурбона.

Я вспыхиваю.

– Не могу же я тебе дать пить в одиночку, верно?

Ухмыляется и льет янтарную жидкость в мой стакан. Протягивает его мне, и я хватаю трясущимися руками, чтобы использовать как опору, удерживающую мои руки в спокойном состоянии. Я никогда не нервничаю. Даже когда впервые встретилась с Джеймсом, не нервничала, несмотря на мои ожидания. Была напряженной. Готовой сломить его. А сейчас? Я в его доме распиваю его алкоголь и вся трясусь. Что со мной случилось?

От бара он направляется в гостиную. Я выбираю расслабиться на секционном диване, который расположен полукругом у телевизора и камина.

– Он настоящий? – спрашиваю, указывая на камин.

Он смотрит на меня с удивлением.

– Само собой.

Он ставит выпивку на кофейный столик с мягким звоном от соприкосновения с мрамором, и опускается на колени перед камином. Делаю глоток.

Его свободные брюки предоставляют фантастический вид на задницу. Тут ему не на что жаловаться. Чувствую, как меня окатывает волной тепла лишь от того, что я смотрю на него, или может это дело в бурбоне. Он несколько минут мешает пепел кочергой, полагаю, до тех пор, пока не доводит процесс до удовлетворяющего горения. После этого тянется и достает несколько поленьев, что спрятаны в расположенной неподалеку каминной поленнице. Кладёт дрова в камин и зажигает несколько щепок, после чего в самом сердце всей этой конструкции начинают сверкать головешки.

Когда разгорается пламя, я сажусь на диван, не уверенная в том, насколько близко к нему хочу сидеть. Мы целовались на улице города, почему же сейчас всё так странно?

      Пока он сидит ко мне спиной, я продолжаю наслаждаться его словно выкованным из камня телом. Когда огонь разгорается, он поднимается и идет за своим напитком, прежде чем сесть на дальний край дивана. В доме спокойно, нет тёплых дуновений, огонь в камине горит пока неслышно.

Какое-то время мы сидим в тишине. Делаю большой глоток из стакана, охваченная волнением. Каждый следующий взгляд на Джеймса заставляет сердце колотиться, а ладони потеть. Есть в нём что-то такое, что заставляет чувствовать тревогу, не знаю почему. Может это из-за мутности в его взгляде, за которой я не могу ничего рассмотреть. Все это чувствуется таким знакомым, но этого не может быть. Я ставлю наполовину пустой стакан на стол. Он нарушает тишину первым.

– Что тебе было нужно от меня, Марси?

– Я больше даже не знаю, что делать.

– Буду честным с тобой, – начинает он. Пристально смотрю на него, ожидание леденит кровь. – Я тоже больше не знаю, что делать.

Представить себе не могу, как такое может быть правдой. То есть, смотрю на него, такого ухоженного, очевидно богатого, со стаканом бурбона в руке. Как этот мужчина может не знать, что он делает, чего он хочет?

– Чушь, – говорю я. Качаю головой, легко улыбаясь. – Если у кого и находится всё под контролем, так это у тебя.

Указываю на него для выразительности.

– Ну, любой, кто бы так думал, оказался бы неправ. – Несколько секунд качает стакан, разгоняя в нем жидкость, и затем делает долгий глоток, которого достаточно, чтобы прикончить напиток.

Моё лицо горит.

– Ты говоришь мне, что я ошибаюсь? – В сердце внезапно вспыхивает пламя, крошечной частичке меня даже больно. – Мне не так часто говорят, что я неправа.

Он поднимается и двигается к моей стороне дивана. Я замираю, когда моя хватка становится только жёстче, и боюсь, как бы стакан не лопнул в моей ладони. Он пахнет опьяняюще. Может я больше боюсь не его, а саму себя? Того, что способна сделать, если останусь с ним слишком надолго? Ведь в поцелуе участвуют двое, и я позволила ему поцеловать себя. Обычно не чувствую себя такой уязвимой. Не в моей обыденной жизни, лишь в те моменты, когда я с моим Домом. Но с Джеймсом, во всяком случае, на данный момент, я чувствую себя точно так же. Вроде как сильной благодаря беззащитности.