Бремя империи - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf". Страница 64

Ближнее Подмосковье. Ночь на 29 июня 1992 года

Город не спал…

Несмотря на то, что часы показывали уже несколько минут нового дня, этот город никогда не спал. Он работал двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, триста шестьдесят пять дней в году. Жизнь в этом городе не замирала никогда — ибо даже минута простоя оборачивалась даже не тысячами — десятками и сотнями тысяч убытков. Поэтому город никогда не спал…

Этот город был построен всего три с лишним десятка лет назад, и в нем было всего несколько десятков постоянных жителей — несмотря на что, что площадь его равнялась уже двадцати с лишним квадратным километрам и из года в год росла. Численность временных жителей этого города зашкаливала хорошо за сто тысяч человек. Располагался он всего в пятнадцати километрах от мегаполиса под названием Москва, и даже название у него было созвучное — «Москва-100».

Город этот не был городом в обычном понимании этого слова — хотя для удобства и числился по градостроительному реестру как город. Это был самый крупный логистический центр в центральной России и один из крупнейших в мире. К нему была протянута двенадцатиполосная — по шесть полос в каждую сторону — бетонная автострада отличного качества, прямо связанная с четвертым транспортным кольцом Москвы, линия для скоростных поездов, ходящих на все вокзалы Москвы, здесь был большой речной порт и аэродром, способный принимать все типы транспортных и пассажирских самолетов. Здесь же были все виды складских и гостиничных помещений — земля со всеми коммуникациями готовилась за счет казны и продавалась купцам, желающим здесь работать, по себестоимости. Но самое главное, что здесь было — здесь был перевалочный пункт стратегической (с шестиметровой колеей) железной дороги «Берлин-Владивосток». Одновременно здесь могли грузиться и разгружаться до пятидесяти стратегических составов, каждый из которых нес сколько же груза, сколько средних размеров корабль…

Сегодня же, относительно спокойная ночная жизнь этого мегаполиса была нарушена…

Вообще то, она была нарушена еще днем, когда на терминал стратегической дороги подъехали несколько офицеров жандармерии. Приехали они на двух армейских внедорожниках «Егерь», простых дубовых и надежных. Пара человек сразу прошли на терминал, остальные поднялись в кабинет начальника терминала…

Еще через час прибыла охрана — около тридцати человек, на таких же внедорожниках, рядком вставших у основательного, красного кирпича, многоэтажного здания, где сидело руководство терминала. Еще одна машина остановилась около четвертых въездных ворот на территорию терминала — они считались запасными и использовались только в редких случаях, когда не хватало пропускной способности трех основных. Одновременно, начальник терминала дал команду в течение часа освободить под погрузку пути с первый по шестой и начать формирование шести больших составов…

Составы формировались тоже странно — понимающий в этом деле человек немало удивился бы. Обычно, составы шли либо грузовые, либо пассажирские. В пассажирских один к другому цепляли вагоны разного класса — существовали вагоны первого, второго и третьего класса. Третий класс — три этажа, простые четырехместные купе, один на весь состав вагон-ресторан. Второй — двухместные купе, три этажа. Наконец первый — два этажа, в каждом двухместном купе две комнаты и трехметровой высоты потолки. К вагонам первого класса, стоящим в составе отдельно, цеплялся дополнительно вагон — ресторан и багажный вагон. Грузовые стратегические составы были самыми обычные — вагоны отличались только циклопическими размерами и некоторыми сложностями при погрузке. Например, вагоны для переводки транспортных средств загружались машинами в три этажа, а машины стояли не вдоль движения, а поперек…

Тут же были сложности. Во-первых, нужны были пассажирские вагоны третьего класса — и только третьего. Второй и тем более первый нужен не был — а где взять столько? Подвижной состав ведь не простаивает без дела, простой состава, да тем более такого — тоже деньги. С сортировочной горки позвонили начальнику терминала и тот, про себя матерясь последними словами, приказал расформировать два уже почти сформированных на завтра пассажирских состава. По голове за это не погладят, скорее подзатыльник получишь — но лежащий в кабинете приказ двусмысленного толкования не допускал.

Еще большая проблема была с грузовыми платформами — нужно было включить в состав платформы для тяжелой техники, причем закрытые. Такого количества специализированного состава на терминале просто не было, о чем начальник терминала и не преминул сообщить сидевшим в его кабинете офицерам. Немного посовещавшись, приняли компромиссное решение — взять столько платформ, сколько есть, а остальную технику — погрузить на обычные автовозы и закрыть их съемными панелями. Такой подвижной состав имелся на станции во множестве — ибо империя получала большое количество автомобилей из Германии, а внедорожниками собственного производства торговала по всему миру. Перевозка автомобилей по стратегической железной дороге по цене была хоть и выше морской, но по скорости доставки — превосходила чуть ли не на порядок. Все купцы — и русские, и германские, и японские — считать умели хорошо и омертвлять деньги в товаре, плывущем морем со скоростью беременной черепахи совсем не хотели. Начальник терминала позвонил на горку, отдал приказ — и работяги, матерясь последними словами, начали подгонять громадные зарешеченные платформы к уже готовым пассажирским вагонам. Последними к составам подогнали обычные крытые грузовые платформы — самые распространенные на дороге, их всегда было в достатке…

Формирование составов — а срочно сформировать большой железнодорожный состав не так то просто, особенно если для его формирования надо расформировывать другие не так то просто, не верите, проверьте — удалось завершить только к вечеру. Несколько спаренных электровозов — пол кабины электровоза находился на уровне пяти метров над землей, подтащили сформированные составы к пунктам загрузки — они здесь представляли собой настоящие произведения искусства, грузить можно было одновременно на три уровня, причем почти без вмешательства человека — и замерли. На время — до особого распоряжения…

Никто и не знал — что дата погрузки будет зависеть от… облачности на небе. При низко висящей облачности бессильными оказывались и американские и британские системы спутникового слежения. В этот раз погода играла на стороне русских — весь день над Москвой и областью висела низкая, серая, мрачная пелена, порой прорывающаяся мелким, моросным дождем. Именно то, что нужно…

Ровно в двенадцать ноль-ноль офицер, дежуривший на четвертых воротах вместе с гражданской охраной, внезапно встал со стула, подошел к окну, вгляделся в непроницаемый сумрак. Не видно ни зги — как раз про такую погоду. В самый раз. Прослушав то, что ему говорят через наушник — наушник был самой последней модели, полупрозрачный, скрытого ношения, вставляемый прямо в ухо, офицер наклонился к висевшей на плече рации, коротко ответил «есть», повернулся к охранникам…

— Открывайте ворота…

— Не имеем права! — мордатый отставник, старший охранного наряда поправил на плече ремень штурмкарабина — согласно уставу караульной службы…

— Ты мне еще будешь за устав рассказывать, салага… — недобро усмехнулся офицер — открывай! Если нет — звони на терминал, только не факт, что ты после этого тут работать останешься…

Еще через несколько минут на фоне обычных ночных звуков начал нарастать один, заглушающий все остальные — к терминалу шла колонна. Впереди, не зажигая фар, шли несколько колесных боевых машин поддержки, за ними в плотном строю, всего с трехметровой дистанцией между машинами, в несколько рядов шли легкие колесные боевые машины — те же «Егеря» — но какие-то с легким бронированием какие-то открытые с дугами безопасности — и все с вооружением. Самым разнообразным — крупнокалиберные пулеметы, автоматические станковые гранатометы, безоткатные оружия, автоматические минометы. Пока все оружие было либо опломбировано во избежание неприятностей либо и вовсе — снято.