Дорога в один конец - Конторович Александр Сергеевич. Страница 31

Что-то там ухает в кустах и ветками трещит… Ну и что? Медведь тоже так может. А это – персонаж куда как больше предсказуемый, чем злой русский диверсант. И более желательный, нежели русский с гранатой в руках.

Медведя-то еще можно напугать, а вот диверсанта – только убить. И не факт, что малой кровью сидящие за забором солдаты уже полной мерой хлебнули от этих спрятавшихся в лесу русских. Недешево они фашистам дались… те, кто уйти не смог. Так ведь многие-то из диверсантов так и ушли! Злыми ушли и сильно на немцев обиделись.

Неприятное соседство получается.

Того и гляди, прилетят из лесу свинцовые «подарочки» – и не только одним растяпой-часовым меньше станет… и еще кто-нибудь под раздачу попадет.

Хочешь или нет, а изживать русских надо. Но и охрану ослаблять – тоже не вариант. Мало ли…

По моим прикидкам, чтобы прочесать только близко расположенные леса, немцам потребуется не менее двух дней. А ведь неподалеку еще какие-то объекты есть, помимо склада… Их тоже негоже вниманием обходить.

Ну, что ж… если немцам надо обязательно увидеть русских диверсантов – они их увидят…

После всех моих объяснений наступила тишина. Сидя на траве, ребята переваривали услышанное. В общем, совершенно понятно было всем, что шансов уйти живыми из этих мест у нас очень немного. Бессмысленно будет нападать из кустов на каких-то одиночных фрицев. Это не будет воспринято серьезной угрозой основному объекту. В то же время мы все хорошо понимали, что повторить только что закончившуюся вылазку у нас просто не хватит сил. Да и немцы уже наверняка предприняли все возможное для того, чтобы исключить подобные фокусы в принципе. Зуб даю, на подступах к пушкам уже выставлена густая сеть постов. И даже просто подойти к любому орудию нам уж совершенно точно не дадут. Сил же для того, чтобы напасть непосредственно на склад, явно недостаточно. Надо думать, немцы уже оперативно восстановили минное поле, и даже просто проползти через него к забору – задача абсолютно невыполнимая. Я, конечно, могу рискнуть и попробовать вспомнить все свои навыки по работе с этими взрывоопасными бяками. Но, положа руку на сердце, не возьмусь утверждать, что смогу сравниться в этом мастерстве с любым из тех саперов, что шли с нами рядом. Нет, поставить-то мину я смогу, здесь никаких сомнений нет. А вот найти да снять… Так, чтобы она при этом не жахнула на всю ивановскую, – это вряд ли. Есть, конечно, вариант обойти склад, пересечь железную дорогу и попробовать устроить какую-нибудь бяку уже с противоположной стороны.

Но!

Во-первых, для этого надо иметь хотя бы миномет. Потому что пересечь железнодорожную насыпь нам в любом случае не дадут, а паля навесным огнем по складу из винтовок, мы никакого ущерба ему не нанесем. Даже почти два десятка снарядов, которые мы туда вкатили, и то ни к какому особенному эффекту не привели. Такие сооружения вообще-то строятся с расчетом на то, что их будут не только обстреливать, но и бомбить. И даже в этом случае результат не гарантирован. Ну не может зенитка пробить земляной вал толщиной в несколько метров! Миномет – этот может уложить мину прямо в крышу. Но не далее как утром целый взвод минометчиков хреначил по складу минут двадцать и тоже ничего не добился.

Отпадает данное оружие. Да и нет его у нас, откровенно говоря. Сомнительно, что немцы будут настолько любезны, что подгонят нам сей агрегат вместе с телегой боеприпасов. Да и минометчики из нас всех, по правде говоря, фиговые. Нет, все эти фокусы из разряда сказок. Самолетов нет, артогонь и минометная стрельба по складу, как показал сегодняшний день, малоэффективны. Но что-то же надо придумать?

Попробую поставить себя на место главного фрица. Отчего он забегал как ошпаренный? Ну, не он сам, конечно, а его подчиненные. Пехотную атаку на склад они ждали. По минометчикам, надо думать, тоже вломили со всей серьезностью. Уж больно быстро они стрелять перестали. Но сильнее всего они всполошились, когда рванули вагоны на погрузочной площадке. И какой вывод? А такой, что артиллерийский огонь по складу все же известную опасность представляет. Значит, любую попытку потрогать фрицев за вымя в этой области они будут воспринимать крайне болезненно и очень раздраженно.

А с другой стороны, следуя их логике, диверсанты и будут долбить именно в этом направлении! Поскольку единственный достигнутый ими результат – подрыв вагонов – и был получен только вследствие обстрела склада из орудия серьезного калибра.

Так-так-так… Здесь есть повод подумать. Мы, разумеется, не можем захватить еще одну пушку. Но можем создать иллюзию того, что таковая попытка нами предпринимается. Вот для этого-то как раз нас вполне и хватит. Дело осталось только за малым: вернуться назад.

– Значит, так, мужики… Делать мы будем вот такие штуки…

«Драли бы черти этих русских! Это только в их азиатских мозгах могут рождаться подобные изуверские замыслы! – думал обер-ефрейтор Хандельблат, перешагивая через рытвину. – Надо же, вылезти из кустов и зверски изрезать ножами несчастных зенитчиков! Да как изрезать! Такое впечатление, что озверевшие русские просто пытались искромсать их на куски!»

Он еще раз вспомнил жуткую картину, которая предстала перед его глазами на позициях погибших зенитчиков. У одного из солдат рука была почти перерублена пополам. У кого-то отрублено два пальца. Больше всех досталось офицеру. Судя по ранениям, его резали ножами сразу несколько человек. И это была совершенно непонятная жестокость со стороны русских. Ладно, остальных артиллеристов застрелили. Так кто мешал подобным образом расправиться и с этими? Но нет же, зарезали, да еще таким жестоким образом. Обер-ефрейтора аж передернуло. Нет, правильно говорил лейтенант: с этими варварами нельзя воевать общепринятыми методами. Это не цивилизованные французы или англичане. Те, правильно оценивая ситуацию, давно бы уже приняли решение прекратить бессмысленное сопротивление. А чтобы вот так, исподтишка, нападать на солдат из лесу – это могут делать только дикари.

Он еще раз огляделся по сторонам. Где-то здесь уже должен стоять на посту Иогансон. Пора бы ему уже и окликнуть разводящего. Хандельблат сделал еще несколько шагов вперед и нахмурился: этот болван что – уснул на посту? Ну, в таком случае он скоро возблагодарит Всевышнего, если отделается всего лишь десятком нарядов. А если это дойдет до командира роты… Тут обер-ефрейтор только головой покачал. Что в данном случае придумает господин гауптман, он даже и предположить не мог.

Но растяпа Иогансон до сих пор не подавал никаких признаков жизни. Ну, точно: уснул!

– Крафт, Нойман – влево и вправо от тропы. Идете следом за мной, не шумим. Похоже, этот растяпа заснул. С него станется спросонья пальнуть куда-нибудь в нашу сторону. Поэтому ведем себя осторожно и постараемся его не напугать. Бог его знает, где он там залег. Андерс! Ты идешь сзади нас, прикрываешь тыл. Мало ли что… Всем приготовиться к стрельбе.

Осмотрев своих солдат и увидев, что они беспрекословно выполнили все его указания, обер-ефрейтор перехватил поудобнее автомат и решительно шагнул вперед.

Иогансон действительно спал. Правда, в данном случае он уже мог не опасаться гнева разводящего, да и сам командир роты уже не властен был наказать его каким угодно образом. Ибо сон этот был вечным. Вся грудь часового была залита кровью из распоротого горла.

По спине Хандельблата пробежал ледяной ручеек. Слишком уж свежи были воспоминания о погибших зенитчиках. Часового убили почти точно так же, и не исключено, что это сделали те же самые люди. Взмахом руки разводящий показал своим солдатам направление движения. И только после того, как они оба дали ему понять, что поблизости никого постороннего нет, он сам выдвинулся на поляну. Присев на корточки около убитого часового, он внимательно осмотрелся по сторонам.

Вряд ли русские пришли на это место только затем, чтобы зарезать очередного немца. У них была какая-то цель, а часовой им чем-то помешал. Чем же именно? Выстрелить Иогансон не успел, даже оружия с плеча не снял. Его убили тихо, незаметно зайдя сзади. Что мог видеть часовой? Осмотревшись по сторонам, разводящий сделал несколько шагов в сторону.