Карболитовое Сердце (СИ) - Павловский Алексей Игоревич. Страница 30

С прошлого приезда многое изменилось. Теперь крепенький полосатый- камень с кирпичом- кубик церкви был окружён высокой стеной с бойницами. У ворот ракушечник был побит пулями. Пригодилась стенка. На территории дремал небольшой православный рыночек с унылыми православными сувенирами и разнообразным красным вином, там же прели на бордюре двое пахучих нищих. Чуть поодаль вдоль ограды стояли трейлеры и контейнеры. На самом роскошном американском прицепе-караване размером с автобус значилось: "Трапезная". Рядом стоял сорокафутовый контейнер, где тётка в камуфляже собирала гуманитарщину для Афонской крепости. На открытой створке в знак этого висели удивительные полосатые штаны.

Суровая бабка в пальто, выйдя из дверей храма, наотмашь перекрестилась и побрела прочь. За воротами она шарахнулась в сторону- там подпирал собой дерево смурной Яроволк. Он наотрез отказался идти в храм по своим языческим соображениям, мол, не пойду к трупоедам. Ваня с лёгким сердцем перекрестился и вошёл в здание.

За всем происходящим расслабленно, но внимательно наблюдал от ворот чернорясный бородатый мужичище. Сидя в теньке, он демонстративно чистил раскиданный по столу РПК. Во избежание эксцессов. С пулемётом большой человек возился бережно, кончиками пальцев, чтобы не погнуть там чего. Оценив про себя и Яроволка, и Филина, он вытер ручищи ветошью и что-то пометил карандашом в своём блокнотике.

Внутри храма Ваню встретила ладанная прохлада. Всё казалось маленьким, будто игрушечным, а ведь от стены до стены было метров десять. Филин не стал покупать церковную газету, нет, спасибо, да не надо же, и бесплатно всё равно не нужно. Вместо этого он выложил пять барынек за добротную толстую свечу, пахнущую мёдом, и пошёл к Николе- тот был на привычном месте, в правом нижнем углу иконостаса, рядом с небелёными блоками древней стены, поклёванной клювом истории. Свеча затеплилась и встала в подсвечник. Святитель Николай, архиепископ Мир Ликийских, улыбнулся путешественнику, и на душе у того подобрело.

И вот уже завечерело. Главная площадь города с грифононосной колонной всё ещё дышала жаром брусчатки, но уже стала более-менее пригодна для жизни. Друзья тусили чуть в сторонке, там, где на газоне криво торчал избитый куб резного белого камня, по недоразумению считавший себя фонтаном, устроенным иждивением купца Гущина аж в 1860-х годах. Ничто из него, разумеется, не фонтанировало.

Яроволк, заправившись ещё парой гамбургеров, благодушно разглагольствовал, дирижируя пивом:

- Это ж двести лет назад было! Никаких тебе артезианок, никаких сталинских каналов! Вокруг сухая степь, а они посреди неё раз- и фонтан поставили. Этот Гущин- он что, Гэндальф волшебный был? И где сейчас эта вода? Вот на что надо брать открытый лист! Да толку-то...

- Да ты бери, бери.- Скрипнул незаметно подошедший Рамен, лучась счастьем.- Вот мне в своё время не дали. А тебе точно дадут, ты мужчина солидный. Только ты не к секретарю иди, а к Лилечке. Насчёт фонтана я тебе всё-всё расскажу.

10. Риба нерадиактивни

На рынок отправились спозаранку. Как обычно на югах, рынок работал по утреннему холодку, к полудню грустнел, а к трём часам вовсе закрывался.

Торговца киборг-модулями искали долго и трудно: не огурцами всё-таки торгует, у прохожих про него не выспросишь. Подпольный слесарь прятался надёжно, вдали от глаз городовых и безопасников. Его жестяной сарайчик обнаружился даже не на самом рынке, а дальше во дворе, куда торжище протянуло свою ложноножку.

Чтобы попасть туда, пришлось обойти ощетинившийся арматурой курган на месте бывшей Налоговой. Судя по характеру разрушений, в день "Д" по инспекции вдарили и чужие, и свои, да ещё с рынка добавили из всего, что под руку попалось, только что пацаны из рогаток не постреляли. Филин пожалел, что пропустил всё веселье. Хотя, может, и не так всё было. Руины живописно заросли плющом. На уцелевшей стене над торгующими нависал линялый тезовый плакат, мол, ведётся реконструкция, и извините уже за доставленные неудобства.

Сараюшка поменьше гаражного бокса, зажатая меж других таких же, задом уткнулась в развалины. На бетонном пятачке перед ней громоздились собранные из чего попало велосипеды, залуженные чайники и тазы. Вообще всё, что удалось найти на помойке и поднять из мёртвых. Тут же торчала пузатая картонная коробка, перемотанная скотчем, набитая горелыми и вспухшими модулями, из которых даже предохранителей не надрать. На коробке было написано маркером: "Скупка радиодеталей". То, что в коробке только киборг-модули, причём все убитые- это опознавательный знак, как написал им в письме Князь. Век живи- век учись.

Электронщик был полноватый чернобородый еврей в кипе на бритой голове и с кистями талеса из-под линялой футболки айрон мэйден. Он реял над грудой хлама на барном табурете в тени пляжного зонта. Нимало не палясь, иудей листал чорными от масла волосатыми ручищами ветхий талмуд "Краткое руководство по обслуживанию камуфляжного модуля Суслик-3". Краткое руководство было чуть потолще кирпича.

Завидев покупателей, продавец степенно покивал, закладывая книгу плоским десантёрским ножом, нацепил на нос круглые очки и слез с табурета.

- Приветствую, уважаемые! Чем могу быть полезен?

Ваня повёл осторожный двусмысленный разговор, не упоминая киборгов напрямую. Мастер столь же осторожно и уклончиво отвечал, не упоминая киборгов напрямую. Взаимные обнюхивания закончились внезапно, стоило Филину заикнуться о Тёплом Стане. В блестящих чорных глазах киберслесаря заполыхал фанатический огонь, румяное лицо расцвело улыбкой.

- С Тёплого Стана? Может, и самого Князя Игоря знаете?

- Да, вот он нам тут даже инструкцию прислал.- Ваня протянул мастеру телефон с открытым электрописьмом от Князя. Тот принял девайс двумя руками как драгоценность, вчитался в мелкие буковки. Кто бы мог подумать, что князинька так широко известен в узких кругах!

- Гюзель!- Зычно вскричал мастер.

- Что тебе, Тарасик?- расслабленно отозвалась томная усатая татарка, торговавшая очками напротив.

- Присмотри за барахлом, звезда моих очей...- задумчиво попросил иудей Тарасик. Не отрывая взгляда от письма, он провёл гостей через крошечную железную дверь в лавку, при свете экранчика заперся на три замка и включил верхний свет.

Здесь было под потолок набито хламом, таким же, что и снаружи, но ещё не отведавшим сварки и некромантии. В задней стене помещения обнаружилась обшитая дерматином дверь, а за ней- толковая слесарка со станками, метров аж на двадцать квадратных, пропахшая табачиной и трудовым потом. Тут уже наблюдался сравнительный порядок, только в масле всё было.

А вот следующая дверка была, как у Папы Карло, за картиной, точнее, за ветхой МЧС-овской картой Керчи на оргалите. Это была стальная гермодверь с корабля, закрытая на четыре задрайки. И в белёной комнате за гермодверью оказалось просторно и пусто, лишь вдоль стен громоздились снарядные ящики Стены были сплошь обшиты мелкоячеистой стальной сеткой- мастер работал в клетке Фарадея. В центре под диодными панелями стоял стальной прозекторский стол. В помещении царила идеальная, по мужским меркам, чистота.

Филин уже начал подозревать мастера в чорной магии и свёртке пространства, но приметил, что экранирующая сетка набита на бетон. Они находились в уцелевших помещениях под руинами налоговой.

Подпольный мастер Тарас постелил на стол армейское одеяло, бросил скрутку прыщавого полиэтилена вместо подушки и жестом указал Рамену: мол, залезай. Ещё раз с благоговением взглянув в телефон, киберслесарь с натугой перетасовал ящики, выдвинув пару на середину комнаты. Из одного он вынул планшет, кучу проводов и потёртых навесных модулей, достаточно простецких, румынских, и покруче, вьетнамских. Никакого тебе "Кибер-Либера". Рамен уже привык, что его опутывают проводами, и даже не бухтел.

Хакер с головой ушёл в работу. Второй снарядный ящик оказался доверху набит самыми разными медблоками, любовно укутанными в пупырчатый полиэтилен, в отдельной коробочке рядком были уложены картриджи. Где-то через час незримого боя еврея с электричеством, когда дело уже и до осциллографа дошло, Филин заскучал и, скинув письмо князя на планшетку мастеру, пошёл шататься по рынку.