Карболитовое Сердце (СИ) - Павловский Алексей Игоревич. Страница 4

Через десять минут Ваня, сменивший комбез, был чист и свеж, и почти не пах трупом. Тот, кто собирал здешних мертвецов, был лентяй и чистюля, никого не обыскал. В результате Филину пришлось переворошить целую гору скверны. Конечно же, в одиночку- Рамен предсказуемо откосил от сомнительной чести.

Все, поголовно все были больны Румынским смехом первойволны- видно по синеватым негниючим прионным нитям в основании черепа. Но померли не от смеха, а от эктоплазмоза, спорами которого был обильно заражён бункер. Филину обе заразы были по барабану, потому что у него был нормальный медицинский модуль, а вот древнему Рамену с его отсталым железом Ваня с удовольствием вколол конскую дозу убитой эктоплазмы в тыльную часть организма. Зелье было на масляной основе, и старичина орал, как потерпевший.

Железо у мёртвых стояло антикварное, и даже не у всех. Гемофильтры, такие здоровые гильзы латунного цвета, в бедренной артерии, модели "мой любимый тромб". Процессоры аж с кулак, с гравированным Железным Львом. Медблоки с прозрачными стеклянными картриджами. Пустыми. Всё такое красивое, тёпло-ламповое - и такое бесполезное...

По результатам обыска Ваня получил несколько связок ключей, в том числе и от вожделенного второго блока. На той же связке был ключ от третьего камерона. Вместо сокровищ Тутанхамона в камероне обнаружился сортир, в котором Филин теперь отмывался.

Помимо всякой забавной мелочёвки обнаружились два ржавых пистолета, все в жутких зеленоватых разводах. Один "Грач" годился только на запчасти, а вот ТТ-шку Филин планировал привести в чувство. Один ТТ у него уже был, но что-то вдруг захотелось побегать с двумя стволами, как Николас Кейдж в художественном фильме "Без лица".

Завернув вонючие трофеи в пищевую плёнку, Ваня направил стопы во второй блок, на склад, где счастливый Рамен копался в ветхих бумагах.

- Ванюша, ты даже не представляешь, что это... Раньше диггерьё могло за такие бумажки убить! Или страстно отдаться.- Рамен пытался шутить, но его колотило от возбуждения. Он даже нюхнул безбрежные сизые простыни схем и немедля звонко чихнул, подняв клубы едкой пыли. Редкие седенькие космы взметнулись и опали.

Филин поправил респиратор и угнездился поудобнее на скрипучем конторском стуле. Подумав, добыл из-под стола табуреточку, чтобы ноги закинуть, и перегнездился. Старого явно пробивало на потрындеть. А Филин что? На то и Филин, чтобы слушать. Время есть. Тем более что ни в бункере, ни в подходняке никого нет.

Иногда диггер начинал бесить, но Ваня напоминал себе, что один бы он спалился если не сразу, то на том, третьем датчике в вентстволе - уж точно. И слушать надо, потому что иначе старичина забухает, что на заброске - недобро. Рамен, воздев узловатый палец, изрёк:

- Это геоподоснова!

- Ну, за ней, собственно, и шли.- Филину как-то не передавалось стариковское волнение.- Повезло, конечно...

- Дурилка ты, Ваня! Вот, смотри, тут всё одно на другое наложено. Они под конец смотрели, что у них вокруг, наверху и внизу. Интересовались.- Рамен неприятно хихикнул в бороду.- Вот прямо над нами кабельник, чуть в стороне- похоже на метро, а вот эта штука, на секундочку, на отметке двести пятьдесят. А там- речка подземная.

- У нас есть подземные реки? Как в Чехии?- Филина учили быть приятным собеседником.

- Вы, наружные, такие все дикие!- Усмехнулся старый диггер.- Карста под Москвой нет, двадцать метров самый большой. Это обычная речка, убранная в коллектор. Чичорра!

Филин аж вздрогнул от неожиданного пиратского клича, но сообразил, что это название реки. Может, Чичёра какая-нибудь? Каррамба! Где-то через полчаса, нежно закруглив беседу, он пошёл смотреть, слушать и думать. Вслед ему из-за гермодвери высунулась клочная диггерская борода:

- Они неподъёмные! Три рулона схем этой геоподосновы!

- Да хоть десять. Жди меня, и я вернусь.- Когда Ваня сворачивал в коридор, в недрах склада что-то с оттягом шлёпнулось об пол, а Рамен победно простонал:

- Пять рулонов! Здесь ещё что-то из архива Мострансметрогипростроя! И папки!

- Только очень жди!

Филину было совершенно не понятно, что такого можно найти под землёй, чтобы задержаться здесь хоть на минуту дольше, чем нужно. Душно, пыльно. Хоть сухо, хоть мокро- попить не найдёшь. Путей отхода никаких. Мертвецы. Откуда у диггерья этот огонёк в глазах?

Обшитый железом коридор упирался в незапертую гермодверь технического отсека. Внутрь вела тропинка грязных следов, туда же шёл толстый, с руку, кабель- в недрах отсека пряталась водооткачка. Уже после гибели бункера некий геройский ликвидатор запитал насосы снаружи. Третий и шестой блок оставались незаражёнными, и дренаж был нужен. Сейчас там, за забутовкой, были склады и вроде бы до сих пор жили некие агорафобы. Оставалось надеяться, что туземцы не заметят внезапный расход воды и электричества.

В огромной тёмной дизельной знакомо пахло старым тленом. Со временем этот запах становится тонким и изысканным. Фонарь высветил титанические дизеля и генераторы, наполовину утопленные в бетон, цистерны для соляры и масла,- безнадёжно пустые,- и ещё много чего. Прежде всего побитую жизнью телегу-рохлю- вот на чём те рулоны к стволу везти! Железный трапик вёл наверх, на второй этаж к двери с надписью "дизелисты".

За простреленной с обеих сторон гермодверью обнаружилась слесарка со станками и верстаком. На столе стояли чашки, чайник, даже коврик у дверей имелся. Чай в открытой пачке был уже негоден- вот гадство! Мимимишное впечатление немного портила скверна на стуле в углу. Из разлезшейся чёрной груды желтели кости.

Филин уже сто раз работал под землёй, но от всего вот этого вот по-прежнему ощущал тянущую безнадёгу. Запертое изнутри бомбоубежище с неработающей вентиляцией. В подходняке слой грязи в палец. А ну-ка угадай, что там внутри? Если не затоплено- всегда одно, и этого не развидеть. А затопленное ещё и откачивать придётся- тоже работка...

А то ещё бывает, убежище- натуральный склеп, все ужасы ночи, а при этом мимо скверны в пыли подметена тропинка к водооткачке, и насосы- новенькие и работают. Потому что контракт, или потому что дренажка объекта общая с какими-то ещё живыми сооружениями... Ну, почти как здесь.

Логично, что последний в конце концов оказался именно у генераторов. Всех остальных этот невмиручий затейник аккуратно рассадил и разложил в кабинете начальника объекта, щедро залепив дверь скотчем.

Рамен считал, что чувак сошёл с ума, а Филин стоял за личные счёты и санитарию. Наверное, сидел тут, пока не остановился дизель. Может, даже дождался, пока сядут аккумы. Да всё одно же: вот пистолет, вот бурые брызги на стене.

До самого конца бедолага тянуть не стал- в уголочке мастерской нашлись маленький генератор и полканистры бензина. Филин возликовал, так как ненавидел физический труд. Впрочем, он и умственный недолюбливал. Пистолет Ваня прибрал, кстати. "Макаров" тоже сгодится, на халяву-то.

Дальше было просто. Тарахтел зловонный генератор, ныла лебёдка, плыли наверх по вентстволу любовно упакованные рулоны, а счастливый Рамен бухтел снизу в рацию, что не коридор, а ходок, причём грузовой ходок, и не отсек, а блок, причём технический. И учись, учись, салага, а то всю жизнь наверху просидишь.

Ночь. Первый глоток мерзоватого московского воздуха пленителен, сладок и бьёт по мозгам как спирт. В этом воздухе озон, запах снега, угольной гари и непременного дерьмеца- всего этого, кроме дерьма, внизу и близко нет.

Старый Рамен щурился, как кот, испытывая своё извращённое диггерское удовольствие. Он не раз говорил, что у диггера два кайфа: залезть в подземлю и вылезти из подземли.

Буквально через минуту после звонка во двор зарулил грузовой каракат из гаражей в Мамырях- любимая отработала чётко. Из пурги членистоногим ангелом спустился коптер с камерой, потребовал свежих аккумов. Тра в синем комбезе чортиком выскочила с водительского сиденья, мигом перещёлкнула летуну батареи, и только потом обняла Ваню: