Разговор с Вождем - Злотников Роман Валерьевич. Страница 25

Спустя несколько часов десять последних уцелевших танков первой и второй рот, куда входил и «БТ-7» сержанта Гаврилова, организовали на Жлобинском направлении фланговую засаду и приняли бой с моторизованной колонной 3-й танковой дивизии генерала Моделя, нанеся гитлеровцам серьезные потери, однако сами при этом были уничтожены, спаслось всего несколько танкистов.

В последующие дни не получившие повреждений боевые машины дивизии приняли участие в контрударе 14-го мехкорпуса под Брестом, после чего сражались под Жабинкой и Кобрином. В отличие от ПРОШЛОГО варианта истории, дивизия не была расформирована в конце месяца, поскольку сохранила к тому времени почти полтора десятка танков (в реальности к 28 июня в составе 22-й ТД не осталось ни одной бронемашины), и оказалась отведена в тыл на переформирование и доукомплектацию…

Глава 7

22 июня 1941 года,

Брестская крепость

Метнувшись вбок, я ударился коленом о край скамейки и тихо зашипел от боли. Вашу мать, и где здесь спрятаться: скамейки без спинок, как длинные табуретки – плохая защита от глаз (и пуль) противника. А вот какая-то дверка в боковой стене…

За дверкой оказался короткий и чрезвычайно узкий, чуть более полуметра в ширину, коридорчик, заканчивающийся крутой лестницей. Это, скорее всего, ход на хоры – доминирующая над залом большая «лоджия».

Поднявшись наверх, я проскочил через новый узкий коридорчик с коротким боковым «аппендиксом» и снова услышал голоса на немецком. Эти люди неспешно обсуждали какую-то проблему, чем-то позвякивая и поминая «свинскую собаку» через каждые два слова. Уж такие-то слова я знал! [15]

Осторожно заглянув на хоры, вижу парочку немцев, что-то увлеченно собирающих возле окна. Блин, сюда нельзя! А куда? Я метнулся в «аппендикс», но он заканчивался тупиком. И в этот момент на лестнице застучали подкованные сапоги – наверх кто-то шел, шумно сопя и бормоча под нос немецкие ругательства. Похоже, что пипец – я в тупике, бежать некуда, из оружия только макет «Нагана», годный в качестве дубинки и… нож! Торопливо вытаскиваю и раскрываю лезвие. На вид оно кажется коротковатым… Но в умелых руках… А мне когда-то очень давно преподавали науку ножевого боя… В любом случае – буду действовать, не стану безропотной жертвой!

Солдат, пыхтя как паровоз, протопал мимо моего отнорка, даже не глянув в сторону. А чего глядеть-то, правда? Вокруг априори свои! Я выскочил за спиной немца и, схватив его за шкирку, рванул на себя, одновременно слегка подбив сапогом под колено. Здоровенный парень, пискнув, рухнул всей массой прямо на выставленный клинок ножа. Грохнул о каменные плиты пулемет. Тело немца сразу обмякло, но я, нависнув над упавшим, резко, с небольшим проворотом, выдернул нож и заученно, для контроля, ударил в горло. Один есть!

Только теперь, выпустив из скрюченных пальцев воротник мундира, я мельком подивился – ткань была толстая, шерстяная, это же как им жарко должно быть. Машинально вытерев лезвие об рукав гимнастерки, оглядываюсь по сторонам – вокруг никого. Где-то рядом, буквально в десятке шагов, продолжается несуетливое движение, немцы деловито обустраивают позиции, но мой маневр остался незамеченным. Складываю и убираю в карман нож и подхватываю с пола пулемет. А тяжелый, сволочь! Раза в два больше нашего «ПКМ» весит. Так, а боеприпасы где? Много я тут навоюю с одним… диском. Ну да, сбоку от ствольной коробки торчит небольшой круглый магазин, похоже, патронов на сорок-пятьдесят. Такой вроде бы «улиткой» называют.

Беглый осмотр мертвого тела пулеметчика озадачил меня – на нем реально не было запасных магазинов к пулемету. Это что же: патроны второй номер расчета за ним таскать должен? Зато на поясе висела кобура с пистолетом. Ладно, на безрыбье и жопа соловей! Мне и пятидесяти патронов хватит, чтобы слегка проредить толпу потомков тевтонских псов-рыцарей.

Выхожу на хоры. Первой жертвой становятся два солдата, чего-то делающие у большого заднего окна. Короткая очередь, и мне становится видно, над чем покойники работали – устанавливали треногу для станкача. В смысле, не просто так на пол ставили, а по всем правилам оборудовали пулеметную точку. Причем самого пулемета у них не было. Вероятно, эти два парня – второй и третий номера расчета того здоровяка, который остался лежать на лестнице с перерезанным горлом. Взять у них запасные «улитки»? Пока не стоит – времени нет, да и не дадут мне сейчас больше одного магазина отстрелять.

Взгляд с хоров вниз – немчура, используя скамейки, баррикадирует окна клуба. Наверх, на меня, никто не смотрит. Хотя только что отсюда донеслись звуки выстрелов. А чего туда пялиться – там же свои должны быть. И стрелял родной немецкий пулемет. Мало ли по кому камрады стреляют. Большая ошибка, мать вашу!

Внизу человек тридцать, примерно поровну у левой и правой стены. Положив ствол «МГ» на перила барьера, приседаю на одно колено и даю первую очередь. Хорошо легла, кучненько! Сразу троим досталось. А остальные, вместо того чтобы прятаться, одновременно подняли головы, принявшись высматривать, кто же там хулиганит на хорах. И это хваленые элитные бойцы штурмовой группы?

Не давая немчуре опомниться, выпускаю вниз весь остаток магазина. Они с запозданием начинают искать укрытия, стреляют в ответ. Но шансов почти нет – у меня доминирующая позиция, дистанция около тридцати метров, прикрытие в виде деревянного барьера. Нет, конечно, всех тут положить мне не удастся, да я на это и не рассчитывал, но десятка полтора фрицев застыли посреди поломанной мебели в нелепых позах, как поломанные манекены. Остальные успели выскочить через разбитые окна, а парочка самых шустрых забежала под настил хоров. Оттуда немедленно грянули выстрелы, вокруг меня запорхали отколотые пулями щепки.

Пока разозленные фашисты вслепую дырявили доски настила в надежде зацепить меня, быстро перемещаюсь к окну и осматриваю тела пулеметчиков. Так и есть – у этой сладкой парочки есть запас набитых «улиток», плюс пара лент, патроны россыпью. Быстро заправляю новую ленту. Потом мое внимание привлекают черные жестяные цилиндры, похожие на тубусы для чертежей, только более узкие. Это у них такие гранатометы? Что-то я не помню упоминаний о таком оружии в начале войны. К концу – да, появились реактивные «Панцерфаусты», называемые нашими бойцами «Фаустпатронами». Торопливо откручиваю крышку загадочного цилиндра… Блин, да здесь… запасной ствол! И этих тубусов три штуки! Куда им столько?

Тут я вспоминаю, что читал про замену стволов у немецких «МГ» из-за высокой скорострельности их приходилось менять чуть ли не после каждой длинной очереди. Смотрю сквозь отверстия кожуха – верно, ствол уже темно-красный от нагрева. Ага, а как его сменить? Опять помогает информация, почерпнутая на просторах Рунета – повозившись с запирающим рычагом всего пару секунд, откидываю вбок ствольную коробку, слегка поддергиваю вверх кожух, и перегретый ствол сам выпадает к моим ногам. Все просто, тут немцы, конечно, молодцы, хорошо продумали! Вот с «МГ» образца сорок второго года пришлось бы повозиться – там кожух и ствольная коробка представляют единое целое, ствол нужно вынимать через длинную прорезь в кожухе. Без специальной рукавицы не выйдет – ладони сожжешь.

На всю операцию ушло всего-то полминуты, но за это время немцы очухались – теперь по хорам долбил уже добрый десяток стволов. К счастью, стреляли вслепую, из винтовок – рубани они по мне из аналогичного количества единиц автоматического оружия – тут бы мне и капец. Изрешетить хоры вдоль и поперек – секундное дело, здесь от стены до стены десять шагов, спрятаться почти негде. Поэтому, дав вниз через доски пару коротких очередей, чтобы невидимым стрелкам служба медом не казалась (и, судя по вскрику, кого-то все-таки зацепив), в темпе сматываюсь на лестницу, прихватив с собой запасной ствол и четыре дисковых магазина-«улитки». Ну, теперь повоюем!

Но на лестнице меня уже ждали – не успел я перешагнуть через труп пулеметчика, как снизу показалась голова солдата. Мне повезло, что он, как учили, попытался вскинуть винтовку. Будь у него в руках короткоствол, здесь бы я и лег с парой дырок в груди. Но пистолета у немца не оказалось, а выстрелить из винтовки снизу вверх, на узкой и крутой лестнице, да еще и по мишени, стоящей на угловой площадке – надо быть суперстрелком. В смысле, выстрелить-то можно, а вот попасть – никак. Зато мне оказалось очень удобно приложить фрица прикладом по голове – его каска маячила на уровне моих колен. Удар, и солдат, нелепо согнувшись, покатился вниз по крутым ступенькам, гремя оружием и снаряжением. Скатился, впрочем, недалеко, застрял парой метров ниже, зацепившись портупеей о торчащий из стены штырь.