Вампир демону не эльф - Баштовая Ксения Николаевна. Страница 69

Глэн проснулся от странного звука, будто змея под боком шипит. С трудом разлепив глаза – эх, хорошо вчера отметили что-то, вспомнить бы еще что, – Глэн узрел свою супругу. Злую, ей-ей, практически в неконтролируемой ярости.

– Мужшш… – Шипеть у кошки получалось не хуже, чем у змеи.

– Да… дорогая? – Нормально ответить не получилось, только пискнуть.

– Это что такое? – Кара потрясла перед носом благоверного холщовым мешком, едва не заехав мужу в нос.

– Э… я принес? – обреченно поинтересовался Адияри.

Последовавшие в ответ звуки словами вряд ли можно назвать.

Память активно сопротивлялась попыткам извлечь из нее мало-мальски приличный ответ. Потом в голове все-таки прояснилось, и Глэн сумел вспомнить: Савариш подбил их выкрасть, раз уж так удачно все сложилось, какой-то артефакт. Адияри с тяжким вздохом вспомнил этот «артефакт»: шкатулка не шкатулка, а непонятно что из двух крышек и трех камешков. Какого тшехта он им нужен, не смог с ходу понять даже Бадристер. Саваришу пришлось все-все рассказать: и как попытался украсть («Нет, не украсть, а позаимствовать на время, я бы потом вернул!») на постоялом дворе «У Хомыча» артефакт порталов и перемещений. И как их поймали («Ну… все случайно получилось, там гному одному заказ был дан…»), и как чуть не женили. Точнее, женили, но не его. И как потом «добрые люди» поведали, кто опередил их («Нет, я к этому… как его… Жмуху не лез! Ну, совершенно не лез! А что заказ завалил, так это он сам виноват. Я тут ни при чем! И не лез я в ту драку, они сами на меня налетели!»). И что вор Жмух, да-да, тот самый, пакости доблестному Шари устраивал («Нет, рассказывать не буду, настоящий мужчина не жалуется!»). В общем, рассказывал долго, друзья даже запутаться успели: кто, кому, когда, а главное – зачем? С трудом пробившись через путаницу объяснений и рассуждений, Бадристер сумел понять: в придорожном трактире, куда их четверку занесла подступающая непогода, обретается вор Жмух, и, судя по его довольному виду, он успел заполучить что-то ценное. Савариш был уверен: нечто ценное – артефакт перемещений. Он даже минуты не сомневался, что у вора может быть что-то иное. Спор грозил затянуться, когда Тофр внаглую подошел к сидевшему в уголке («Стратегическое место занял, ну точно у него артефакт!») вору и так же внаглую спросил: «А это у вас артефакт порталов?» Бадристер только за голову схватился, а Глэн поспешил воспользоваться случаем и вытащить заветный мешочек (не зря, ой не зря воришка инстинктивно потянулся к чему-то под плащом).

Как они, четыре здоровых лба, убегали из того трактира, даже вспомнить стыдно. А прихваченное Тофром в том же трактире красное огненное только поспособствовало амнезии. И ведь на тот момент объяснения казались вполне логичными: за ними погнались, дождь перешел в ливень, попавшийся на пути сарай продувало со всех сторон, вывод – огненное аккурат подойдет для сугрева и поправки здоровья, как физического, так и морального.

А вот кто предложил сперва рассмотреть, а потом и испытать укра… то есть добытое, Глэн не смог бы вспомнить даже под страхом смертной казни. Собственно, весь эксперимент остался в памяти расплывчатым пятном: куда-то потянуло, на что-то наткнулись – очень странное, а главное страшное, и быстренько дали деру. Причем так быстренько, что чуть дверь сарая, приютившего промокших странников, не снесли.

Уже перед самым домом друга Савариш принялся активно впихивать укра… то есть добытый артефакт Глэну. Бадристер и Тофр не поняли, абсолютно. С пятой попытки понял Глэн, поскольку Шари не первый раз выступал с подобной инициативой: считая себя виновным в проведении обряда с последующим вызовом кошки, друг активно искал способы возвращения нежданной «жены» домой. Помнится, в первый раз он притащил какую-то дюже сложную схему вызова демона. Глэн только отмахнулся от нее: хватит, навызывался уже. Потом были амулеты, наговоры, зелья – друг никак не хотел успокаиваться. А Глэн…

Ну что – Глэн? Спросил бы кто его мнение, он бы честно ответил: женитьба его вполне устраивает. Да, есть разногласия, различия во вкусах, привычках, культуре. Но глобальной несхожести нет! Да и просто смотреть на Кару приятно. Ему вообще было с ней всё приятно: говорить, обедать, молчать, размышлять. Так с чего он должен отправлять кошку назад? Был один ответ, который Глэн активно запихивал на задворки сознания, но он постоянно вылезал на первый план. А что, если сама Кара-и-Наис хочет вернуться? Вот поэтому он и полез за этим артефактом порталов. И пусть он толком не помнит, как все получилось. Но результат налицо, причем конкретно в данный момент – на лице самого Глэна.

Тяжко вздохнув, Адияри, не глядя на жену, принялся объяснять, что это такое.

– А ты меня спросил? – вновь змеей зашипела кошка.

– А? – округлил глаза Глэн.

– Ты меня спросил: мне оно надо – возвращение домой?

– Ну… я… э… – смутился Адияри, а потом рискнул спросить: – Ты останешься со мной?

Удивительное дело, но кошка успокоилась.

– Конечно, останусь. Я ведь твоя жена, – старательно выговаривая чужое слово, ответила Кара. – А теперь спи!

– Жена… – блаженно заулыбался Глэн, с радостью возвращаясь к прерванному занятию, то бишь сну.

Возникший вопрос: а что теперь делать с артефактом, промелькнул по краю сознания, но зацепиться не сумел – Глэну снилось будущее, а быть может, и не будущее, но нечто очень хорошее с его женой в главной роли. Да-да, женой! И пусть весь мир удавится от зависти!

17. Лабиринты реальности

Несколько дней после ухода Рэана для Айши прошли как в тумане. Она по-прежнему гадала, но особо в вопросы не вслушивалась, раскидывая камни чисто механически и так же выдавая увиденное. Все события казались чужими, происходящими с кем-то другим. Ей не хватало сил, чтобы трезво оценить случившееся. Перегруженный разум просто ушел в странный полусон и особо включаться в жизнь не выказывал никакого желания. Однако пришлось. Слишком долго быть в таком состоянии он не мог…

Этот день не принес ничего нового, кроме возвращения в реальность. Головную боль удалось унять только к вечеру, чему немало поспособствовал очередной отвар. Слишком часто теперь приходилось прибегать к помощи трав, но другого варианта не было. Единственное, о чем на самом деле жалела предсказательница, были книги. Библиотека сгорела много лет назад, а того, что удалось спасти отзывчивым соседям (которые сначала всё снесли Адальберту, а тот потом вернул ей), катастрофически не хватало, но жаловаться было некому. Впрочем, и в оставшихся книгах можно было отыскать что-то нужное.

Чтение прервал приглушенный крик. Айша вскинула голову, прислушиваясь. На улице что-то происходило. Женщина поднялась со стула, откладывая книгу, и вышла на крыльцо. Практически в ту же секунду из-за поворота вынырнула хрупкая фигурка и рванула в ее сторону, следом показалось несколько габаритных мужчин.

Да это же совсем ребенок!

Кел-ле с легким удивлением узнала в удирающей фигуре мальчишку, который в один из дней крутился в отдалении, но так и не решился подойти. Внезапно беглец свернул к ее крыльцу, пробежал и практически рухнул в ноги. Молча, без единого звука. Преследователи резко затормозили, настороженно за ней наблюдая, не смея подойти ближе. Айша молча ждала, прислушиваясь к тяжелому дыханию ребенка, и один из мужчин заговорил:

– Предсказательница.

Женщина отозвалась моментально:

– Я вас слушаю.

– Нам нужен этот мальчишка.

Она коротко глянула на сжавшегося и задыхающегося от быстрого бега бедолагу и уточнила:

– Зачем?

– Он украл наши деньги.

– Много?

– Нет, но это все, что было.

– Понятно. – Айша снова глянула на мальчишку. Он оказался еще совсем ребенком, и отдавать его на растерзание взрослым было бы жестоко. Не от хорошей жизни паренек пошел на воровство. – Вставай, – четки привычно заструились между пальцев.

Он не посмел ослушаться. Поднялся, опустив голову. Кел-ле спустилась на две ступеньки и требовательно протянула руку: