Если завтра война. «Арабская весна» и Россия - Мюрид Эль. Страница 12
Понятно, что социальное устройство этой группы населения мегаполисов гораздо сложнее – в ней есть и коренные жители, и относительно успешные работники офисной сферы – но в целом эта группа населения уже сформировалась как социально активная часть общества, она недовольна существующим положением вещей и представляет из себя прекрасный протестный материал.
«Этночужаки»
Вторая по значимости протестная фокус-группа мегаполисов – это, безусловно, некоренная популяция. Не просто «понаехавшие» жители провинции – а самые что ни на есть настоящие чужаки. Причины их появления различны, но в целом их можно определить как две основные. В процессе перераспределения власти и собственности начала 90-х этнические группы, как наиболее сплоченные и обладающие жесткой структурой традиционных связей и отношений, рекрутировали из родных мест «пехоту» для захвата наиболее лакомых мест и кусков оставшейся безхозной собственности. В результате криминальных войн 90-х годов они сумели отвоевать свое место под солнцем – и стали составной частью действительности мегаполисов. Этнически состав крупнейших городов страны существенно изменился.
При этом в руки и под контроль «чужаков» перешли целые сектора и отрасли экономики мегаполисов – от финансовых институтов до торговли, связи, транспорта, строительства. Неизбежно эта группа вошла во власть – и стала ее частью. Как раз сращивание этой части с властью и делает ее относительно безопасной для устойчивости страны – им есть что терять. Любая война, любое перераспределение власти опасно для них – приобрести можно немногое, потерять можно всё. Это не отменяет спорадически вспыхивающих межэтнических конфликтов в этой среде – но в целом это больше криминальная проблема, чем политическая и социальная.
Однако есть и вторая группа «чужаков» – трудовые мигранты. Приехавшие позже, не занявшие своё место в сложной социальной системе мегаполисов, готовые работать за гроши и уже поэтому объективно выдавливающие с трудового рынка местных. И вот у этой группы в существующей системе нет перспектив – в этом она совершенно точно сходится с «креативным классом» мегаполисов. Однако никакой классовой солидарности между этими социальными аутсайдерами быть не может – между ними слишком велики и практически непреодолимы культурные различия.
«Чужаки» второй группы не ассимилируемы и недоговороспособны. Им нет иного места, кроме жестко определенного низа социальной лестницы. И не будет в существующем устройстве. Именно это делает эту группу опасной для стабильности страны и государства, а полная культурная и ментальная несовместимость с коренной популяцией неизбежно накапливает агрессию, направленную как на неё, так и из неё.
Но вот внутри этой группы есть один объединяющий её признак – ислам. Основная часть «этночужаков» – выходцы из исламских регионов и стран. В значительной степени малограмотные, плохо образованные, с накапливающимся раздражением и ненавистью к местным жителям и власти. Положение пока спасает ротация этой группы – немалая часть людей приезжает на заработки, работает, уезжает. Затем возвращается вновь. Недовольство купируется определенным сбросом негатива вне мегаполисов. Тем не менее, как раз эта группа и является предметом интереса сторонников радикальных исламских идей.
Если отвлечься от демонизации исламских радикальных идей, то определенная здравая идея в них присутствует. Идея социального равенства и справедливости, возврата к изначальным ценностям, очищение от скверны бид'а (новшеств). Будь это идеология отшельнических общин в пустыне – возможно, они несли бы конструктивное начало. Более того – как раз эти идеи и стали идеологическим обоснованием для сборки целого государства – Саудовской Аравии, так что обвинять салафизм в неконструктивизме как минимум некорректно.
Проблема в том, что Россия – не Саудовская Аравия. И сторонники радикальных исламских идей сталкиваются с задачей внедрения себя в совершенно иные чуждые и враждебные им условия. Мало того – даже конфессионально близкие мусульмане иных мазхабов враждебны им ничуть не меньше – а во многом и гораздо сильнее. Внутривидовая борьба, как известно, всегда ожесточеннее межвидовой.
При всём при этом для России угроза распространения радикальных исламистских идей не выглядит фатальной. В традиционных исламских регионах привносимые извне идеи исламского радикализма практически нежизнеспособны – так как носят вненациональный характер. Сталкиваясь с жестким национализмом и идеями сепаратизма местных исламистов, вненациональные идеи неизбежно становятся аутсайдерами – и на примере Чечни можно сказать, что «ваххабизм» так и не сумел прижиться на её почве. Видимо, и в Поволжье угроза внешнего влияния радикальных идей слишком демонизирована – как и всё чуждое и непонятное. Местные элиты охотно используют угрозу радикального исламизма в борьбе с федеральной властью – однако при этом отдают себе отчёт в бесперспективности этих идей по сравнению с националистическими и местническими.
Единственная группа, распространение идей радикального ислама в которой выглядит угрожающей – это как раз этночужаки мегаполисов. Как раз для них национальные различия имеют меньшее значение (хотя оно существует и весьма велико), чем объединяющий признак единой веры. Во всяком случае, в столкновениях между собой национальный признак превалирует – и мы видим массовые драки узбеков и киргизов в Москве, однако в противостоянии с коренным населением национальные отличия уходят на второй план.
Пока угроза со стороны этой группы невелика – однако продолжение кризиса вызывает выдавливание с рынка труда местных и увеличение конфронтации между этими двумя группами социальных аутсайдеров. Ожесточение будет только нарастать – и в этом случае сплоченность этночужаков вокруг объединяющих радикальных идей может оказаться решающим фактором для взрыва.
В этой среде активно и успешно работают запрещенные экстремистские организации. Пока реализуется лишь фаза структуризации и вербовки сторонников. Однако тревожные факты периодических арестов активных сторонников этих организаций, вооруженных не только экстремистской литературой, но и вполне вещественным оружием, становятся всё более привычным явлением.
Прекрасным примером, иллюстрирующим эту группу и опасность, исходящую от неё, является прошедшая в феврале 2013 года в Санкт-Петербурге операция по задержанию незаконных мигрантов на территории рынка «Апраксин двор». Подавляющая часть задержанных оказались незаконными мигрантами. Они были задержаны на территории неких «молельных комнат», где непонятные по происхождению «имамы» обрабатывали их в духе чуждой российскому традиционному исламу установок. По сути, вся страна стала свидетелем существования вербовочной, мобилизующей и мотивирующей ячейки – в которой происходила подготовка значительного количества этночужаков к последующим действиям в рамках, указанных этими «имамами». Этих людей можно послать в Турцию – где они пройдут подготовку как боевики и будут переброшены в Сирию. Этих людей можно перебросить в любой город России – как в качестве бессловесных рабов, так и в качестве боевой пехоты. Всё зависит от текущих потребностей их руководителей. Абсолютно понятно, что деятельность таких ячеек немыслима без связей во властных структурах – как через представителей своей этнической группы, так и через коррумпированных российских чиновников.
